Татьяна Додонова - Пятница

Она застонала и сделала попытку дотянуться до петли на ноге.

Не то-то было.

Ничего с первого раза не вышло. Кровь приливала к голове, и, в висках все настойчивее стали пульсировать набухшие от крови вены. У Кати, на глаза, навернулись слезы от бессилия. Она дергалась и ругалась, пытаясь достать петлю. Наконец ей удалось ухватиться за стопу ноги левой рукой, и ее тело задрожало от страшного напряжения. Правой, она еле смогла вытянуть мачете из ножен, и, последним неимоверным усилием — рубанула по лиане, немного выше петли.

Грохнулась на спину и застонала.

Сумка, на которую она упала, слегка смягчила удар.

Медленно поднялась, Её лицо пунцово пылало от ненависти, бессилия и злобы. Губы извергали потоки ругательств.

— Ах ты недоносок! Кусок японского дерьма! Подловил все-таки сволочь… Зря я тебя не дооценила. Азиатская дрянь! Сивый мерин! Паскуда… Ну погоди! Тварь! Тело била мелкая дрожь и зубы лязгали — то ли от ненависти, то ли от пережитого стресса.

Мало, помалу, она стала успокаиваться. Вынула хлыст из сумки, и с остервенением отстегала всю тропу вокруг себя. Ничего больше не сработало.

Облазила все джунгли, вокруг места установки этой ловушки. Собрала в кучу все приспособления и «навороты», неведомого охотника. Настроение улучшилось, но желание, продолжать проверку своих ловушек — совсем отпало. Кроме того, она увидела некоторые оригинальные конструктивные элементы, в устройстве этой ловушки, которые очень обрадовали ее, как все неведомое и новое, постигаемое ребенком, когда он ломает из-за любопытства, новую игрушку.

В приподнятом настроении, пустилась в обратный путь.

Она вышла в район установки своих обычных ловушек и с удовлетворением выволокла из одной ямы, довольно крупную, попавшую в нее свинью. Уже на берегу, устав от груза на ее плечах, она разделала тушу по всем правилам. Аккуратно расфасовала мясо и полезные внутренности по пакетам из пальмовых листьев, скрутила лианами все пакеты в один большой, и решила искупаться.

Катя всегда купалась полностью голая и получала от этого неслыханное удовольствие. Она стояла по колено в воде, смывая кровь с рук и тела. Когда тело очистилось, Катя вскинула руки к солнцу и закричала в восторге.

— О солнце! О всемогущий РА! Да будешь ты, светить всегда и везде во-веки веков! О Сэм, где же ты? Я хочу с тобой поиграть! — Катя кинулась в изумрудные волны.

Она лежала на воде, недалеко от берега, раскинув руки и наслаждаясь получаемым блаженством. Было безветренно, и поверхность океана колыхалась спокойно и умиротворяюще.

Слух Катерины привлек всплеск. Она встрепенулась и огляделась.

— Сэм? Это ты?

Неожиданно, недалеко от нее, воду стремительно разрезал треугольный, не похожий на дельфиний, плавник. Катерина похолодела. По телу пробежала волна предательской дрожи.

— Акула… И не одна… О боже! Спаси и сохрани. Это кровь… Я привлекла их кровью — какая дура! Неужели конец. Она набрала полные легкие воздуха и над поверхностью океана, прокатился истерический, полный смертельной опасности женский крик.

— Сэм! Помоги мне Сэм… Где ты Сэм!!!

Больше инстинктивно, чем, что-либо соображая, она стала грести руками к берегу, ежесекундно ожидая раздирающую сердце боль, он нападения акулы. Два раза, что-то шершавое скользнуло по ее ногам. Берег был еще довольно далеко. Катерина, захлебываясь рыданиями, слезами и морской водой, кашляя, у же в бессилии хрипела.

— Сэм… Помоги… Милый Сэм. Где же ты? Сэм.

Вода вокруг нее неожиданно вскипела. Среди фонтанов брызг, в воздух взлетело тело крупной акулы. Катерина судорожно гребя руками нырнула и открыла глаза. Вокруг нее творилось не вообразимое.

Стремительное тело дельфина, врезалось в акул, вспарывая носом их тела и выбрасывая их над поверхностью воды. Одну акулу, разорванную почти пополам, рвали на куски сородичи, которых в свою очередь, одну за другой, таранил своим твердым носом её Сэм. Он метался среди этой хищной своры как вепрь, не подпуская к Катерине ни одной хищной твари. На раненых акул, тут же нападали сородичи, и это побоище привлекло еще больше акул неизвестно, откуда взявшихся. Тело дельфина было поранено в нескольких местах, но дельфин, как бы не ощущал этого. Вода вокруг Катерины, приняла красноватый оттенок. Катя, почти выбившись из сил, на четвереньках выползла из воды и оглянулась.

Сам Сэм то и дело выпрыгивал из воды, и что-то верещал по-своему и щелкал челюстью. Катя вдруг заметила, что целая стая дельфинов, выпрыгивая из воды, несется на помощь к её Сэму, оставляя за собой длинные пенистые буруны.

Водяная битва возникла с новой неимоверной силой, возле самого берега, укрыв поверхность воды белесой, кроваво красной пеной.

Катя, широко раскрыв глаза от ужаса, с замиранием сердца наблюдала это кровавое побоище. Даже птицы почему-то притихли в кустах береговых джунглей.

Происходило нечто совершенно невообразимое. Акула взлетала в воздух, подброшенная неведомой силой, и в ту же секунду, когда её тело, на долю секунды замирало в воздухе, чтобы рухнуть в воду, стремительной стрелой за ней выпрыгивал дельфин, вспарывая носом её белое, нежное брюхо. В воду падали оба морских животных, и было не понятно, кто из них остался живой. Вода бурлила и кипела… Прыжки дельфинов перемешались с взлетами акул, и, порой было непонятно, кто в этой свалке охотник, а кто — жертва…

Катерина, не помня сама себя, заламывая руки, металась вдоль берега, истерично крича и призывая Сэма. Потоки слез и заливали глаза и не давали увидеть, что происходит на самом деле. Она упала на колени возле воды, и, ее тело задрожало в приступе истерических рыданий.

Поверхность океана, стала постепенно успокаиваться…

Катерина подняла совершенно заплывшее от слез лицо и вгляделась в волны. Из воды, не далеко от берега, словно очищаясь от неведомой грязи, один за другим из воды парами выпрыгивали только дельфины. Их было довольно много. Катерина, не помня себя, вскочила, пробежала по берегу подальше от красной, пенной воды, и бросилась в волны. Она не успела даже отплыть, когда перед ее лицом, вынырнула довольная мордочка ее Сэма. Дельфин защелкал зубами и откинулся на спину.

Катерина стояла на песке, почти по шею в воде, счастливо улыбаясь и вытирая руками собственное лицо. Дельфин снова вынырнул, почти во всю свою длину, и, стоя на воде, усиленно работая хвостом, стал вращаться словно танцуя. Из его ран сочилась кровь, но животное танцевало, давая понять человеку — как оно радо, что жизнь продолжается и он — дельфин, и она — человек, оба — единые дети, Матери Земли!

Вокруг восторженно запрыгали сородичи Сэма.

Вместе с ним, они сделали «почетный круг» вокруг Кати и вся стая, стала удаляться в океан.