Александр Петряков - Колобок

Через несколько минут Виктория вновь появилась из-за зеленой двери и направилась к Павлодаеву. Тот встретил ее улыбкой и, когда она села, приобнял и поцеловал в шею. Вконец расстроенный Макаров хотел было встать и подойти к парочке, но его отвлек какой-то шум у входной двери. А там было на что посмотреть: здоровенный охранник, растопырив руки, пытался не пустить в зал Наталью Сергеевну. Что там произошло и по какой причине жену Павлодаева не пускали в клуб, было непонятно, но разъяренная рыжая женщина, похожая в тот момент на тигрицу, так съездила сумкой по лицу охранника, что тот схватился за него обеими руками. Путь оказался, таким образом, освобожден, и Наташа ринулась к столику, за которым сидели Максим и Виктория. Конечно, трудно описать сцену ревности, какая разыгралась через минуту. Виктория благоразумно ретировалась за зеленую дверь, а подвыпивший Максим Павлодаев со смехом отбивал атаки жены, честившей его самым отборным русским матом. Случайно оказавшийся тут Макаров, наблюдая эту сцену, думал сейчас о похожей разборке в своем доме, откуда пару часов назад сбежал. Он не знал о плане Ирины Романовны, и думал сейчас о том, что было бы, если бы супруга застукала его с Викторией. Словесной руганью дело бы не закончилось. И тут тоже не обошлось, Макаров как в воду глядел: Наталья тем же коварным ударом, что и охранника, огрела Максима своей, цвета охры, увесистой сумкой и с пылающим лицом покинула клуб. Максим, глядя вслед уходящей жене, заметил Макарова и сделал ему знак, чтобы подсаживался за его столик. Игорь Андреевич взял свое пиво и пересел к Павлодаеву, который сказал:

— Вот стерва!

— Да, она у вас дама с темпераментом.

— Это точно. А вас сюда каким ветром занесло?

— Да вот пивка зашел попить.

— Ну, ну. Может, вискаря плеснуть?

— Не откажусь.

— Давайте, Игорь Андреевич, выпьем за свободу.

— Свободу от чего? И второе — для чего?

— Вопрос философский. Я вот от жены хочу свободы, а для чего или для кого — пока не знаю.

— Не для этой ли красотки в красном? — Макаров произнес это с угрожающей в голосе нотой.

— Не-ет, что вы. Она для возбуждения ревности. Так было задумано.

И Максим рассказал майору о плане Ирины Романовны. Макаров облегченно вздохнул, улыбнулся и спросил:

— А о хвостах подумали?

— Да, есть у меня юные следопыты.

— Ага. Ну, если так, желаю удачи.

Надежда Ивановна сидела у себя в кабинете и полировала ногти. Флакончик с алым лаком был уже открыт и источал запах ацетона. Открылась дверь, и появился Саша. Он повел носом и недовольно сказал:

— Дома надо ногти мазать и атмосферу здесь не отправлять.

— Ага, тебя забыла спросить, — огрызнулась Надежда Ивановна.

— Шеф зовет, так что заканчивай.

— А с каких это пор он тобой вместо телефона пользуется?

— Не болтай лишнего, — сурово ответил Саша и вышел.

Что это с ним? То замуж зовет, то прямо зверем смотрит. Надо бы ему какую-нибудь девушку найти. Надежда Ивановна вздохнула, взяла лак и еще несколько минут занималась ногтями.

Когда она вошла в кабинет Макарова, тот подписывал какие-то бумаги и взглянул на сотрудницу только после того, как она постучала свеженакрашенным ногтем по краю стола.

— А, — сказал майор, — садитесь. Дело старое, но с новыми обстоятельствами. Вы, Надежда Ивановна, уже дважды упускали, будем его так называть, Колобка. И это, если говорить открыто, меня настораживает.

Надежда Ивановна искоса глянула в сторону шефа, и на ее лицо выполз предательский румянец. Если б могла, подумала она, этого Колобка всю жизнь бы от себя не отпускала.

— Кто старое помянет, — ответила она, — тому, как говорится…

— Ладно, помолчите уж. Так вот теперь есть шанс взять его наверняка. И вам поручается деликатная задача. Есть предположение, что супруга господина Павлодаева в ближайшее время может пойти на контакт с Колобком. И ваша задача сеть ей на хвост, а еще лучше, если вы сумеете получить от нее информацию, когда и где она с ним встретится.

— Ага. Что-то я не совсем доезжаю. Значит, эта рыжая несла дурь, что ее насиловали? А на самом деле… Ах, вот оно что!

— Совершенно правильный ход мыслей.

— Ну и стерва! — Вырвалось у Надежды Ивановны. — Но там, помнится, был еще и Петя Погоняйло.

— Да, если верить супругам Павлодаевым.

— Значит, эта рыжая потаскуха сразу с двумя? Групповщина?

— Нас в данный момент это не касается. Вы поняли задачу?

— Так точно. Я ей так сяду на хвост, что мало не покажется! — Надежда Ивановна выпрямилась, развернула плечи и с неожиданной силой хлопнула ладонью по столу.

— Что это вы так развоевались? Ладно, идите. Если вновь провалите задание, буду ходатайствовать о вашем увольнении.

— Не беспокойтесь, шеф. Это дело, если можно так сказать, женской чести.

— Ну, ну.

Через пять минут, после того как Надежда Ивановна пришла к себе в кабинет, после легкого стука в дверь вошла Светка Двустволка. Почему ей дали такое прозвище, догадаться не так уж и сложно. Светка была осведомителем. Работала в массажном салоне «Нежность», куда приходили расслабиться многие из тех, кем интересовался уголовный розыск, и Света помогала своим клиентам расслаблять не только тело, но и язык. Со старшим лейтенантом Гуляевой их связывали не только служебные отношения. Они с Надеждой Ивановной любили посудачить о мужиках, тряпках и всем прочем, до чего дотягивался длинный женский язык. Ну и, конечно, нужную информацию Двустволка в первую очередь выбалтывала старлею в юбке.

— Привет, подруга, — сказала Светка и упала на стул, — просто с ног валюсь, еле дотащилась. Забыла заправиться, и моя японская лошадка на все четыре колеса у Тучкова моста припаялась. А пешедралом мои ножки не любят. Представляешь, ни один урод не остановился, чтобы девушке бензинчику отсосать.

— А ты бы предложила бартер.

Светка расхохоталась:

— Это среди бела-то дня?

— Ладно, — уже серьезно спросила Надежда Ивановна, — с чем пожаловала?

— Представляешь, — затараторила Светка, — московский один хмырь, режиссером представился, меня в театр пригласил. Сюда вроде как в командировку приехал, кино, говорит, снимать здесь будет. Так вот пошли мы с ним в театр на Литейном, посмотрели какую-то ерунду, я, если честно, чуть не заснула. Потом предложил к нему пойти, а он там рядышком в гостинице обосновался. Ну, договорились, идем дворами в сторону Моховой, и тут парень высокий нарисовался. Представь себе, в шапочке вязаной. А мы как раз арку проходили, а там темно. Парень из карманов вытащил две цепки, а на них шарики железные. И давай ими крутить. Говорит, если не хотим по башке получить, выкладываем бабки, это ограбление, говорит. А мне приказал сережки (с брюликами, представляешь?) снять, ну и цепочку золотую. Москвич не струсил, да как врежет парню по морде, у того аж шапка свалилась. Поняла я тут, зачем он ее летом носит. Уши у него, представляешь, врастопырку и остренькие такие, как у собаки. Ну, грабитель, шапчонку схватил — и деру. Да так быстро, что когда мы на Моховую выскочили, его и след простыл. Вот такая история. Я к тебе пришла, потому что ты вроде говорила, что какого-то быстроногого ловишь.