Валерий Ковалев - Танго «Агарта»

– Тем не менее, – продолжил он, – честь открыть шестой континент, выпала русским мореплавателям. Два имени навсегда вписаны в историю географических открытий: Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен и Михаил Петрович Лазарев.

Беллинсгаузен родился в 1778 году на острове Саарема, что в Эстонии, получил блестящее образование в Морском кадетском корпусе и после его окончания, принял участие в первом русском кругосветном плавании на корабле «Надежда» под командованием Ивана Крузенштерна.

Лазарев был на десять лет его моложе и был блестящим морским офицером.

Судьба свела мореплавателей в 1819 году. Морское министерство запланировало экспедицию в высокие широты Южного полушария.

Двум хорошо оборудованным кораблям предстояло совершить нелегкое путешествие. Одним из них, шлюпом «Восток», командовал Беллинсгаузен, другим, носившим имя «Мирный», – Лазарев.

Летом 1819 года экспедиция отправилась в плавание.

Цель ее формулировалась кратко: открытия «в возможной близости Антарктического полюса». Мореплавателям предписывалось исследовать Южную Георгию и Землю Сандвича

(ныне Южные Сандвичевы острова, открытые некогда Куком) и «продолжать свои изыскания до отдаленной широты, какой только можно достигнуть», употребляя «всевозможное старание и величайшее усилие для достижения сколь можно ближе к полюсу, отыскивая неизвестные земли».

Инструкция была написана «высоким штилем», но никто не знал, как ее удастся реализовать на деле.

Однако удача сопутствовала «Востоку» и «Мирному». Был подробно описан остров Южная Георгия; установлено, что Земля Сандвича – не один остров, а целый архипелаг, и самый большой остров архипелага Беллинсгаузен назвал островом Кука. Первые предписания инструкции оказались выполнены.

Ну, как, не скучно излагаю? – на минуту прервав свой рассказ, приказал помощник увеличить обороты.

– Наоборот, интересно, – сказал Батраков, и они закурили. – А откуда ты это все знаешь?

– В училище нам прочли несколько лекций о русских географических открытиях, -глубоко затянулся папиросой Львов. – А у меня отличная помять.

Итак, в начале 1820 года, – продолжил он, – корабли пересекли Южный полярный круг и на следующий день подошли вплотную к ледяному барьеру Антарктического материка.

Только более чем через сотню лет, эти места снова посетили норвежские исследователи Антарктиды: они назвали их Берегом Принцессы Марты.

28 января Беллинсгаузен записал в своем дневнике: «Продолжая путь на юг, в полдень в широте 69°21’28», долготе 2°14’50» мы встретили льды, которые представлялись нам сквозь шедший снег в виде белых облаков». Пройдя еще две мили на юго-восток, экспедиция оказалась в «сплошных льдах»; вокруг простиралось «ледяное поле, усеянное буграми».

Корабль Лазарева находился в условиях гораздо лучшей видимости. Капитан наблюдал «матерый (т. е. очень мощный, сплошной) лед чрезвычайной высоты», и «простирался оный так далеко, как могло только достигнуть зрение». Этот лед и был частью ледяного щита Антарктиды.

Таким образом, этот день вошел в историю как дата открытия Антарктического материка. Еще два раза (2 и 17 февраля) «Восток» и «Мирный» близко подходили к берегам Антарктиды. Инструкция Морского штаба предписывала «отыскивать неизвестные земли», но даже самые решительные из ее составителей не могли предвидеть столь поразительного ее выполнения.

В Южном полушарии приближалась зима. Сместившись к северу, корабли экспедиции бороздили воды Тихого океана в тропических и умеренных широтах.

Прошел еще год, и «Восток» с «Мирным» снова направились к Антарктиде.

Трижды пересекали они Южный полярный круг, и 22 января 1821 года глазам путешественников предстал неизвестный остров.

Беллинсгаузен назвал его именем Петра I – «высоким именем виновника существования в Российской империи военного флота».

А 28 января, (ровно год минул со дня исторического события), в безоблачную солнечную погоду, экипажи кораблей наблюдали гористый берег, простиравшийся к югу за пределы видимости.

На географических картах впервые появилась Земля Александра I. Теперь уже не осталось никаких сомнений: Антарктида – не просто гигантский ледяной массив, не «материк льда», как называл его в своем отчете Беллинсгаузен, а настоящий «земной» материк.

Впрочем, – швырнул окурок в воду Львов, – сам он ни разу не говорил об открытии материка. И дело тут не в чувстве ложной скромности: капитан понимал, что делать окончательные выводы можно, лишь «переступив за борт корабля», проведя исследования на берегу. Однако ни о размерах, ни об очертаниях континента Беллинсгаузен не мог составить даже приблизительного представления. На это потребовались многие десятилетия.

Далее, завершая свою «одиссею», экспедиция подробно обследовала Южные Шетлендские острова, о которых прежде было известно лишь то, что англичанин Смит наблюдал их в 1818 году. Острова тоже были описаны и нанесены на карту.

Многие спутники Беллинсгаузена участвовали в Отечественной войне 1812 года. Поэтому в память об ее сражениях отдельные острова получили соответствующие названия: Бородино, Малоярославец, Смоленск, Березина, Лейпциг, Ватерлоо.

Однако впоследствии они были переименованы английскими мореплавателями, что представляется несправедливым.

Плавание русских кораблей продолжалось 751 сутки, и протяженность его составила почти 100 тысяч километров (столько получится, если два с половиной раза обогнуть Землю по экватору). Двадцать девять новых островов были нанесены на карту.

Так началась летопись изучения и освоения Антарктиды, в которую вписаны имена исследователей из многих стран, – закончил Львов. – Такой вот исторический ракурс.

– М-да, – с интересом взглянул на помощника Батраков. – Тебя бы в нашу контору, с такой памятью.

– Лучше вы к нам, – последовал ответ, и оба рассмеялись.

На исходе второго месяца, следуя, как правило, в позиционном положении, лодки подошли к острову Буве и дали радио.

Ледокол не замедлил ответить, и, спустя пару часов, корабли встретились в заранее оговоренной точке.

Окрашенный в шаровый цвет пароход стоял на якоре у высокого ледяного берега и был едва различим со стороны океана.

Когда же командиры субмарин с Батраковым, навестили на борту капитана, тот сообщил, что его радисты дважды перехватывали чьи-то радиограммы.

– Зашифрованные и со стороны зюйда, – сказал он. – С затуханием сигнала.

– Ну что же, все к одному, – переглянулся Иванов с контрразведчиком, после чего был разработан дальнейший план действий.

Согласно ему, после дозаправки топливом, лодки отправлялись к Земле Королевы Мод, а ледокол оставался на месте. В целях безопасности.