Татьяна Проскурякова - Лебединые крылья

– Вот что я вам скажу, дорогие мои: убирайтесь – ка отсюда вон! Как горько я ошибался в вас все эти годы! Запомните, никогда вы не получите моего сына! Все рассказы о его ненормальности – абсолютная ложь! А сила лебедя заключена, прежде всего, в живом сердце.

– Милый Патрик, не нужно обижаться на правду. Мы по- прежнему твои друзья и действуем из лучших побуждений.

– Друзья? Хороши! А главное, повод отличный подобрали, чтобы манипулировать отцовскими чувствами. Только у меня – прекрасное дитя, потому сочувствовать мне незачем. Негодяи! Убоги ваши души! Пошли прочь! – с этими словами лебедь – отец выгнул длинную шеи и грозно зашипел на нежданных гостей.

Кристен, Алекс и Марк поспешно удалились.

В тот же час тяжелый груз лег на сердце Патрика. У него недостало духу рассказать о случившемся Аните – расстраивать любящую мать было выше его сил. Несколько часов он провел в уединении, ощущая острую потребность разобраться в своих чувствах и подумать о произошедшем.

«Выходит, я все это время ошибался: друзья предали меня. Но не потому ли, что я сам изначально беспокоился о непохожести Саймона на других моих детей? Я подсознательно притягивал эту мысль! Я вбил себе в голову, что он – не такой, как все, и вот во что это вылилось!»

Поздно вечером, когда другие птенцы засыпали после насыщенного дня новых открытий, Патрик сердечно обнял маленького сына могучими крыльями.

– Никогда! – прошептал он ему в самое ушко. Никогда я тебя никому не отдам! Ты мой любимый ребенок! Пусть другие говорят, что хотят, все равно ты – лучший! Пускай я не останусь вожаком, если так угодно Богу, но я ни за что тебя не оставлю!

Прижимая полусонного Саймона к своей груди, Патрик поцеловал его нежные перышки. Глаза отца наполнились слезами, а сердце разрывалось от необъяснимого чувства.

С того самого дня Патрик стал больше времени уделять детям, искренне посвящая себя их воспитанию. Особенное удовольствие он находил в общении с Саймоном. Маленькому сыну тяжело давалась учеба, и Патрик с редким усердием и заботой занимался с ним часами.

Птенцам исполнилось три месяца, и настала пора обучить их искусству полета. К этому времени благодаря бескорыстной отцовской заботе и полной его самоотдаче, Саймон выровнялся в развитии с остальными детьми: не уступал братьям в беге, прыжкам в высоту и смелости. Анита только разводила крыльями: как изменился и похорошел ее малыш!

– Это потому, что ты поверил в него, дорогой!

Патрик не мог налюбоваться на сыновей: неугомонной ватагой неслись они со всех ног на радостный призыв лебедя – отца и лебедушки – матери, умилительно перебирая маленькими лапками. Это была счастливая семья. Вожак стаи теперь и думать забыл про передачу власти и поиск преемника – он научился жить настоящим моментом. Надо сказать, со дня нравственного преображения Патрика и птенцы – братья изменили свое отношение к Саймону: они перестали смеяться над ним, и отныне все четверо сделались неразлучны в своей детской, но верной дружбе.

В одно прекрасное летнее утро маленький Саймон проснулся вперед братьев и сладко зевнул, уткнувшись носом в материнское перо.

– Здравствуй, сын мой! – проговорил Патрик, с любовью глядя на Саймона. Сегодня удивительное утро! Пойдем, я покажу тебе, как выглядит рассвет с высоты птичьего полета.

Они вышли на открытый луг. С неба спустился ласковый солнечный Луч и приблизился к Саймону.

– Доброе утро, маленький лебедь! Я рад приветствовать тебя!

– Он здоровается с тобой, ответь ему, – подсказал лебедь – отец, заметив смущение Саймона.

– Здравствуй, Луч Великого Солнца! Я раньше не думал, что ты умеешь разговаривать.

– Посланники Солнца тоже имеют свой голос. Давай догоняй меня!

С этими словами Патрик, живописуя крыльями невидимые круги, стал величаво подниматься в воздух.

Саймон проводил его долгим тоскующим взглядом.

– Что же ты? Давай! Лети!

Саймон неуверенно замахал маленькими крылышками. Ему удалось чуть оторваться от места, но детский страх высоты снова опустил его к земле.

– Пробуй снова! Ты сможешь! – раздался над его головой уверенный голос отца. Ты тоже умеешь летать! Патрик снова спустился на землю и встал рядом с сыном. Послушай меня. Никогда не забывай, что у тебя есть еще и крылья! Да, ты превосходно плаваешь и ныряешь, но это еще не все. Это еще не жизнь, только малая ее часть.

– Как мне научиться этому, папа? Я пытаюсь, но крылья не слушаются меня! – малыш чуть не плакал. Ему хотелось легко и свободно взмыть в небесную высь, как это делал отец.

– Позволь себе летать – ты можешь! Вот молодец! У тебя уже получается! – Патрик с любовью смотрел на сына, усердно машущего крыльями.

– Сама природа создала тебя способным к полету. Каждый из нас может летать. Следуй голосу своего сердца – он будет вести тебя. Посмотри вверх – лазурные облака, спокойно плывущие над землей – это все твое! Это все ты! О, Саймон, тебе принадлежит целый мир! Твое назначение – летать! Твоя настоящая задача – быть счастливым, ощущать радость каждой клеточкой своих перьев и жить в согласии с самим собой и миром вокруг. Помни, что ты совершенен и велик.

– Но что значит быть счастливым, папа?

– Быть счастливым – значит находиться в гармонии со своей внутренней сущностью, быть единым с ней и своим предназначением. Иногда нужно уметь позволить себе летать даже тогда, когда нет крыльев, петь, когда нет голоса, и любить в то время, когда в груди одна зияющая пустота.

– Мама говорила мне, что самое важное для лебедя – это семья.

– Твоя мама права. Ты должен будешь создать Пару с подобной себе, когда придет время. Но это станет возможным только тогда, когда ты полностью раскроешь свою природу.

Сегодня, преподнося утренний урок полёта, Патрик чувствовал себя счастливее прежнего, оттого проявлял столько внимания к настроению сына, заботливо кружил подле него, в действительности не стремясь набирать высоту и не намереваясь лететь во всю полноту размаха крыльев. Нет, он летел рядом с маленьким лебедем не ради собственного удовольствия, а хотел научить малыша держать равновесие и управлять своими эмоциями, летел, чтобы просто быть рядом , давать необходимую поддержку, и находил в том еще большее наслаждение, чем, если бы предавался искусству парения ради одного себя.

Саймону нравились философские наставления отца. Он находил в его словах мудрость, которую пока не мог постичь разумом, но жадно впитывал своим сердцем. Весь день юный лебедь провел в веселье и радости: самозабвенно носился по лужайке вместе с братьями и учился летать с поддержкой отца, своего первого учителя. Чувство сопричастности атмосфере Любви и Благополучия, в которой он родился и постигал первые уроки жизни, рождало в нем доверие и открытость этому миру, принявшему его со всей щедростью и теплотой.