Анастасия Киселева - Одно сердце на двоих

— Не трепли имена богов, — отчеканил Кайен. — То, о чем ты говоришь сейчас — досужие сплетни.

— Об этом все говорят, — насупилась Дездра.

— А о чем вообще речь? — Вмешался в перепалку Александр. Ему как раз не хотелось тратить драгоценное время на чужие споры.

— До Исхода на землях Лонгрии поклонялись многим богам, но превыше всех — Олду, Верховному богу, — хмуро пояснил Кайен. — Потом из-за моря пришли высокие люди. Они служили Богине, жестокой и прекрасной, и именно она указала им путь в Лонгрию. На нашу землю.

— Теперь благородные славят Богиню, — процедила Дездра. — Лишь простой люд помнит старых богов. Но боги не прощают такого пренебрежения, а Пришлая жестока. Ее и верные-то последователи стараются лишний раз не тревожить.

— А что сир Майхорт просил у богини? — Поинтересовался землянин.

— Никто не знает, — пожала плечами девушка. — Не то помощи, не то совета.

— Никто не знает, взывал ли сир Майхорт к Богине на самом деле, или это придумали служанки, — отчеканил Кайен. — Было это или нет: Богиня не ответила на призыв.

Дездра упрямо покачала головой и, помолчав, чуть слышно шепнула.

— Быть войне.

Александр нахмурился. Не хватало только встрять в кровавые средневековые разборки. Хотя… Было и что-то дельное в услышанном. В голове начала оформляться парочка идей.

— А ты сам-то из каких, потерявшийся? — Задала вопрос Дездра, решившая, что свой долг по просвещению чужака она выполнила, и пора дать волю собственному любопытству.

— В смысле? — Не понял Александр.

— Какого ты сословия, — пояснила девушка.

— У нас нет сословий, — отозвался мужчина. — Все люди равны.

— Так не бывает, — убежденно заявил Лайон. — Либо ты вассал, либо сюзерен. Или слуга. У тебя есть хозяин, чужак?

«Ага, государство, начальник и жена», — чуть не брякнул в ответ Александр, но вовремя решил, что таких шуток здесь не поймут.

— Я сам себе хозяин, — сдержанно отозвался он.

— Тогда у тебя должны быть слуги, — выпалила Дездра.

— Нет у меня слуг, — нахмурился Александр, начиная осознавать, что впереди его ждет весьма серьезная проблема. — Да и не важно это все. Если, к примеру, я у себя был королем, какое значение это будет иметь здесь? Тем более, я могу назваться кем угодно: мои слова никто не сможет проверить.

— Будь ты воином, — Кайен смерил Александра подозрительным взглядом. — Его Величество пожаловал бы тебя рыцарскими шпорами и званием. Но тогда ты был бы обязан владеть пятью искусствами: оружием, верховой ездой, благородными манерами, знанием геральдики и даром стихосложения. Как ты и сам понимаешь, это очень легко проверить.

— Умение махать железяками — еще не самое главное, — нахмурился Александр. — Я хотя бы грамотный.

— Я нет, — пожал плечами парень. — Ну и что? Зато я могу продержаться целых пять минут в поединке с оруженосцем сира Сайрина, а он хороший мечник.

— Я умею читать, писать и считать, — пояснил Александр.

— Едва ли тебе пригодится какое-либо из этих умений, — пожала плечами Дездра, поддерживая брата.

Тем временем стены замка приблизились вплотную. Дорога к нему оббегала подножие холма и взбиралась наверх петлями, в меру пологими, чтобы в Сарсхолл могла проехать повозка с припасами, и достаточно крутыми, чтобы у людей перехватило дыхание, и разговоры затихли сами собой.

А потом над головой нависли зубчатые крепостные стены, высокая каменная арка входа на миг закрыла дневной свет, а потом Александр вслед за своими провожатыми оказался в замковом дворе. По двору деловито сновали люди, перемещаясь между десятком подсобных строений, поднимался дым над кузницей, пара служанок о чем-то громко спорила у колодца, конюх вел под уздцы крепко сбитого мохнатого жеребца, стояли на постах дежурные стражники, и все окидывали Александра любопытными взглядами.

Землянин и сам вовсю крутил головой по сторонам, изучая открывшийся ему такой чуждый и незнакомый быт. Все это казалось таким странным и ненастоящим, что мужчина начал ощущать легкую панику. Кайен покинул своих спутников, перекинувшись парой слов с ближайшим постом стражей, и куда-то убежал. Хорошо, хоть его сестрица осталась рядом с дезориентированным чужаком. Дездра-то и пояснила, что Кайен должен вначале доложить о потерявшемся своему рыцарю, получить его разрешение, потом найти оруженосца сира Майхорта, и только потом Александр предстанет перед высшей властью на несколько сотен миль вокруг.

Серо-желтая громада замка поднималась глухой стеной на два человеческих роста, подавляя и угнетая; выше шла галерея с узкими окошками-бойницами. Такие же узкие окна-прорези бдительно скалились на пришельца с четырех квадратных смотровых башен по углам крепостной стены, а также с центральной башни-донжона, отбрасывающей тень через весь двор до массивных, закрывающих проход в крепость решеток.

А потом вернулся Кайен, и Александр с замиранием сердца переступил порог крепости. Внутри было мрачно и неуютно. В длинных вытянутых коридорах, освещенных лишь дрожащим огнем факелов, едва могли разминуться два крупных человека; винтовые лестницы отличались узкими ступенями и отсутствием перил; потолок, высокий и закопченный, давил на плечи. Изрядно покружив, Александра привели на третий этаж в закуток перед массивной деревянной дверью, где Кайен оставил его одного, напоследок велев ждать.

Отчего-то землянин был уверен, что комендант примет его незамедлительно, но на полутемной площадке перед дверью ему пришлось проторчать не менее часа, прежде чем наружу вышел мальчик и передал ему распоряжение коменданта войти.

Попав в светлое помещение после полумрака коридора, Александр прищурился, а потом с интересом огляделся. Кабинет сира Майхорта был небольшим. Вся его обстановка состояла из деревянного стола, пары деревянных стульев и кресла, небольшого закрытого шкафа у стены и большого сундука, стоящего справа от окна. Изящество и красота не входили в список требований, предъявляемых этой мебели: вся она была добротной и массивной, с грубо выполненными вензелями на спинках и дверцах. На стенах висели выцветшие полотна, призванные скорее защитить от сквозняков, чем украсить интерьер, на столе стояло два увесистых канделябра, каждый на десяток свечей, лежали какие-то бумаги, похожие на пергаментные свитки, рядом с ними чернильница с торчащим из нее пером. Освещался же кабинет солнечным светом, падающим через распахнутые ставни на окне, да разожженным, несмотря на летний день, камином.

Хозяин кабинета был ему под стать: на голову ниже Александра, но раза в три шире в плечах, с резкими чертами лица, густыми сросшимися бровями и кривым, явно не раз сломанным носом, сединой в темных волосах и густой бороде и цепким внимательным взглядом глубоко посаженных глаз. Одежду хозяина рассмотреть не удавалось: он сидел, заслоненный рабочим столом. Виден был только верх шерстяной рубахи, да грубо сработанная металлическая кольчуга поверх. Голова была непокрыта; густые курчавые волосы свободно падали на плечи.