Дмитрий Захаров - Империя троянов

«Я или всегда христианка, или периодически!» – так она объясняла свое чудачество.

– Ходу, чумичка! – надрывался мальчуган. – Трояны возьмут!

Кот впился когтями ему плечо, парень вывернулся как ловкий уж, и шмыгнул в подворотню. В очередной раз, повинуясь властному инстинкту, Даша приняла моментальное решение. Она прыгнула следом за беспризорником, успев услышать, как лысый отдал команду бультерьеру.

В подъезде пахло подвальной сыростью, кошачьей мочой. Наверху хлопнула дверь, женский голос спросил на немецком языке, ей ответили, дверь закрылась. Мальчишка взлетел на второй этаж, впереди маячило блеклое пятнышко света. Свирепое рычание за спиной не давало времени на размышление. Она бежала следом за беспризорником, не чуя под собой ног. Мощный толчок опрокинул ее на пол, висок отозвался болью от удара о каменные плиты. Боль воскресила гаснущее сознание, липкая кровь оросила плечо. В полумраке маячила морда зверя. Она попыталась ударить сложенными пальцами, но с таким же успехом можно бить в каменную стену. Бультерьер издал торжествующий рык, смрадом пахнуло из пасти. Девушка вцепилась в золотую пластину, лопнула цепь, зверь впился железной хваткой в запястье, издалека раздался писклявый голос.

– Седью жги выжлеца! Седью!

Всполохи огня лизнули стены, запах паленой шерсти смешался с формалиновым привкусом химических реактивов. Словно на факультативе по химии, студенты жгут карболку. Взревел пес, прыгнул в темноту, воцарилась благословенная пауза.

– Глянь, Тихон, шмара клевая! Юшка на грудях, вся замуроцована, щас помацаю!

– Убери грабли, чудило! Не покойница, чай!

– Шкура гладкая, а по всему видать – шалава добрая!

– Одежа порчена седью…

– Так тролли огнивом прошлись! И мы с Груздем вовремя подоспели.

– Груздь – славный волк! Зверя изгнал, трояны шибко лютые теперь!

– Гуни повсюду рыщут!

– Гуни завсегда рыщут. Ремесло у них такое. Отойди от чумички, Грек!

– Вона титьки какие! Мочи нет, мацать буду!

Даша ощутила касание к груди, инстинктивно перехватила руку, придавила болевую точку. Человек разразился площадной бранью.

– Чумичка говная, таль припадочная! Едва руку не сломала, зыркай Тихон, фуфел будет!

– Я говорил, не мацай, чудило!

Тихон поднес чадящую лампу, резкий запах керосина коснулся ноздрей. Девушка открыла глаза, подслеповато щурясь. В голове тотчас взорвался салют, руку ожгло горячечной болью. Слабый свет осветил помещение. Похоже на подземелье или подвал. Воздух сырой, ноздреватый, как тающий снег на тротуаре, пахнет людским потом, вяленой рыбой. Вместе с болью пришло осознание пугающей действительности. Десятилетний мальчуган ловко управлялся чучелом крысы! Вертел как рыцарь пращу! Удар – и здоровенный полицейский валится с ног! Метнул тушку как пращу, и сбил с ног швейцара. Кот набросился на подростка, как разъяренная рысь, мальчишка нырнул в подъезд, а она следом за ним, повинуясь древнейшему на земле инстинкту. Бей, и беги. А после всего, как сквозь землю провалился. Голову ломит, тошнота подкатывает к горлу – налицо симптомы сотрясения мозга. Левая рука малость опухла, но кости целы. Челюсти пит булей способны раздробить голень, не то, что женское запястье. Ей повезло, зубы хищника лишь ободрали кожу на костяшке. Пес весил по меньшей мере семьдесят кило, пасть как у динозавра из юрского периода. Она нащупала металлическую пластину, и обрывок золотой цепи. Кто хозяин у собаки, если украшает своего любимца такой драгоценностью?! Металл на бронзу не похож, мягкий и сверкает как червонное золото. Кожаная куртка распахнута на груди, подкладка свернулась от огня. Таинственный герой спасает незнакомку от свирепого бультерьера, и исчезает. Похоже на завязку романтической истории. Она помнит, как пахнуло жаром, а затем спасительный обморок поглотил сознание. Ученые считают, что обморок достался людям в наследство от предков. Попытка сказаться мертвым, чтобы не сожрал пещерный медведь. Те, у кого давний предок был храбрым воином сознание не теряют. А вот, потомки трусов хлопаются без чувств как капризная мадам! Ее предки были трусами, это уж точно! Придя в себя, Даша ощутила страх. Так всегда случается, когда минует опасность. Адреналин выводится из крови, угрожающая реальность пугает, тем более та реальность, в которую она угодила после заплыва в озере. Она приподнялась на локтях, оглядываясь по сторонам. Низкие своды помещения, колоны подпирают потолок. По углам чадят лампы, извергая тошный запах горящего масла. Сильно пахнет рыбой. Сбоку, темным пятном маячит дверной проем, к нему ведут высокие ступени. Над косяком оскалилась волчья пасть в натуральную величину. Чучело или умелый муляж. Сверху вытесана надпись, резаком по красному кирпичу. «Волчье слово – закон для баклана!» Вдоль стены на крюках висит вобла. Воблы очень много, она источает терпкий аромат, любой питерский алкаш позавидует. В дальнем углу подвала сгрудились люди. Темная фигура отделилась от толпы, приблизилась. Высокий, ладно сложенный, густые черные волосы, жесткая щетина простирается вплоть до выступающего кадыка. Одет в кожаную безрукавку, на шнурке болтается медальон, в форме скорпиона. Голая грудь покрыта синью татуировок. Тату необычные, вроде тех, что рокеры набивают. Черепа, кости, змеи переплетенные.

– Отбил шалаву у троянов, Тихон?

– Тролли огнивом пса отогнали…

– Теперича шалава ваша?

– Верное слово! Троллям чумички без надобности, мы с Груздем ее вынесли.

– Ты помогал Груздю – смелый волк!

– Выжлец был дюже грозный, одному худо справится! – скромно сказал Тихон.

– Почтенный выжлец, подручный самого Яноша. Ты заработал славного недруга, брат!

– Хотел загубить гниду, тролли помогли, – смущенно отвечал мужчина. По тону было слышно, что похвала ему по душе.

– Загубить трояна невозможно! – назидательно, словно школьный учитель проговорил человек.

– Я хотел загубить выжлеца! – упрямо повторил человек.

– Ты – добрый волк, Тихон!

– Милость за слово!

– Слово волка! Дам пять марок за шалаву! – человек говорит тихо, вкрадчиво, словно уговаривает. Широкая ладонь покоится на рукояти кинжала, ножны простецкие, но лезвие длинной сантиметров двадцать пять.

– Чумичка пришлая, охота на нее будет!

– Думаешь, гуням продать? Или псам выменять? Знаешь, что полагается за дружбу с кошарами?

– Не твой суд, Булат! Сам решу!

– Десять марок, Тихон! Лютый бредень, ей – ей – добрая цена! Никто из слободских тебе больше не даст!

– Смердам гроши предложи, у них славные шалавы бывают! За пять марок пяток шалав получишь! Славная негоция, брат!

Мужчина громко расхохотался, оценив по достоинству шутку товарища.