Александр Левин - Нашедшие Путь

В коридоре послышались голоса студентов:

– Темно… Разве Волчкова нет ещё?

– Ага, щас , как же!.. Всегда в темноте сидит, пока никого нет.

«Упрямова Лариса и Арбузова Татьяна», – догадался Алексей и потянулся к выключателю.

Сразу после обмена приветствиями Лариса прикрыла дверь и обратилась к Алексею:

– Мы тут такое узнали!.. Подслушали случайно разговор Авоськиной, Носовой и Басюковой у кабинета директора… Они наши анкеты обсуждали, о личной жизни студентов сплетничали, унижали и высмеивали многих.

– Вот «удивила»!.. Для меня это – не новость.

– Он, наверное, там же был, – предположила Татьяна, обращаясь к Ларисе.

– Да? – Лариса вопросительно взглянула на Алексея.

– Возможно… Это ведь – не единичный случай, это – у них в порядке вещей… Только не подумайте, будто я тоже в этом свинстве участвую.

– Ну ничего себе!.. А мы анкеты заполняем, на все вопросы отвечаем откровенно…

– Это – вы зря… Все эти сведения могут быть использованы против вас; а когда поймёте, как именно, – будет уже поздно.

– А куда деваться?.. То Носова «допросы» устраивает, то психолог анкеты раздаёт…

– Учитесь отвечать, не давая реальной информации о себе… Да, предостерегите и других, кого возможно, кроме доносчиков.

Ещё несколько студентов один за другим вошли в кабинет; последней прибежала Анна Шелестова и, плотно закрыв дверь, объявила:

– Тихо!.. К нам Басюкова идёт.

– Это – точно? – спросил Алексей.

– Сама сейчас слышала, как она директору сказала, что сюда идёт, пока у неё время есть.

– Ладно, – значит: проводим письменный тестовый контроль прямо сейчас; тетради и учебники убираем; на столах – только ручки и чистые листы.

Алексей начал раздавать карточки с заданиями, не обращая внимания на то, что в кабинет вошла Басюкова, а студенты, мгновенно помрачнев, поднялись со своих мест.

Басюкова махнула рукой, приказывая студентам сесть, и сама устроилась на свободное место рядом с Ларисой. Студенты погрузились в работу.

Увидев, как вдруг изменилось выражение лица Ларисы, и зная, что от неё можно ожидать какой-нибудь выходки, Алексей насторожился и, пытаясь предупредить её интонацией, спросил:

– Лариса, тебе что-то непонятно?

– Нет, нет, – всё понятно, – отозвалась студентка, лукаво взглянув на Алексея.

«Сейчас что-нибудь выкинет», – подумал Алексей и не ошибся.

– Фаина Тимуровна! – зашептала Лариса достаточно громко. – Что для проводниковой анестезии используют?.. Не знаете?..

– Упрямова, сама думай! – возмутилась Басюкова.

Лариса быстро проставляла ответы, но вдруг, как бы забывшись, опять полушёпотом обратилась к Басюковой:

– Фаина Тимуровна, а в какую фазу ингаляционного наркоза нельзя делать операции?

– Да что же такое?! Совсем уже обнаглела!..

– Не знаете? Ну ладно, – я сама, – подытожила Лариса под сдержанные смешки студентов.

– Не ленись, Лариса, – думай сама, – проговорил Алексей с явным подтекстом. – Ты же умная, – я знаю.

Басюкова тем временем поднялась и направилась к двери.

Как только дверь захлопнулась, студенты начали острить и хихикать; одна лишь Татьяна сидела в задумчивости, а потом вдруг серьёзно посмотрела на Ларису и сказала:

– Она же поняла, что ты над ней издеваешься… Опять какие-нибудь неприятности будут.

– Почему «опять»?

– Забыла уже, как ты на общем собрании высмеивала КВН и другие показушные мероприятия, направленные на повышение авторитета директора, а потом всех «тиранили» две недели?

– Хватит вам, успокойтесь, доделывайте контрольную; кто уже всё «отгадал», – сдавайте, – попросил Алексей. – Успеете ещё пошуметь… Тому, кто первым сдаст, дам почитать проект, так называемого, «морального кодекса преподавателя», – вот где, действительно, умора.

Лариса тут же сорвалась с места и побежала сдавать работу, а получив взамен несколько скреплённых листов, взялась за их изучение, но вдруг, вспомнив слова Татьяны, спросила:

– Алексей Георгиевич, а меня после того собрания обсуждали у директора?

– Да, разумеется.

– И что сказали?

– Ой, на тебе, оказывается, «серьёзные провинности»: ты и « слишком умная», и законы-то ты знаешь; а вам ведь не положено законы знать, – это же «страшное преступление» – знать законы и не давать себя дурачить, используя в чуждых вам целях… Носова, правда, «заступилась»: сказала, что вовсе ты не умная, а просто в хорошей школе училась, – то есть: Лариса-то – плохая, просто школа хорошая.

– Прикольно… А вот эту-то «хрень» они за каким «сляпали»? – Лариса помахала листами.

– А разве не понятно?

– Вообще-то понятно, только проще было бы всего одну фразу написать: «Директор всегда прав».

– Хорошо суть улавливаешь.

Сделав перерыв в занятии и быстро проверив работы студентов, Алексей объявил оценки:

– Анна, Татьяна и Лариса получают «пятёрки», Николай и Михаил – «двойки», обе Лены – «тройки», остальные – «четвёрки». Давайте разберёмся с ошибками; думаю, что с этой задачей, как обычно, хорошо справятся отличницы.

Лариса забрала работы студентов, разделила их на три части и тут же принялась вслух читать работу Михаила, однако, почти совсем не рассматривая конкретные ошибки, продемонстрировала ясное понимание сути проблемы:

– Не хочу сказать, что Мишка – совсем дурак, но думаю, что если бы он почаще заглядывал в тетрадь и в учебник, да поменьше бы пялился на Ленку, то вполне мог бы написать и на «тройку».

Под смех студентов Лариса переключилась на следующую работу.

Когда обсуждение уже заканчивалось, дверь вдруг открылась и в кабинет вошла Носова. Студенты встали, поспешно застёгивая халаты и надевая колпаки. Носова сделала записи в блокноте и принялась отчитывать студентов:

– Это что за своеволие?! Вы не знаете, что у нас единая форма одежды установлена?!

– Дина Олеговна, у нас жарко в кабинете, – один за всех попытался оправдаться Михаил.

– А ты вообще помолчи!.. У вас всегда то жарко, то холодно… Ты, кстати, «двойки» свои исправил?

– Нет.

– Он сегодня ещё одну получил, – позлорадствовала Лена Златова, за что тут же получила в бок от Лены Полозовой.

– В кабинет директора после занятий зайдёшь!.. Понял?! И Полозова – тоже, – Носова ещё раз окинула взглядом студентов и, не найдя, к чему ещё придраться, вышла.

Пока студенты, снимая колпаки, ругали администрацию училища, маленькая и вертлявая Юля Инева по прозвищу Юла, вытянув вверх руку и помахивая ею, спросила:

– Можно?!. Можно?! – не дождавшись ответа, она вышла к доске. – Можно «детский» стишок прочитать?

Под аплодисменты студентов Юля раскланялась, затем сделала жест, повлекший наступление тишины, и нарочито детским голосом стала читать: