Марк Фурман - Прерванный полет

Хозяин вошел, держа в руках деревянный поднос. Хлеб, крупно нарезанные колбаса и сало, две рюмки. Под мышкой левой руки зажата бутылка пива.

— Я, откровенно говоря, собираюсь в путь-дорогу. Командировка кончается, посему особых запасов не держу.

— Ну что вы, Генрих Иосифович, — Корначев замахал руками. — Закуска царская.

Жмакин разлил водку по рюмкам, наполнив их доверху.

— Что ж, по первой, за знакомство. Как вас величать?

— Юрий, по батюшке Владимирович, но лучше просто Юра. — Корначев выпил теплую водку и, положив на ломоть хлеба два куска колбасы, стал усердно закусывать.

Большие кабинетные часы в футляре старинного красного дерева шумно вздохнули. Послышались тяжелые мерные удары. Девять… В наступившей тишине Жмакин вторично наполнил рюмки, опять до краев. Казалось, от одного его взгляда жидкость может расплескаться. Он посмотрел на Корначева:

— Проголодались, Юрий Владимирович?

— Есть немного. Кстати, до которого часа ходят вечерние электрички?

— До часу. А как вы добрались до Истры?

— Электричкой же, от Рижского. Быстро и удобно, можно было и автобусом.

Жмакин поднял рюмку: — Теперь, познакомившись, давайте выпьем за встречу. Извините, Юра, у вас не сохранился билет? Мне бы к командировке приложить. Все билеты собираю, Якутск не Москва, у нас любые документы по бухгалтерии проходят.

Выпив водку, Корначев стал шарить по карманам. Для удобства даже встал.

— Видно, выбросил, — с сожалением произнес он. — Не привык держать ненужные вещи.

— Что ж, бывает. — Жмакин в третий раз взялся за бутылку.

— Наверное, хватит. Поздно уже, а мне еще ехать.

— Какие пустяки — бутылка на двух здоровых мужиков. А ведь поездка ко мне встала вам в копеечку. Водка столичная, билет от Москвы до Истры и обратно… Не подскажете цену, Юрий Владимирович?

Наступила короткая пауза, цены билета Корначев не знал. Это была его вторая серьезная ошибка.

— Пустяки, — отмахнулся он, делая вид, что не понял вопроса собеседника. — Гонорар все поправит. За статью и фотографии приличная сумма набежит. Что значит несколько сот рублей за вечер с хорошим человеком?…

Корначев поставил рюмку с водкой на поднос. Собственно говоря, все, что необходимо, он уже узнал. Жмакин готовится к отъезду, явно спешит, нервничает. В доме кроме него никого нет. Взять его через полчаса не составит особого труда.

— Надо допить, Юрий Владимирович — настаивал Жмакин. — Что добру пропадать? Давайте на посошок!

Если бы Корначев мог прочесть мысли Генриха Иосифовича, то узнал бы следующее: «Этого типа ни за что нельзя выпускать отсюда. Никакой он, к черту, не корреспондент. Скорее всего, переодетый сыщик. Квартира Багрянского засвечена, он туда ходит, как к себе домой. Билета нет, хотя, говорит, прибыл электричкой, но даже цены билета не знает. Правда, водку пить умеет. И чего Туз с Алфеевым не едут? Видно задержались, будут с минуты на минуту. Выпускать его отсюда ни в коем случае нельзя…».

Юрий решительно отстранил рюмку, протянутую Жмакиным.

— Двух, пожалуй, достаточно, — улыбнулся он. — Вы меня проводите Генрих Иосифович?

— На ночь, глядя, меня покидаете, — упрекнул хозяин и вдруг предложил: — Оставайся ночевать, Юра. Квартира большая, отдохнете, выспитесь. Утром вместе поедем в столицу.

— Извините, не могу, Генрих Иосифович. С утра в редакцию, завтра планерка. Да и жене мало ли, какие мысли в голову придут, — отшутился Юрий.

Он встал, отодвинул стул. Жмакин стоял сбоку от него, какой-нибудь метр разделял их. Но целиком поглощенный идеей не выпускать гостя из дома, хозяин не заметил, что Юрий давно наблюдает за ним, используя матовый экран большого цветного телевизора. Едва Корначев отодвинул стул, Жмакин сунул руку в карман. Юрий заметил это движение. В сознании мелькнуло: «Похоже, он вооружен, достает пистолет». Юрий коснулся стула, чтобы сесть и выиграть время, однако сделал это чересчур быстро, напугав Жмакина. Секунда — и в руке хозяина дома блеснул пистолет.

В то же мгновение раздался выстрел. Оконное стекло разлетелось вдребезги, свет в комнате погас. Корначев рухнул на пол, перекатился к противоположной стене. Прямо над ним прогремели выстрелы. Один, потом второй, спустя несколько секунд третий. Лежа на полу и вглядываясь в темноту, он пытался разобраться в обстановке. Послышался шум, чьи-то шаги. В коридоре вспыхнул свет.

— Где вы, Юрий Владимирович? — раздался взволнованный голос. Корначев встал, еще не совсем понимая, что же, собственно, произошло. На пороге он увидел своих сопровождающих — Евгения и Александра Ивановича. На полу рядом с опрокинутым стулом лежал Жмакин, уткнувшись лицом в ковер.

Время приближалось к полуночи. Операция успешно завершилась. Бандитов, задержанных на автостоянке, в наручниках под усиленной охраной, отправили в камеру предварительного заключения. Труп Жмакина из Истры перевезли в судебно-медицинский морг.

— Отдохни до утра, а там с новыми силами за дело, — сказал Бердичевский подъехавшему Корначеву. — Только уже без меня.

— Что так? — Юрий взял стакан с крепким свежезаваренным чаем. — Вместе начали, вместе и кончать.

— Рад бы… — Бердичевский развел руками. — Тут уж не моя воля. Еще вчера около полуночи звонил Коваленко, вначале поздравил всю нашу бригаду, рассыпаясь любезностях, но… велел возвращаться. На неделе он уходит в отпуск, остаюсь вместо него. Впрочем, ты и сам справишься, Тропников с Ларионовым остаются в твоем распоряжении.

Корначев промолчал, понимая, что возражать бесполезно. Дальше им вдвоем с Тропниковым завершать дело, Ларионов сейчас в больнице, наверное, получает внеочередной укол за самовольную отлучку.

… Когда Юрий проснулся, Бердичевский уже уехал. На столе под пепельницей лежала короткая записка. Скорее, не записка — приказ: «Юрий Владимирович, Виктор Сергеевич! Продолжайте расследование, держите со мной связь. К вечеру жду звонка. Желаю успеха. М. С».

В комнату вошел выбритый улыбающийся Тропников.

— В буфет заглянул, — он вытер лицо полотенцем, аккуратно повесил его на спинку кровати. — Там вот такие сосиски, кофе и булочки с маком! Очереди никакой.

— Что, Витя, и требовалось доказать. — Корначев быстро заправил постель, поводил электробритвой по лицу, и они отправились завтракать.

Туза ввели в кабинет в сопровождении двух вооруженных милиционеров. Один встал у окна, другой у двери. Корначев распорядился снять с него наручники. Сбитый стремительным броском Ларионова, бандит повредил голеностоп и заметно хромал. Он угрюмо молчал, и Юрий понял, что «выбить» показания из этого мрачного неприятного парня будет нелегко.

Протокол допроса задержанного он начал как обычно. День, месяц, год, час с минутами. Предупредил об ответственности за дачу ложных показаний. Туз усмехнулся, видно, эта процедура была ему хорошо знакома. Он ожидал, что затем следователь начнет устанавливать его личность. Спросит, как положено, фамилию, имя, отчество, место работы, адрес. Однако на сей раз Корначев не придерживался традиционной схемы.