Вячеслав Гражданин - Предназначение: освободить Константинополь

Мысли его переключились на текущие дела. Хорошо, что скоро домой, что ему осталось провести всего один урок истории. Сегодня пятница, а завтра будет очередная, первая лекция в нашем клубе.

В субботу в клубе «Византия» было людно. Ребятишки и взрослые осваивали премудрости туризма, ремонтировали снаряжение или обсуждали планы ближайших походов. Улыбки и слова приветствия как цветы распускались на пути учителя. Ему тут всегда рады, ведь именно он придумал и вдохнул сюда жизнь, а руководство интерната, за право бесплатного посещения клуба своими воспитанниками, предоставило им просторное подвальное помещение и помогло инвентарем.

Пастырь спустился в подвал клуба, прошел в центральную комнату, оглядел собравшихся ребят, и откинул мешающие мысли.

Три лавки, десяток стульев, шкаф, проектор и обыкновенные парни и девушки пятнадцати – двадцати пяти лет. Только одно отличие от остальной городской молодежи: они записались в Историко-туристический клуб «Византия» и пришли к нему на лекцию. Ребят манила романтика далеких походов, а Владимир Алексеевич развивал любовь к истории и историческим загадкам.

Публика была разношерстна. Здесь, кроме желающих послушать интересную лекцию, как обычно, собрались скучающие и пришедшие за компанию. Затем, через пару занятий, останутся только те, кому будет интересно – именно для них Пастырь и проводил лекции.

Как историк, он видел в прошлом негативные примеры воспитания последователей из молодежи, но идея с преподаванием в клубе маленького провинциального городка всегда казалась ему хорошей. За тридцать лет он смог найти настоящих друзей, одним из которых и был Борис.

Взрослых побеждала система, у большинства попытка думать против потока навязываемой социумом информации вызывала головную боль. Знаменитый опыт, где девять человек почти всегда убеждали десятого в любом своем мнении, и десятый обреченно говорил, что черное это белое, идеально характеризовал определение большинством правильной точки зрения. Среди молодежи бунтарей всегда больше.

Все было готово, можно начинать оживлять историю.

– Рассказать вам сказку ребята?

– Да, Владимир Алексеевич, – раздался нестройный хор голосов.

– Я расскажу вам Алькину сказку.

Пастырь не мог отказать себе в таком начале, это из воспоминаний прошлого и, хотя он уже более двадцати пяти лет не учил пионеров, в начале, подобном сказке Аркадия Гайдара про Мальчиша-Кибальчиша, видел только ему понятное волшебство.

– Расскажите нам правду, Владимир Алексеевич, – сказал тихо Бронеслав.

«Бронеслав Тямучин – двадцать два года, воспитанник интерната, мать лишена родительских прав, отец неизвестен, других родственников нет. В настоящее время работает фрезеровщиком на местном заводе. Характер жесткий, ищет цель в жизни, концентрируется на основном, не видит мелочей, импульсивен. Гордится своей фамилией, произносит ее как Темучин 17 17 Тэмуджин или Темучин – одно из имен Чингисхана, основателя самой крупной в истории человечества континентальной империи. . Претендент для посвящения», -пронеслось в голове у учителя.

– Я расскажу вам правду, украсив совсем немного, скрыв еще меньше, а т.к. правда не бывает частями, поэтому назову это сказкой.

– А когда мы узнаем всю правду?

– Когда захотите и будете готовы, а знающий правду захочет с вами ею поделиться. Когда у вас будет время, и еще много разных когда. А сейчас ребята, хлопчики – девчата, давайте все – же перейдем к занятию.

– Что вы знаете о казаках, о Константинополе, о христианстве?

Не то, чтоб ответы интересовали Пастыря, просто нужно было как – то начать.

Есть кем гордиться казакам после присоединения к Русскому царству, засияли вольные люди в короне империи, много славных сынов русских прославило себя и Россию, которая только теперь имела право именоваться Российской империей.

После выхода на пенсию, в 1762 году, вспоминая прожитые годы, Андрей Безбородко потерял уверенность, что всегда поступал правильно. Дед Иван и отец Яков, наверное, часто пороли бы его за такую жизнь. Ан нет их уже, погибли воюя с бусурманами. Сам Безбородко устроился писарем, пусть другие за правое дело воюют.

Его рассуждения были понятны. Ну чего добился его дед Иван – на Сечь ушел, с Сирком Кафу брал, в академии учился, а простым сотником помер. А отец? Добрый казак, от службы в Азии не отказался, майно 18 18 Майно —имущество. неимущим раздавал, честь свою сберег, а сам только до значкового товарища 19 19 Значковый товарищ – почётный, но незначительный чин казака. и дослужился. Кому нужна честь, правда? Вот Кочубей 20 20 Василий Кочубей – Генеральный писарь и судья Войска Запорожского (1640—1708). Памятник В. Кочубею и полковнику И. Искре был установлен в Киеве в 1914 году, изменен большевиками в 1922 году на памятник рабочим завода «Арсенал», при этом мемориальную доску просто перевернули и нанесли новую надпись. , царю на Мазепу жалобу написал, ведь правду написал, а его казнили. Конечно, затем царь Петр решил справедливо. Уже потом, после битвы под Полтавой 21 21 Битва под Полтавой – сражение Северной войны в июне 1709 года между Российской империей и Шведской империей. , и извинялся, и называл Кочубея «мужем честным, славным памяти», и вернул отобранные земли вдове, а ей что, легче? Не в чести честность во власти, ой не в чести.

Вот он, из семьи простых казаков, стал генеральным судьей, а почему? На дочке генерального судьи женился и сам генеральным судьей стал. Сыну Александру всего двадцать лет, а уже член малороссийского генерального суда. Нам юристам нельзя упускать своего, а почему ж не заработать. Сыновей на ноги я поставил, три деревни на пропитание имею, что надо еще, что еще надо, что?

Так все чаще убеждал себя на пенсии отставной писарь и судья. Да все сложнее ему было с каждым прожитым годом. Что-то сжимало грудь, тревожило его. Все чаще деда и отца вспоминал, рассказы их про волю вольную, про веру православную, про цель жизненную. А больше жалел не о своей жизни Андрей, сам паном стал и мило ему было. Да и прошлого не вернешь. Жалел, что сыновьям навязал жизнь свою сытую барскую. В суд старшего определил, где съедят или душа почернеет, и для младшенького место тепленькое наметил.

Тяжелое решение поговорить с сыновьями далось с трудом, но потом, сразу как-то полегчало на душе, а оглядев новыми глазами окружающую роскошь, он рассудил, что она и так никуда не исчезнет. Расскажу им про заветы дедовы, пусть сами выбирают стежку сердцу милую. Казаки всегда нужны, вот снова поднимает голову хан татарский, снова турок идет землю нашу воевать, снова слышен стон Города вечного, Константинополя, под бременем чужеродным.