Алексей Кангин - Тени Шенивашады. Книга первая

Эрклион не зря подметил, что Эфаррети заинтересовался им. Через некоторое время в кубрик вошёл один из пиратов и потребовал, чтобы чернец прошёл с ним к капитану. Эрклион не стал спорить и спокойно пошёл за пиратом в каюту капитана. Эрклион ожидал увидеть в каюте и ше-Ниди, но его там не было – один только Эфаррети. Он предложил Эрклиону присесть за стол и начал беседу:

– Как тебя зовут, чернец?

– Кейлун.

– Ты ведь из Искателей Отрешённости?

– Верно.

– А ты не многословен. Хотя вот я слышал, что чернецы очень любят поболтать.

– Чернецы говорят только по существу, – ответил Эрклион, и этот ответ явно развеселил Эфаррети. Он встал из-за стола и принялся расхаживать по каюте.

– Знаешь, Кейлун, мне кажется, что ты как-то замешан в том, что произошло на палубе, пока мы подходили к вам. Ше-Ниди по этому поводу мне ничего не стал рассказывать, но я видел, как на тебя смотрели бунтовщики, да и остальные матросы тоже. Так что же ты такое сделал?

– Предотвратил бунт.

– Как? – Эфаррети подошёл прямо к сидящему Эрклиону и навис над ним, смотря прямо в глаза. – Мне что, каждое слово из тебя вытягивать?

– Наш разговор не имеет смысла, – невозмутимо ответил Эрклион. Попутно он прикинул, можно ли сейчас просто взять и подчинить Эфаррети своей воле, но капитан пиратов был достаточно сильной личностью с хорошим самоконтролем, поэтому такой вариант действия бы с ним не прошёл.

– Это почему же? – ответ Эрклиона удивил капитана.

– Мои ответы не изменят сложившейся ситуации.

Эфаррети, казалось, терял терпение. Он сузил глаза и произнёс:

– Я бы выкинул тебя за борт, толку от вас, чернецов, всё равно никакого. Даже в рабство не продашь. Но мои парни суеверные ребята, они считают, что чернец на судне к удаче. Ты и вправду принёс нам удачу, избавив от ненужной бойни. И если я от тебя избавлюсь, это может разрушить их веру в меня. Так что придётся нам пока побыть в одной посудине. Но веди себя без трюков – я слежу за тобой…

Эфаррети, наконец, отошёл от Эрклиона и подошёл к висящей на стене карте. Некоторое время он стоял так, спиной к Эрклиону, потом вновь заговорил, не оборачиваясь:

– И куда же ты направляешься?

– В Кёсвен. Оттуда в горы для уединения и медитации.

– Смотри-ка, заговорил. И чем же ты заплатил за проезд? Палубу здесь драишь?

– Это не существенно. Я здесь и я направляюсь в Кёсвен – только это важно. Хотите подробностей – расспросите капитана.

Эфаррети обернулся, но отходить от карты не стал. Он засунул руку в сумочку на поясе и достал оттуда хорошо знакомую Эрклиону цепочку – как раз ту, которой он заплатил за проезд.

– И откуда у нищего чернеца взялась золотая цепочка? Что-то я не видел чернецов, ходящих в золоте. Или ты ограбил кого? Но чернецов-грабителей я тоже не видел.

– Наследство. Мои родители не были чернецами.

– А кем же они тогда были? Энноранской знатью? Только не говори мне, что у тамошних землепашцев водятся золотые украшения.

– Следуя вашим высказываниям, они вполне могли быть грабителями.

Последний ответ Эрклиона вновь развеселил Эфаррети.

– Ну что ж, хороший ответ. Но я должен тебя огорчить. Не тот корабль ты выбрал. Вот выбрал бы другой, отправился бы в свой Кёсвен. И чего тебя только дёрнуло сесть именно на «Ласточку»?

– Она быстрее.

– А к чему такая срочность?

– Чем быстрее я доберусь до своего места постижения Отрешённости, тем лучше.

– Так или иначе, в Кёсвен это судно больше не идёт. Придётся тебе поискать другое место для уединения. Например, на нашем маленьком островке полно прекрасных пещер.

– Это недопустимо. Место для поисков Отрешённости явилось мне в медитациях, и я не могу изменить воли Провидения.

Казалось, Эфаррети уже совсем успокоился. На его лице блуждала лёгкая улыбка, что всё же выдавало некоторое внутреннее волнение. Капитан вернулся за стол и продолжил разговор уже в другом тоне. Очевидно, он понял, что напором и угрозами от Эрклиона ничего не добиться.

– Понимаешь, чернец, я уважаю твой взгляд на мир, но изменить сейчас ничего не могу. Вот доберёмся до нашего порта, оттуда тебя и отправим в Кёсвен. Ведь мы, садартийцы, культурный народ. Мы понимаем важность поисков смысла жизни и постижения основ мироздания. Мы самый культурный народ, у нас даже пиратство организовано так, чтобы как можно меньше проливать крови. Ведь добиться своего можно не только силой, ну ты же меня понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Эрклион. – Но пиратства и работорговли не одобряю.

– Ну а что ты знаешь о рабстве, чернец? Ты знаешь, например, что раб в Садарта Рэне гораздо более защищён, чем землепашец в Энноранн? Вот если кто ограбит или покалечит землепашца в Энноранн, что ему за это будет? Да ничего, даже разбираться никто не станет с этим. А если такая же штука произойдёт с рабом в Садарта Рэне? Хозяин раба всю страну перероет, но найдёт и накажет обидчика! И когда энноранские земледельцы гибнут от голода в неурожайные годы, садартийские рабы получают полное содержание от своих хозяев. Я уже не говорю о том, что у нас каждый раб может иметь и своих рабов, а также занимать важные государственные посты. А вот в Энноранн может простой человек занять государственный пост? Да как бы ни так! Всё давно в руках знати! Так что прежде чем судить меня, хорошо подумай о том, что же для людей лучше.

Услышанное действительно заставило Эрклиона задуматься. Голод, бесправие простых людей, засилье знати на государственных постах – всего этого не было в Энноранн во время его правления. Да что уж там говорить – самой знати как таковой не было. Эрклион зорко следил за тем, чтобы в стране не формировались поколения чиновников из одного клана, чтобы не формировались касты, поскольку такие люди начинают работать на пользу своего клана или касты, а не на пользу государства. Пока Эрклион добирался до Этурены, он ничего подобного не слышал. Но это вполне можно объяснить и тем, что люди боялись рассказывать о своих бедах, подозревая в Эрклионе государственного шпиона. В любом случае, этот вопрос требовал всестороннего изучения.

Эфаррети, истолковав молчание Эрклиона в свою пользу, довольно улыбнулся.

– Вот видишь, чернец, не всё ведь так однозначно. Тем более что с этого судна мы никого в рабство продавать не собираемся. Просто потребуем выкуп за пассажиров.

– Но даже если вы просто так отпустите матросов, как вы говорите, их репутация будет навечно испорчена и они не смогут вернуться домой и снова заняться мореплаванием.

– Ну значит, они останутся в Садарта Рэне и будут работать на берегу.

– И сколько им будут за это платить? Энноранцам в Садарта Рэне?

– Скажем честно – платить будут мало. Но дешёвые рабочие руки нашей стране ой как нужны. Кстати, я думаю, что многие и сами решат продаться в рабство и избавить себя от жизни впроголодь. Но заметь, мы тут будем ни при чём.