Наталия Хойт - Последний мужчина на Земле

– Ну посмотри мне в глаза, не прячься.

– Знаешь, это будет как в той сказке, – печально улыбнулась она. – Когда принц оставил принцессу на морском берегу, ненадолго, а когда вернулся домой, забыл о ней.

Ее глаза заблестели.

– Да ты что, солнце! Не плачь! Как можно тебя забыть. Мне просто… надо выйти. Надо что-то сделать. Я больше не могу. Ты же знаешь.

– Знаю. Я просто думала, что все это продлится подольше. Но не имею права тебя держать. Иди.

Он чувствовал, что надо сказать что-то еще. В духе какой-нибудь мыльной оперы. Но на ум ничего не приходило, он вообще не очень был силён по части всяких там речей. Главное, думал он, чтобы она верила, что он вернется. По-честному. Но в конце-то концов, почему ему не вернуться? Ему просто нужен глоток свободы. Ну и конечно – очень интересно посмотреть, что же будет …

И он вышел. Был первый день весны. Солнце неимоверно слепило глаза. Полы его пальто развевались от ветра. Она смотрела на него с балкона, и он с улыбкой помахал ей. На душе было очень радостно, так радостно, будто ему было снова двенадцать, когда он вставал на заднее колесо на велике и ехал без рук. Было около двух часов дня. Он обходил лужи. Откуда-то громко играли «Ночные снайперы».

Первая женщина, словно что-то почувствовав, обернулась и посмотрела на него. И в этот момент весь мир замер. Был только этот взгляд, который не передать словами – она смотрела на него так, как смотрит человек, чудом избежавший смерти и еще не до конца этого осознавший. И в этом взгляде было всё – и радость, и боль, и утраченные надежды, и изумление, и страсть, и порыв души, и тот безумный коктейль чувств, который умеют смешивать только женщины.

– Смотрите! – закричала она. – Смотрите!

И тут же его обступили со всех сторон. Они визжали. Кто-то фотографировал, многие плакали, обнимали его, пара пожилых женщин упала в обморок. Он чувствовал себя героем, вернувшимся с войны. Хотел что-то сказать – и не мог. Ему вдруг стало как-то страшно от той боли, которая читалась на их лицах, смешиваясь с восторгом. Их энергия словно передалась ему, и он прочувствовал всю скорбь, которую они испытали за эти два месяца. И он просто старался обнять их всех – не женщин, а просто друзей, которые оказались в беде, которым надо чем-то помочь. И любое его слово, любой взгляд были для них самым лучшим лекарством.

А дальше всё закрутилось так быстро, что он уже не помнил ничего по отдельности – все слилось в бесконечный, вопящий, яркий круговорот. У него не было времени даже думать, не то что толком есть или спать. Но это было только поначалу…

После того, как его нашли, рев и визг толпы уже не утихали. Он, конечно, немного ошалел – столько внимания от стольких людей сразу! И все только и делали, что спрашивали. Главные два вопроса, конечно, были – где он пропадал все это время и есть ли еще кто-то, кроме него. Ни на один из этих вопросов он не мог ответить более или менее вразумительно. Да, он был дома с самого Нового года, не выходил, потому что опасался реакции людей. Нет, остальных не видел и не слышал и не знает, что с ними случилось. Но, может быть, говорили в толпе, они сейчас вот точно так же сидят по домам и боятся выйти на улицу! Потому что их слишком мало. «Или потому, что их не пускают их женщины», машинально подумал он.

Массовая истерия не прекращалась.

Пошел снег.

С тех пор, как он обнаружил себя, он больше не был предоставлен сам себе. Его отвели к главе города. Это была женщина под пятьдесят с глубокой морщинкой между бровей. У нее были такие черные, блестящие волосы, что можно было подумать, что это парик. Как только они ворвались в ее кабинет, буквально таща его за собой, она посмотрела ему в глаза и тут же, ни о чем не спрашивая, попросила всех очистить помещение. Толпа зароптала, но все же попятилась назад. Как только за всеми закрылись двери, она протянула ему руку.

– Садись, не волнуйся. Не смотри так на все ошалелыми глазами. Я вижу, ты немного напуган.

– Кто, я? – нервно усмехнулся он. – Да нет, просто слегка новые ощущения.

Он присел в шикарное кожаное кресло. Сидеть так было очень приятно, хотя слегка неудобно смотреть на нее снизу вверх. Потому что она осталась стоять, да к тому же была высокой женщиной.

– Будем знакомы. Дементьева Анна Сергеевна, губернатор области.

Он назвал свое имя.

Она не отрываясь смотрела на него, потом улыбнулась.

– Я знала, что это когда-нибудь произойдет. Я никогда не теряла надежды, как остальные. Не плакала в подушку.

Оно и заметно, мелькнула у него крохотная мыслишка и пропала.

– Хороший кабинет, – сказал он, лишь бы что-нибудь сказать. Было не по себе. Что она хочет от него? Что они все от него хотят? Такое ощущение, что его действительно ждали.

– Ты один, – полуутвердительно сказала она, слегка кивнув. Воцарилось молчание. Тут она резко наклонилась к нему. – А ты знаешь, кто ты такой, мой мальчик?

Он молчал, смотрел на нее и вдыхал аромат ее духов, больше похожих на советский одеколон.

– Ты, возможно, последний мужчина на земле. – Она так же резко выпрямилась и забарабанила длинными ногтями по столу. – Никто. Никто до сих пор не вышел на связь.

– Вы даже ни о чем меня не спрашиваете, – слегка удивился он.

– А какая теперь разница? Главное, что ты здесь появился. Вылез-таки из своей норы. Неважно. Но я думаю, что, прежде чем я отправлю тебя в большой, так сказать, мир, не лишним будет сказать тебе то, что тебе необходимо знать.

Он уселся поудобнее. Во всю стену кабинета было широкое окно с видом на город. Пока она говорила, он постоянно смотрел в это окно, и в его льдисто-серых глазах отражалось заходящее солнце.

– Сейчас, после этого нашего разговора, я выведу тебя через крышу к вертолетной площадке. Все входы и выходы уже, разумеется, оккупированы этими истеричками. Тебя отправят на вертолете в Москву. Тебе понадобится надежная охрана. Я бы сказала, очень надежная. Ситуация в любой момент может выйти из-под контроля. – Она стала отмерять шагами кабинет. – Теперь ты – объект государственной важности. Национальное достояние, можно сказать. Я не удивлюсь, если из-за тебя разразится война.

– Ой, ой, а не слишком ли круто? – замахал руками в притворном ужасе он.

– Нет, в самый раз, – горько усмехнулась Анна Сергеевна. – Ты смотришь новости вообще? В курсе, что сейчас происходит? Человечеству грозит гибель. Мы пытаемся жить так, как это было при мужчинах, но что-то плохо у нас получается. Мир на грани катастрофы. Я бы сказала, ты появился как раз вовремя, чтобы увидеть это непередаваемое зрелище. И вряд ли ты тут чем-то поможешь.

– Что, прямо так все плохо? – улыбнулся он, не ожидая увидеть такой страх в ее глазах. А еще в них стояли слезы.