Злата Трайбл - Код сновидений

Ева достала тюбик с лаком, всем своим видом демонстрируя безразличие к данной теме.

Однако, когда она старательно покрыла ногти лаком и уложила тюбик на место, Рон неожиданно продолжил: «Любой нормальный человек понимает, что искажения своей воли, а точнее Воли Творца в мужчине ломают его, лишают его той самой Воли, которая необходима настоящему мужчине».

Ева с интересом уставилась на свои ярко накрашенные ногти, тем самым молча указывая Рону на тщетность его очередной попытки вовлечь ее в разговор. Тем не менее минут двадцать спустя Рон принялся развивать волнующую его тему дальше.

– В итоге через двадцать лет десять достойных парней, я говорю о близких мне людях, своих одноклассниках, превратились в слабаков, добывающих пропитание терзающим их маразматичкам. И что самое смешное: вместо того, чтобы прекратить эту пародию на отношения, бросить все, вырваться из плена обезумевших от ревности, подозрительности и собственного комплекса неполноценности тетенек, – мужики цеплялись за опостылевший им быт и ложно полагали, что не смогут без семьи. Они со страхом твердили, что пора домой… Они привыкли к этой рутине и не знали другой. А жаль… Ведь человек создан совсем для других отношений. Только в нашей некогда безбожной стране, я имею в виду Россию, – пояснил он, – половина парней женились не потому, что это была любовь, а потому, что не знали как справиться с сексуальной энергией по-другому.

– А что, в Америке ситуация отличается? – язвительно спросила Ева.

– В целом, да. Там многие люди молятся, прежде чем вступить в семейный союз.

– Тогда почему вы не молились? – беспощадно проговорила Ева.

– Во-первых, я долгое время был атеистом и совершенно не соприкасался с миром истинно верующих людей. Я больше вращался в среде тех, кто исповедует сексуальную свободу. Видите ли, в Америке тоже есть свои крайности. Но это все же лучше, чем превратиться в безвольное существо при женщине-психопатке, к тому же часто изображающей из себя жертву.

– Но откуда вы знаете про этот маразм? Вы же не были женаты? – спокойно проговорила Ева.

– Я видел это, вернувшись домой, когда встречался со своими друзьями. Очень перспективными ребятами двадцать лет назад.

– И что, сейчас у них нет шансов изменить ситуацию? – с усмешкой спросила Ева.

– Шансы есть всегда. Но главное не в этом, – выделяя каждое слово, произнес Рон.

– И в чем же главное? – без особого энтузиазма спросила Ева.

– Видите ли, они все сделали когда-то ложный выбор. Они выбрали не тех. И мужчины и женщины. Особенно это касается мужчин. Они выбрали чужих женщин. А надо было искать своих. Чуть подождать.

– Ну, как вы, например? – бесцеремонно задала свой беспощадный вопрос Ева.

– Пусть даже как я, и все же найти свою. Ведь то, что произошло с моими друзьями, просто ужасно. Эта нелепая трансформация. Из достойных сильных парней получились слабаки и неудачники, растоптанные женщинами, с которыми они жили. Пройдя домашний террор, длящийся от года до пятнадцати лет совместной жизни, и приобретя привычку к подобному явлению, мужчины почти утратили свою суть. Пощадив слишком быстро появившихся детей и оставшись с чужими женщинами, они подверглись уничтожению. Ведь подсознательно женщины знали, что это не их мужчины, и безжалостно обходились с ними, мстили за свою же собственную слабость.

Рон воодушевлялся все больше и больше. Это была хорошо прочувствованная, довольно зрелая точка зрения.

– Но почему вас это так волнует? – задала вопрос Ева, когда Рон ненадолго замолчал. Тот ответил не сразу. Как бы собравшись с мыслями и приведя свои чувства в порядок, Рон проговорил более спокойно: «Они все мне не безразличны. Мы вместе росли и смеялись. Доверяли друг другу свои секреты и мечты. Мы были настоящими друзьями».

– Почему были? – Ева внимательно изучала выражение лица собеседника.

– Потому что «завнушенные» чужими установками, они предали свои собственные жизненные ценности.

– И кто же их «завнушал»? – спросила Ева цинично.

– Те, с кем десяток лет их связывал штамп в паспорте и уже ставший взрослым ребенок. Те, из под чьей власти пришло время вырваться. Пора начать новую жизнь. Это их единственный шанс, шанс вырваться из плена чужой женщины, чтобы найти свою. Ведь подсознательно каждый чувствует, что в это время настоящая, предназначенная небом женщина молится и ждет его.

– Вы идеалист, Рональд, – проговорила Ева. – Действительность сильно отличается от вашей идеи фикс о единственной. Тем более откуда вы знаете, что где-то есть та, кто молится и ждет вас?

– Я верю, – верю в то, что кому-то нужен, – искренне произнес Рон.

– А что ваши одноклассники, разве они совсем были не нужны тетенькам, с которыми жили?

– Вы меня невнимательно слушали, – огорченно произнес Рон.

– Если вы имеете в виду ваше замечание о том, что эти мужчины были нужны живущим с ними в одной семье женщинам только для того, чтобы выгребать из их карманов скудную зарплату и не работать самим, то я услышала это, даже если и слушала не совсем внимательно.

Рону стало немного стыдно. Но одновременно он был весьма польщен и удивлен тем, что Ева почти слово в слово повторила его высказывание и передала суть того, что и происходило в семьях его одноклассников.

– Простите, пожалуйста. Ева, я прошу у вас прощения, – эта тема для меня немного болезненна, – признался Рон. – Я не могу смириться с действительностью. Не могу принять их такими изломанными. Я, конечно, понимаю что – дети это ценность. Но ведь дети тоже страдали, когда росли в семьях, где два взрослых человека просто выкармливали их вместе по необходимости и показывали им страшную картину действительности: полное отсутствие любви. И что еще более чудовищно: у людей возникала привычка быть рядом с чужим, к тому же опостылевшим супругом или супругой, патологическая привязанность. И никто не осмеливался прекратить эту жалкую игру в семью и разорвать порочный круг, дать другому и себе самому шанс пожить в любви.

– А вы Рон, вы конечно же счастливчик, который имеет этот шанс, в отличие от всех ваших обзаведшихся детьми друзей, – как бы невзначай заметила Ева..

– Да, я встретил ту, которую я обожаю, которую я могу назвать единственной, – побледнел Рон.

Сердце Евы екнуло, и она быстро проговорила: «Поздравляю». И тут же усилием воли перешла на свой естественный темп: «Надеюсь, вы не ошиблись, предположив, что встретили свою единственную. Такая женщина, действительно клад для мужчины, ведь она понимает вас с полуслова, а не спорит с вами, как другие женщины. В ваших отношениях должна быть полная идиллия, а вот с партнерами можно, к счастью, не соглашаться, так что мы можем продолжить нашу дискуссию».