Патерсон Коста - СССР 2.0

– Понятно… Но где мы остановимся на Новой Земле? Я думаю, что в какой-то момент нам придется высадиться с корабля. Там есть какой-нибудь город?

– Более-менее. Как Вы, возможно, уже представляете, регион не очень населенный. Скорее всего, мы проедем через Малые Кармакулы, самое старое постоянное поселение на архипелаге, откуда нужно будет отправить разведывательную экспедицию в специфическое место, отмеченное на карте.

Офицер внимательно смотрит на карту, пытаясь представить, как добраться до такого далекого места, где до прошлого века никому не удавалось жить постоянно.

– Скажите, Вы уже бывали в Арктике? – спрашивает доктор Валк.

– Нет, ни разу. Я с Урала, из Удмуртии, это довольно далекий регион.

– Да, конечно… Ижевск, оружейная столица СССР! Кстати, в плане геологии Урал не так далеко от Новой Земли, как Вы думаете… – замечает ученый.

– В каком смысле?

– Смотрите, вот здесь Урал, – показывает доктор на горный хребет, соединяющий Европу и Азию. – Архипелаг Новая Земля – естественное продолжение этих гор. Если бы не вот эта часть, где рельеф понижается и образуется Маточкин пролив, то он был бы полуостровом, связанным с континентальным хребтом.

– Надо же! Я об этом и не думала. Так когда мы отправляемся? – возвращается агент к теме разговора.

– Завтра утром. Октябрьское поле все еще на ремонте после высадки ребят из Берлина, поэтому отправимся из Тушино. Ровно в 7 часов, договорились?

– Отлично, – говорит Лидия, прощаясь с доктором.

Агент вспоминает о судьбоносной встрече с «ребятами из Берлина», как назвал их доктор. Ее переполняет ненависть к этим солдатам, внезапно появившимся и разгромившим авиабазу. Еще больше она ненавидит того, которому мало было устроить бардак – он посмел схватить ее и поцеловать у всех на виду. И, в конце концов, вместо того, чтобы немедленно казнить их как врагов народа, их принял сам товарищ Сталин в Кремле, предоставив доступ к совершенно секретным помещениям и строго конфиденциальной информации. Впрочем, здесь и она сыграла свою роль, и еще больше ненавидела себя за это. Они выжили именно потому, что офицер как можно скорее сообщила о находке в Кремль. Несмотря на огромную услугу, которую она оказала своей стране, а, может, и всему человечеству, Лидия чувствует себя глупо оттого, что на самом деле все это она сделала, чтобы спасти жизнь парня, поцеловавшего ее. Сердце бьется быстрее, когда она думает о Викторе. Оно выпрыгивало из груди, когда девушка увидела солдата живым и невредимым в Кремле. Трудно было сдержаться в короткую встречу с ним в секретной лаборатории и потом, во время быстрой поездки в штаб-квартиру НКВД. Девушке невыносимо трудно было сохранять обычную, естественную для нее холодность, зная о возможности потерять молодого человека еще раз, отпустив его к грозному Берии и его кровожадным агентам. Сколько бы она ни старалась не думать об этом, каждую минуту переживала об успехе ребят в подготовке и о новой встрече, хотя бы еще одной; но это станет возможным только после экспедиции в Арктику, которая должна занять несколько дней.

«Какая же я дура», – думает Лидия, возвращаясь домой. Она живет одна на Арбате, в центре Москвы.

Причина такой ненависти и внутренних эмоциональных конфликтов по большей части заключается в ее одинокой жизни. Никогда еще ни один мужчина не тронул ее сердце так глубоко, как Виктор, несмотря на то, что их знакомство было очень коротким. Она с детства стала мужененавистницей, разочаровавшись в отношениях еще в школьные годы. Это теперь ее считают красавицей, а в школе, нескладную и угловатую, ее постоянно дразнили одноклассники, не принимая в коллектив. Отплатить им той же монетой было лишь вопросом времени, детские обиды спровоцировали агрессивность девушки и интерес к боевым искусствам и оружию. Будучи жительницей оружейной столицы Советского Союза, Лидии было не трудно поступить в вооруженные силы, где она сразу стала отличницей учебы и была направлена в спецслужбы. Ее свободное владение удмуртским языком – традиционным языком Удмуртской Автономной Республики, – стало преимуществом во время Второй мировой войны. Большая часть советского оружия производилась в Ижевске, ее родном городе; а удмуртский – язык финно-угорской группы – настолько сложный, что использовался как секретный код для сообщения между Ижевском и Москвой.

Собрав все самое нужное на несколько дней в свой маленький чемодан, Лидия выходит на балкон посмотреть на ночной город. Внушительные здания столицы и ее широкие многолюдные проспекты, по которым девушка ходит днем, теперь кажутся далеким воспоминанием на фоне спокойных тихих улиц ее района, и это словно напоминает, что пора спать. Лидия смотрит на горизонт, пытаясь представить, как там Виктор на трудной подготовке секретных агентов. Мысль о том, что он может быть ранен или даже погибнуть, наводит на нее глубокую тоску. Беспокойство отгоняет сон, но девушка знает, что должна ложиться, ведь завтра ее ждет долгий день.

В это время на Лубянке Виктор думает о Лидии с той же страстью. Даже после всех невероятных происшествий во время подготовки, устроенной им Казанским Кошмаром, солдат ни на минуту не может перестать думать о рыжей красавице.

Возле него, с такой же влюбленной физиономией, сидит Лев, думая о сестре Виктора – Анне. Они болтали не переставая, пока были в лазарете, где получали медицинскую помощь. Удивительно, как свободно лилась беседа. Им нравились одни и те же блюда, те же виды спорта, и у обоих одинаково глупое чувство юмора.

– Приходит немец к фермеру и хочет купить свинью: «Здравствуйте! Я хочу свинью, но не обычную, а именно арийскую свинью!» – рассказывает Лев, пародируя немецкий акцент. – Фермер удивляется: «А как же отличить арийскую свинью от других?» – «Объясняю», – говорит немец. – «У нее должна быть щетина, как у Гитлера, язык, как у Геббельса, и брюхо, как у Геринга!»

– Ха-ха-ха! – заливается смехом Аня. – Ой, я не могу, Лев, ты такой смешной!

Лев с нежностью вспоминает милую улыбку девушки. Ему запрещено выходить из комплекса, поэтому он смог лишь проводить Аню вместе с ее семьей до ворот одного из секретных выходов из здания, откуда их отвезли домой. Берия лично предупредил, что если кому-то разболтать о произошедшем, то их головы полетят первыми. Семья согласилась, не имея выбора, надеясь, что Исаев и его спутница тоже никому не расскажут о случившемся, хотя, став беглецами, они вряд ли на это решатся.

После инструктажа наркома Виктор попрощался с семьей, которая очень скоро, в планах Льва, должна стать и его. Если бы не одно но.

– Моя сестра? Ты с ума сошел? Она же ребенок! – возмущается Виктор, заметив, что прощаясь со Львом, Аня послала ему воздушный поцелуй, а он влюбленно смотрел ей вслед.