Валерий Ковалев - Танго «Агарта»

– Г-м, что-то вроде тюрингских клецек, но намного крупнее – потянув носом, плотоядно облизнулся Краузе. – А как это есть?

– Очень просто, – сказал Шеффер, и, прихватив одну за короткий хвостик, быстро отправил ее в рот.

– Недурно, весьма недурно, – проделав то же самое, изрек Краузе, и их примеру последовали другие.

Затем был необычного цвета и вкуса обжигающий напиток, после которого, осоловев, все возлегли на лежанки и закурили.

– Необычная у этих туземцев кухня, – сыто рыгая, пробасил Бегер. – Эрнст, ты уже бывал в этих местах, что это было?

– Местный хлеб из ячменной муки с ячьим сыром, называется «цампа», суп – лапша с горными травами и овощами, а похожее на клецки – сваренные на пару «баози» с душистым перцем и бараниной.

– А напиток? – не отставал Бегер.

– Чай с молоком яка, маслом и солью, по ихнему «бо-ча», – сонно бормотнул Шеффер, и все погрузились в сон.

Крепкий и глубокий.

Когда они проснулись, за узким, выходящим во двор окном гостиницы, занималось утро и в прозрачном воздухе издалека доносились звуки гонга.

– Всем вставать, привести себя в порядок и завтракать, – первым встал с лежанки Шеффер. – Сегодня у нас весьма ответственный день.

– Есть, господин штурмбанфюрер, – сладко зевая, отозвался Бегер, после чего накинул на широкие плечи полотенце, и, насвистывая нацистский гимн, вышел наружу.

Когда вся пятерка завтракала горячими лепешками, запивая их чаем, в дверь комнаты тихо постучали, и на пороге возник Чжасчи – тобгял. На нем были новые шапка халат и юбка, а руке бамбуковый посох.

После взаимного приветствия Чжасчи сообщил, что регент малолетнего Далай – ламы XIV Джампел Еше весьма рад прибытию гостей, но в силу занятости может принять их только на следующий день.

– А пока я покажу вам город, – сказал, кланяясь, монах, – если вы, конечно пожелаете.

Делать было нечего, и гости пожелали.

Для начала они посетили весьма экзотический парк, именуемый Норбулинка, с обширным дворцовым комплексом и прозрачным озером, в котором плавали черные лебеди, затем монастырь Дрепунг, основанный в 1416 году, после чего отправились на столичный базар, поразивший всех шумом, разноязычием и обилием самых разнообразных товаров.

Здесь были китайские шелка, персидские ковры и пряности из Индии, обувь, и одежда из Европы, всевозможные изделия местных кузнецов, гончаров и ювелиров, а также множество других товаров, от которых рябило в глазах. Из многочисленных харчевен, чайхан и китайских ресторанчиков доносились вызывающие аппетит запахи жареного мяса, лука, плова и рыбы, на высоко натянутых в разных местах канатах, невозмутимо расхаживали с шестами в руках канатоходцы, внизу, под визгливые звуки флейт, что-то гнусаво пели и юлами вертелись пляшущие дервиши, а чтецы Корана возносили к небу молитвы.

– Новый Вавилон, – обращаясь к спутникам, сказал Краузе.

– И практически нет европейцев, заметил Геер. – Одни азиаты.

Внезапно внимание экскурсантов привлек многоголосый рев, донесшийся с дальнего конца базара, и они пожелали узнать, в чем дело.

– Там показывают свое искусство борцы и все желающие, ответил гид. – Интересное зрелище.

– В таком случае, посмотрим, – оживился большой любитель спорта Бегер, и, расталкивая толпу, все направились в ту сторону.

Вскоре перед ними открылся высокий, на растяжках, купол цирка «шапито», у входа которого расхаживал зазывала и временами что-то орал в жестяной рупор.

– Вход два юаня, – перевел Шеффер, и, заплатив, группа вошла внутрь.

Там, в душном полумраке, сопели и толпились многочисленные зрители, а в центре на ярко освещенном, с натянутыми канатами помосте, сплелись в могучих объятиях два пыхтящих борца.

– Хе! – внезапно выдохнул один, и его противник с грохотом полетел спиной на доски.

– А-а-а!! – восторженно завопили зрители, и вверху закачались лампы.

Затем, когда они спустились вниз, из-за отгораживающей небольшую часть цирка ширмы появилась вторая пара, и в зале возникла тишина.

В отличие от первых, рослых и атлетического сложения, эти оказались невысоки и худощавы, а их движения напоминали кошачьи.

– Не впечатляют, – ухмыльнулся Геер, – очень уж хилые.

Далее прогудел гонг, и все завертелось в бешеном круговороте. То была не борьба, а скорее бой. Двигаясь стремительно и неуловимо, словно тени, противники наносили друг другу стремительные удары, высоко взлетали в воздух и делали головокружительные кульбиты. Затем все кончилось. Один неподвижно лежал на помосте, а второй, последний раз взлетев над ним, красиво приземлился и стал кланяться бурно выражающей эмоции публике.

– Что это было? Мы никогда такого не видели, – наклонился к Чжасчи пораженный Шеффер.

– Странствующие монахи, – был ответ. – Из Шаолиня.

Между тем, поверженный встал, и, прихрамывая, удалился, а победитель воздел вверх руки и что-то задорно прокричал зрителям.

– Приглашает желающих вступить с ним в единоборство, – перевел Шеффер.

Однако среди сотен присутствующих таковых не нашлось, а когда пауза затянулась, из-за ширмы снова вышел победивший борец.

Взобравшись на помост, он стукнул себя кулаком в грудь, а затем, играя мускулами, наклонился, широко расставил руки и по – медвежьи двинулся на противника.

– Гора и мышь, – констатировал Краузе. – Сейчас этот детина его раздавит.

Но случилось обратное. Примерно с минуту оба кружили друг вокруг друга, затем борец подобно тарану ринулся вперед, а монах спиралевидно взвился в воздух и с криком «ха!» саданул того на развороте в лоб пяткой.

Беспорядочно маша руками, здоровяк полетел в другую сторону, и, перевалив через канаты, с грохотом обрушился вниз.

А боец, как не бывало, снова проделал несколько головокружительных «па» и гордо застыл с поднятыми руками.

Публика неистовствовала.

– Не могу я на это смотреть, Эрнст! – с разгоревшимися глазами проорал на ухо Шефферу Бегер, после чего стащил с плеч куртку, и, сунув ее Гееру, стал проталкиваться сквозь толпу.

Эмоции Бегера были понятны. Он был прирожденным бойцом, чемпионом Германии по боксу и жаждал померяться силами с этим непонятным акробатом.

Через минуту «ученый» был на помосте, и, засучив рукава сорочки, принял боксерскую стойку.

– Ком! – махнул он азиату здоровенным кулаком, и противники прыгнули навстречу друг другу.

Примерно с минуту Бегеру удавалось отражать град посыпавшихся на него молниеносных ударов и даже отвечать на них, а потом в глазах ослепительно вспыхнуло, и он куда-то провалился.

Когда забравшиеся на помост коллеги бережно спустили «чемпиона» вниз, он только мотал башкой и мычал что-то нечленораздельное.

– Чжасчи, – вы знаете этого парня? – поинтересовался Шеффер, когда получив очередную порцию оваций, победитель скрылся за ширмой.