Никита Никисс - На Запад

Так проходило то сказочное лето 2005 года, но с приближением осени на сердце появилась тревога. Перед глазами снова возникли недружелюбные лица однокурсников, тяжелая мина художественного руководителя, моя прошлая несчастная любовь и я не понимал, как мне ужиться в этих двух противоположных реальностях. К своему удивлению, я почему-то решил, что нам с Алёной не быть вместе, что тот противоположный мир погубит и меня, и ее и лучше сейчас со всем покончить, пока ростки взаимоотношений еще слабы, чем потом, мучаясь и страдая, пытаться сохранить то, чему не быть. Просто шекспировская трагедия. Выслушав меня, она обронила всего три слова:

– Я все поняла…

Провожая Алёну до дома, мы молча шли рядом. Я думал: «Какая я скотина, как я мог обидеть ее… Что же я делаю…» и хотелось остановиться и сказать «прости», и повернуть время вспять, и не говорить то, что я сказал… Я причинил ей боль, за которую меня ждала расплата.

Так и не уснув этой ночью, утро я встретил, с ужасом осознавая свою ошибку. Мне хотелось все исправить. После долгих уговоров Алёна согласилась уделить мне несколько минут. Она была слишком добра ко мне. Мы встретились. Я причинил ей сильную боль, в чем каялся и просил прощения, но она была непреклонна и не хотела меня видеть. Да, я заслужил этого. Пройдет еще множество долгих месяцев, прежде чем мы снова будем вместе, но чтобы научиться любить, понадобится гораздо больше времени.

Подходила к концу моя студенческая пора, но я по-прежнему не знал, что делать и как жить дальше. Я был уверен только в одном: мне нужны перемены! Наши взаимоотношения с Алёной отражали весеннее настроение окружающей природы, они возрождались с новой силой и красотой. Она перебралась ко мне, я получил одобрение от ее родителей, что было крепким испытанием, хотя они были добры, но я все равно жутко переживал. Словом, все вокруг и внутри меня менялось и мне это нравилось.

Однажды, придя из универа, Алёна сказала, что хотела бы съездить в Америку, тем более есть отличная студенческая программа «Work and Travel» (Работа и Путешествие). И в этот момент я понял: вот они, мои долгожданные перемены. Мы вместе стали готовиться к поездке. Теперь меня ничто не в силах было удержать на месте. Всеми мыслями я уже отправился в это путешествие. Казалось, что мы, дети Запада, которые никогда не видели своих родителей, но воспитанные его верным слугой, одноглазым ящиком с антенной, после стольких лет разлуки должны были наконец встретиться.

Я брал уроки английского языка, искал деньги на поездку, собирал документы, Алёна нашла «Job Offer» (Приглашение на работу) от бывалых путешественников, без которого, как нам казалось, нас никто не ждал там, на другом конце планеты. Конечно, о том, что это была всего лишь бесполезная бумажка, и что мы там никому не нужны, и что розетки там другой формы и многое другое, обо всем этом мы узнали позже, но это будет потом, а сейчас…

Судорожно повторяя в голове все выученные слова и предложения, я ждал встречи с консулом. Алёна уже прошла через это испытание, консул ей не вернул загран, а это означало, что она его получит уже с американской визой. Я сидел в посольстве и разглядывал таблички с надписями. В них говорилось о всевозможных наказаниях, которые влекут за собой подделка документов, справок и вообще, что нужно говорить только правду и ничего кроме правды. Дело в том, что студентов первого и последнего курсов не пускали в страну свободы, а я был как раз на последнем. Закон о сокращении срока обучения актеров приняли несколько месяцев назад и мой пятилетний срок внезапно сократился на целый год, чему я был очень рад, но устрашающие надписи на стенах посольства делали эту радость горько-сладкой, оставалось надеяться, что консул был не в курсе столь незначительных реформ в нашем образовании. Вдруг я услышал что-то отдаленно похожее на мое имя и фамилию. Коверкая и ставя ударения не в том месте, консул звал меня на встречу. Я оказался перед ним. Не успев произнести ни слова, он попросил положить палец на специальный сканер, чтобы сделать электронный снимок моего отпечатка. Вот так мой отпечаток попал в Штаты быстрее, чем все остальное мое тело. В данном случае поговорка «встречают по одежке, провожают по уму» трансформировалась во «встречают по отпечатку, провожают…», а как провожают, я еще не знал. В моем приглашении на работу значился небольшой курортный городок на побережье Атлантического океана, Оушен Сити, штат Мэриленд. Набрав в легкие побольше воздуха, я с упоением начал свой рассказ о любви к океану, земноводным и всему миру в целом. Консул что-то спросил меня про актерскую карьеру, показал программку театра и ткнул пальцем в незнакомое мне лицо, я положительно замотал головой, точно не понимая, что он от меня хотел и откуда у него программка из театра, но несколько мгновений спустя увидел, как мой загранпаспорт уносят в закоулки посольства. Я с облегчением вздохнул и подумал, что самое сложное позади, но что я знал тогда…

Тоннами поглощая воздух, турбины самолета несли нас сквозь бескрайние просторы Атлантики, и километры постепенно превращались в мили. Мы летели на Запад. Время как будто бы остановилось, часовая разница сыграла свою шутку, и вчерашний день наступил снова, но уже в других декорациях. В этой параллельной реальности жили другие мы, с другими именами, другими мыслями и желаниями и только время могло нас соединить вместе и дать возможность выбрать лучший вариант себя.

Сквозь здание аэропорта змеевидная очередь медленно ползла к заветным кабинкам, где строгий инспектор, неодобрительно посмотрев на тебя с головы до ног, открывал доступ к пленительно манящему духу свободы.

Оказавшись на улице, глотаю воздух полной грудью, пытаясь почувствовать разницу. Солнце ослепляет, отражаясь от гладкой бетонной дороги. Наш приятель Сашка, немного неуклюжий, добрый кудрявый парень, прилетев на несколько часов раньше, уже нашел транспорт, который доставит нас в Оушен Сити. Это был серый Ford Club Wagon. На таком авто почти во всех американских боевиках плохие ребята грабили банки и убегали от полиции. Втиснувшись в набитый до отказа студентами со всего света салон автомобиля, мы продолжили наше путешествие. Я с удивлением услышал из уст водителя знакомую речь. Его слова выдавали в нем выходца из Одессы. Проезжая через Нью-Йорк, он хвалился своими достижениями в бизнесе и говорил о том, что это город сильных людей. Мы остановились на автовокзале «Порт Ауторити», недалеко от Тайм Сквер, чтобы подобрать еще несколько человек.

Я вышел на улицу и бешеный порыв ветра, сквозящий между небоскребов, чуть не сбил меня с ног. Все люди куда-то неслись, большие желтые такси, подрезая друг друга, уносили в своих телах желанную добычу. Небоскребы гудели, как электрические столбы, и над всей этой неразберихой где-то очень высоко висело чистое небо. Я вспомнил, как в детстве в деревне у бабушки я бегал босиком по теплой земле, и это же небо мне казалось таким близким, казалось, что до него можно дотронуться, надо просто повыше подпрыгнуть. Я твердо решил вернуться в этот город, может быть, стоя на небоскребе, мне удастся дотянуться до небес.