Галина Долгая - Боги Срединного мира

«И как я проспала?.. – переживала она. – Первая лекция ведущего археолога страны!.. А все этот сон! – яркая картинка всплыла в памяти: кони, несущиеся галопом, серебристые волны ковыля и крики „Гоп, Гоп!“. – Я скакала на коне… К чему бы это?.. Вытурят меня из университета – вот к чему!»

Но троллейбус уже подъехал к нужной остановке и, Сима, на ходу поправляя блузку, стремглав припустилась к высотному зданию исторического факультета.

В просторном лекционном зале первокурсники с неподдельным вниманием слушали подтянутого, седовласого мужчину, который рассказывал о загадочной профессии археолога.

– … вы будете раскапывать старинные города, будете кропотливо, сантиметр за сантиметром, снимать пыль времен, возвращая человечеству память о давно ушедшем. Надеюсь, что молодое поколение с такими пылкими взглядами, – лектор сделал паузу, а Симе показалось, что в этот момент он улыбается, – ни в чем не уступит своим старшим товарищам.

Закончив речь, профессор слегка склонил голову. Сима воспользовалась паузой и, извинившись, прошла к рядам скамеек, поднимающихся вверх, как в древнегреческом театре. Белая рука поднялась над головами студентов, и Сима увидела подругу: та махала, привлекая ее внимание.

– Ты почему опоздала? – скользнув по скамье, прошептала Маринка.

Яркая, пышнотелая, она была очень красива. Румянец на щеках, такие же алые пухлые губки и сияющие агаты черных глаз, из которых будто лился бархатный свет, просто приковывали внимание.

– Да троллейбус, – Сима отмахнулась, тряхнув «конским хвостом» – собранными в пучок на затылке длинными волосами. – А о чем рассказывали? – устраиваясь на краешке скамьи, она кивнула в сторону археолога.

– Это, между прочим, Александр Матвеевич Колесниченко, профессор, – брови Маринки поднялись вверх, придавая выражению лица особое почтение. – Рассказывал о раскопках какого-то древнего царства.

– «Какое-то древнее царство!» – передразнила Сима. – Ты что, не знаешь, чем он занимается?

Маринка виновато улыбнулась.

– Ну, ты даешь! Древнюю Маргиану не знаешь?!

– Да ладно тебе, знаю я, знаю. Только что рассказал.

Симе ничего не оставалось, как покачать головой в недоумении.

– Ты бы гуляла меньше, читала бы хоть иногда.

– Симочка, ты же знаешь, с тобой я не только про Маргиану, я про все могу выучить!

– Ага, – в Симиных глазах промелькнул вызов, – тогда сразу после лекций пойдем ко мне, и вместе будем читать о раскопках в Гонур-депе. Мне отец книгу привез, его, – Сима кивнула в сторону профессора. – Маринка, это же так интересно! Века до нашей эры, и люди тогда жили, работали, любили!

– И любили тоже? Даже про это написано? – Маринка прыснула со смеху, но снисходительно согласилась: – Ладно, ладно, пойдем, почитаем.

Уходя, Сима встретилась взглядом с профессором. «Какой красивый человек!» – подумала она. Копна пышных волос обрамляла загорелое лицо немолодого мужчины. На его губах, словно очерченных тонкой линией, блуждала легкая улыбка.

– До свидания! – Сима попрощалась, намереваясь с особой тщательностью проштудировать его последнюю монографию о раскопках.

– До свидания, и постарайтесь больше не опаздывать! – веселые смешинки играли в добрых внимательных глазах, что не вязалось со строгими нотками в голосе.

Сима покраснела, а Маринка, дернув ее за руку, потащила в коридор.

Дома пахло пирогами. Валя напекла целый таз булочек, ватрушек, и теперь девчонки, уминая всю эту вкуснотищу с чаем, по очереди читали о царском захоронении, о найденных печах для обжига керамики, о культовых помещениях, в которых нашли сосуды для хранения священного напитка жрецов сомы-хаомы.

– Сим, – Маринка отложила книгу, – скажи, тебе правда все это так интересно?

Сима проглотила кусок булки, плеснула себе свежего чая.

– Интересно.

– Нет, я не понимаю, – не сдавалась Маринка, – посмотри вокруг, все влюбляются, встречаются, а ты только с историей разве что не обнимаешься!

– Мне нет ни до кого дела! – обрубила Сима. Но что-то в словах подруги ее задело, и она укорила: – Зато ты обнимаешься со всеми подряд.

Но Маринка не обиделась, напротив, она склонилась над столом, стараясь заглянуть поглубже в глаза подруги.

– И обнимаюсь, и целуюсь! Ты хоть раз целовалась? Это же просто приятно! – Маринка медленно облизнула губы, томно прикрывая глаза.

– Вот что, дорогая моя, вижу, о Маргиане тебе говорить уже надоело.

– Сим, ну ее, эту Маргиану! – маска скуки сменила томность на лице девушки. – Ты бы глаза раскрыла, вокруг себя посмотрела. Сашка с тебя глаз не сводит, но подойти боится, словно у тебя за спиной охрана стоит с обнаженными саблями.

– Охрана?.. – Сима озадачилась.

– Ну, это я так, для образности, что ж ты такая прямолинейная, как столб! – Маринка встала, мельком взглянула на свои часики. – Я пойду. Ладно? А ты подумай. Сегодня ребята с четвертого курса заходили, симпатичные. Вот ты на них даже внимания не обратила!

– Зато ты обратила!

– А что? Я всех разглядела, и познакомилась. Жить надо веселее, подружка! И… у меня свидание через час, успею забежать домой, стряхнуть с себя пыль истории! Я побежала, ладно?

– Ну, ну…

Маринка выпорхнула в коридор, сунула ноги в шлепки и, чмокнув подругу в щечку, ушла, гремя каблуками на весь подъезд.

Сима вернулась к себе. К вечеру стало прохладнее, солнце, заливающее комнату с утра, после обеда уползало за дом, и мягкий свет лился из окна, не ослепляя и не припекая, как днем. Сима улеглась на кровать, та скрипнула и затихла. Расслабившись, девушка потянулась, запрокинула руки за голову. Слова Маринки о Сашке, о поцелуях будоражили воображение, но мысли сами собой вернулись к ночному сну, и перед глазами снова колыхалась степь и мчались кони, но теперь Сима отчетливо слышала девичий смех.

Порой странные видения – яркие и осязаемые – закрывали от Симы реальный мир. Она погружалась в картинки, проносившиеся в ее сознании, становясь частью странных, непонятных эпизодов чужой жизни – жизни, которая преследовала ее с самого детства. Сима видела степь, далекие горы, табуны коней, она видела детей, подрастающих вместе с ней. Только она оставалась здесь, в своей комнате, в своем городе, а они там – в степи, в своих хижинах, окруженных необъятным простором. И Симу манила та жизнь. Ей хотелось остаться там и дышать пахнущим полынью воздухом, скакать на лошади без седла, стрелять из лука…

– Кош, кош! – камча1 в детской руке взлетела ввысь и со свистом опустилась на круп коня, обжигая его кожу.