Прокопьев Сергей - Четыре рассказа о друзьях

Витя с облегчением вылез из окопа, который за время долгого боя превратился в яму, на дне которой была грязная вода. Автомат он оставил в окопе и, разминая ноги на ходу, направился на верхушку холма, где сидели в полукруге Павлуша и еще один безызвестный Вите боец. Павлуша окончил сеанс радиосвязи и, встав, объявил:

– На время перерыва остаемся здесь. После начала боевых действий к нам будут прорываться сразу два отряда, – Павлуша сложил руки на животе и оглядел своих бойцов.– Что стоите? Марш окопы рыть!

– А завтрак будет? – Виктор постарался спросить максимально дружелюбно.

– Какой завтрак? Ты вообще, почему без оружия?! – воскликнул Павлуша. – В окопе, небось, забыл?! Марш в окоп!

Витя развел руками и медленно, изображая прихрамывание, развернулся и пошел назад к окопу. Неожиданно он услышал сзади голос неизвестного бойца:

– Нет, товарищ командир, так не катит! Игра игрой, война войной! Хотите, оставайтесь и копайте тут сами, а я иду на время перемирия в лагерь!

– Что?! Встать, когда говоришь с командиром! – вскричал Павлуша, заставив даже здорового Виктора остановиться и развернуться. – У костра вздумал погреться да каши пожрать?! – Павел сорвал с себя маску и бросил ее на землю. – За дезертирство, расстрелять! – объявил он и вытащил из кобуры сигнальный Наган, в полной уверенности, что командирское оружие ничем не отличается от обычных приводов.

В ту же секунду Павлуша выстрелил. Вместо маленькой пульки и хотя бы шарика с краской, подобно желатиновому шарику, что используют пейнбольные маркеры, из Нагана вылетела ракета, и с шумом и искрами, пролетев два метра, попала бойцу в грудь.

Ничего больше Витя не видел и не слышал. Он не слышал ни второго выстрела из Нагана в свою сторону, ни матерных криков Павлуши. В два прыжка оказавшись на вершине холма, Витя сбил своего командира с ног и, выкинув отнятый у него револьвер в траву, бросился к недавно расстрелянному бойцу.

От попадания ракеты в грудь на бойце загорелся камуфляж. Такого не ожидал ни Витя, ни Павел. Витя не растерялся и начал катать загоревшегося товарища по земле. Благо земля была грязная и мокрая, и когда Витя для пущей уверенности макнул своего товарища в воду, что была на дне окопа, тот уже не горел и чувствовал себя вполне сносно.

Усадив пострадавшего в окопе, Витя сбегал наверх и, второй раз послав Павла в нокаут, отобрал у него аптечку, и вернулся назад. Но помощь бойцу не потребовалась. Сняв с себя подгоревший и разорванный камуфляж и ставшую негодной пластиковую защиту, парень выяснил, что он цел и невредим. Тогда Витя бросился откачивать Павлушу. Дал ему понюхать нашатыря, а потом взвалил на себя и, к удивлению рыжеусого командира, потащил Павла в лагерь.

В игре произошла небольшая заминка – пока выясняли все обстоятельства происшествия и искали сигнальный Наган. Ни о пострадавшем бойце, ни о дважды отправленным в нокаут Павлуше Витя больше ничего не знал и ничего о них не слышал. Видимо, они навсегда покинули игру. А он остался. И вскоре получил заветные командирские нашивки и злополучный сигнальный револьвер. Но сколько игр не было сыграно, сколько не было одержано побед, Витя никогда не забывал о том, что игра это игра, а жизнь это жизнь.

Вот уже два месяца, как лето вступило в свои права. Летняя пора, пора беззаботной жизни, когда не надо никуда спешить, продолжалась. Заканчивался только восьмой день августа.

На тихой уютной лужайке за небольшим дачным домиком, в окружении хаотично расставленных пластиковых кресел и столов стоял мангал. У мангала хлопотал паренек небольшого роста, с длинным острым носом и черными, почти сросшимися бровями. Облаченный в белоснежный фартук, он со знанием дела нарезал большим ножом шашлык. Ваней друзья называли его условно – на родине бы его звали Вано. Родители его снимали этот дачный домик у одной милой русской бабушки, чьи внуки уже давно выросли, а лишняя прибавка к пенсии не была лишней. Семья Вано не так давно перебрались жить в Россию, а сам юноша родился в Грузии и всегда считал себя настоящим грузином. Вот и теперь он очень старался, так как делал блюдо для гостей, которые уже весело общались, удобно устроившись в пластиковых креслах и шезлонгах.

И только один гость был одинок. В другом конце лужайки, у самого забора, спортивного вида голубоглазый блондин, косая сажень в плечах, пытался убрать мусор. Звали его Виктор. Ему просто было ничего делать, хозяина он не знал, в гости пришел за компанию с друзьями, и от скуки подрядился помочь с уборкой. Все ему не нравилось, и он лениво, с явным выражением отвращения на лице, собирал остатки каких-то полиэтиленовых мешков и помятые пластиковые бутылки, которые соседи, вместо того чтобы отправлять в мусорное ведро, просто кидали через забор на участок грузина. Вот и сейчас соседи через дорогу буйствовали: пили пиво, танцевали, слушали какую-то громкую шансонную музыку из автомобиля, что был загнан на задний двор и стоял с открытыми дверями. Из радио возле мангала тихо лилась какая-то бесконечная кавказская мелодия, и слушать ее было для Виктора хуже некуда.

– Хватит, надоело! Я не нанимался, – сам и убирай! – Виктор бросил пакет с собранным мусором, распрямил спину и подошел к Вано. – Когда уже, наконец, нормальная тусовка начнется, и когда ты дожаришь свой чертов шашлык?

– Э-э-э, я же не шаурму делаю, да? – ответил Вано, и в его голосе была слышна обида, – это же шашлык! Хорошо приготовить мясо может только настоящий джигит! Потому что меня мой отец учил, его дед учил, деда прадед учил, а ты хочешь, как в забегаловке.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Casus belli – формальный повод для объявления войны