Надежда Синельникова - Легенды Амастриды

Сердце ее билось, как тысяча колоколов. Ее обжег жаждущий и серьезный взгляд Трэйда. Потом он медленно притворил двери. Свечи дрогнули от сквозняка. А она все стояла и ждала чего-то, пока по коридорам медленно затихали шаги Трэйда.

После того памятного дня коронации время полетело так быстро, что Рэн не успевала это осознать. На следующий день перед Храмом Богов она и Трэйд дали клятвы верности в союзе против хейлей. Люди вокруг них уже не были напуганы, они были хмуры, злы и полны решимости. Начать поиски Хранителя было невозможно без того, чтобы не услышали о немерсис. Опасность стала почти зримой. Ей пахло в ледяном воздухе. Часто ночами, лежа без сна, Рэн вздрагивала, когда из-за ветра свет отбрасывал неясные тени. Тогда она широко раскрывала глаза и отчаянно вглядывалась в ночь вокруг себя. Почему простолюдинки могли спать спокойно, прижавшись к сильному и теплому телу любовника или мужа, а она вынуждена дрожать от страха и холода здесь, одна!

Временами ей снился сон. Никого в Дарлоге не было. Она одна ходила по дворцу, по городу, натыкаясь на обледенелые стены домов. И ни единой живой души. А потом сквозь туман и снег до нее доносился вой. И безумная неудержимая радость наполняла все ее существо. Рэн поднимала голову вверх, там на черном небе сияла луна.

С криком она просыпалась и долго потом лежала без сна. Сны напоминали ей то, что она и так слишком хорошо знала – полнолуние приближается.

Хранителя искали во всех трех королевствах, и все бесполезно. Иногда Рэн с тоской думала, что все это и правда сказки. Но потом другая мысль леденила ей кровь. Немерсис! Немерсис вполне реальны, и они все ближе и ближе.

«Почему, – думалось ей, – Я не могу прожить счастливую и спокойную жизнь, мирно и мудро управлять Дарлогом, выйти замуж за Трэйда, родить ему сыновей… Нет, им всем суждено погибнуть в этой страшной схватке. А так хочется жить, любить кого-то…»

Рэн чувствовала, что в ней пробуждаются дотоле неведомые, дремавшие внутри чувства. Никогда еще она так остро не ощущала жизнь. Днем она ездила на смотр войск, на сторожевые укрепления и пограничные башни, днем все были лихорадочно заняты подготовкой к войне. Но ночью ей не было покоя. Ее комнаты находились недалеко от покоев, отведенных Трэйду. Во дворце теперь было безлюдно. После пожара в залах прислуживали горожанки Дарлога, но на ночь почти никто из них не оставался. Иногда она слышала, как он меряет комнату шагами. О чем он думает? О мести за своих подданных с восточных границ? О том, что скоро погибнет? Испытывает ли он страх и одиночества, как она?

Рэн резко поднялась с постели, в голове шумело, горячечный ток крови окрасил ее щеки румянцем. Небрежно она накинула на сорочку меховой плащ. Полнолуние через неделю, даже раньше… И ей было страшно.

Стражи перед дверью Трэйда не было. Она приоткрыла ее и замерла. В ту же секунду у ее горла просвистел меч и остановился. Трэйд опустил его.

– Ваше величество… – факел в руках у Рэн колебался, в неясном золотистом свете он увидел испуганную девочку, дрожащую в своем меховом плаще.

– Что-то случилось? – он убрал меч и сел на ложе. Рэн заметила, что он одет, а к покрывалу никто даже не притрагивался. Он тоже не спал этой ночью.

– Я хотела… – в голове ее не укладывалось, что он чуть не убил ее. Хотела… А чего собственно она хотела?

– Я не могла заснуть… и никого не было, даже стражи… Я подумала…

Трэйд молча смотрел на нее. Под его испытующим взглядом Рэн умолкла. Она стояла перед ним и чувствовала, как жаркая волна румянца заливает лицо. Рэн проклинала себя за то, что пришла. И когда она уже собралась бежать отсюда, Трэйд встал. Он подошел так близко, что Рэн видела только его глаза. В них была мучительная борьба с собой и желание. Дыхание ее сбилось. Ей хотелось отвернуться, закрыть глаза, но она не могла. Его рука неуверенно коснулась ее щеки и смелее – ее плеч и груди. Он ловко расстегнул плащ, и она осталась в простой белой сорочке. Его горячие пальцы уже развязывали тесемки.

– Рэн… радость моя… Я не должен так с тобой поступать… ты мне еще не жена… – услышала она его взволнованный шепот. Сама не понимая, как это произошло, она всем телом прижалась к нему, обвила его руками и ногами. Он коснулся губами ее шеи, скользнул ниже. Рэн боялась шевельнуться, чтобы он не остановился. Это были новые упоительные ощущения, и она отдалась им целиком.

Внезапно Трэйд замер, отстранился от нее. Рэн тяжело дышала, сорочка была расстегнута, волосы рассыпались по плечам, и она ничего не понимала.

– Что… случилось?

– Что случилось? Ты меня спрашиваешь? – он схватил ее за руку и подтащил к большому зеркалу в стене. Было полутемно, и Трэйд поднес факел. В его свете глаза Рэн в зеркале полыхнули желтым. Она увидела блудницу, желавшую мужчину, готовую отдаться ему. Дрожащей рукой она запахнула было сорочку.

– Нет! – Трэйд встряхнул ее за голое плечо. – Что ты задумала?

– Задумала? Я не понимаю…

Он больно сжал ее запястье.

– Не понимаешь? В самом деле? А это ты можешь объяснить?

В зеркале Рэн увидела шрам на своей золотистой коже. Он уже зажил и не болел. Трэйд рванул ее сорочку вниз. Рэн вскрикнула от неожиданности. Теперь она стояла обнаженная и видела свое отражение в зеркале. У ног валялся меховой плащ.

– Откуда эти шрамы? – на шее и на груди тонко белели зажившие царапины.

– Месяц назад, когда погиб Крэйн, был пожар… Я поранилась о стену, наверное…

– Это раны от клыков… и когтей…

И тут она начала понимать. Ее затрясло.

– Нет! Нет! Я не могла… не могла… – из зеркальной глади на нее глядели чужие глаза. Лицо начало раздваиваться, меняться. Она дико закричала.

Она очнулась оттого, что зеленая и мягкая трава щекотала щеку. Приподнявшись на локте, она сощурилась от света. В чистом ярко-голубом небе сиял золотой жаркий шар. Солнце. Она лениво потянулась, чувствую первобытную животную силу и легко поднялась на ноги. На берегу реки, где она лежала, росли цветы, их было много. Она склонилась над водой, черные волосы упали в воду. Рукой она зачерпнула ее, отражение пошло кругами и исчезло…

Когда Рэн пришла в себя, Трэйд гладил ее по голове и укачивал, как маленькую. На плечи ее был накинут плащ.

– Трэйд! Это ведь неправда! Я не могла… Он не кусал меня…

– Но он поранил тебя.

Рыдания постепенно стихли. Большие синие глаза встретились с его взглядом.

– В ту ночь, когда это случилось, Крэйн сказал, что я принадлежу ему. Потому он отказал тебе. – Трэйду стало не по себе, а Рэн продолжала. – Он хотел, чтобы я осталась с ним. Он победил.

– Нет, Рэн! Битва только начинается!

Она встала, запахнула плащ, хотя холода не чувствовала. Все происходящее казалось нелепостью, ненужной драмой.