Патерсон Коста - СССР 2.0

– Товарищ Кайсина? Вы в порядке? – беспокоится Валк.

Лидия приходит в себя и смотрит на ученых, которые все еще обсуждают не-появление доктора.

– Да-да, – отвечает она, возвращая прежний серьезный вид. – И что теперь делать? Вы уверены, что ваше второе «я» не появится?

– Это единственное объяснение случившемуся, то есть, не-слушившемуся, – отвечает эстонец. – Будущее, которое мы видим сейчас, то есть, уже настоящее, совсем не то, что я наблюдал. Теперь Сталин точно не упадет, мне не придется навещать его в лазарете, и он не передаст мне записку, которую я ему уже отдал. И теперь я не знаю, какими будут последствия моего путешествия. Знаю только, что, если бы я появился сейчас, как мы ожидали, то мои путешествия между вчера и сегодня замкнулись бы в бесконечный цикл, умножая меня неопределенное количество раз.

– Но почему это не произошло с Борисом? – спрашивает Самани.

– Временное изменение было минимальным во время того эксперимента, – объясняет Нохчий. – Насколько я понимаю, реальность, в которую наш коллега отправился, изменилась до такой степени, что реальность, где мы сейчас находимся, оказывается частью альтернативного будущего, как результат этого изменения. Нам еще предстоит исследовать, как именно это работает.

– Точно. Нам понадобится больше времени, чтобы разобраться. Но если сейчас случиться конец света, то мне хотелось бы, по крайней мере, в последние моменты жизни, увидеть парад. Что скажете? – предлагает прагматик и немного фаталист Хмельницкий.

– Всеволод прав, – соглашается Нохчий. – К тому же, посмотрев парад, мы увидим, подтвердится ли теория Валка. Если товарищ Сталин не въедет на Красную площадь на своем коне, значит, и наш коллега не должен был появиться в портале.

Следуя этой логике, они едут в Кремль, где наблюдают с трибуны грандиозный парад на всю Красную Площадь. Прибыв на место, Лидия сталкивается с Виктором. На секунду голубые глаза агента встречаются з зелеными глазами солдата, и дыхание обоих задерживается на мгновение, которое длится для них целую вечность. Виктор слегка поклоняется в знак приветствия, улыбаясь девушке, старающейся выглядеть серьезной, хотя внутри ее переполняет радость от встречи с мужчиной, заставляющим ее сердце биться сильнее. Пока остальные ученные идут смотреть парад, Валк замечает парочку и улыбается Лидии, которая сразу же отводит взгляд. Виктор, разочарованный ее холодным безразличным поведением в очередной раз, вздыхает, счастливый видеть ее, но печальный из-за невзаимности своей любви.

«Неужели всегда со мной так будет: любить лишь тех, кто меня не любит?» – переживает солдат, грустно восхищаясь грациозной походкой удаляющейся возлюбленной.

«Почему мое сердце бьется быстрее и мурашки по коже, когда я вижу этого придурка?» – думает Лидия.

Агент решает вместе с остальными следить только за парадом, который уже начинается. Войска проходят по площади, создавая великолепный рисунок одного огромного человеческого ковра, разделенного на маленькие квадраты, через которые проезжают верхом маршалы Жуков и Рокоссовский. Сталин наблюдает за ними с трибуны, вместе со своими министрами. Главнокомандующий машет Валку, который отвечает тем же и обращается к своим коллегам:

– То ли я прав, то ли окончательно сошел с ума, товарищи! – пораженно выдыхает он.

– Скорее всего, теперь мы знаем, что бывает в такой ситуации… Пожалуй, в этот раз нам не придется увидеть двух Валков, – заключает Самани. – И это был бы сложный случай. Представьте себе, возвращать его в прошлое, откуда бы он снова отправлялся сюда, и так до бесконечности…

– Не время и не место для подобных разговоров, товарищ Самани, – шепчет Лидия, обращая внимание ученого на людей вокруг.

Группа снова возвращается к параду, а Виктор смотрит на Лидию, издалека, находясь рядом со своими коллегами, которые наблюдают за событием, держась всегда неподалеку от Сталина и других присутвующих именитых членов Политбюро, как Вячеслав Молотов, Михаил Калинин и Климент Ворошилов.

Раздаются выстрелы в честь символической церемонии, в которой советские солдаты бросают на землю штандарты фашистких войск, захваченные на немецкой территории, в том числе и 1-ого отряда СС Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера, личной охраны фюрера. Этот символический жест означает, прежде всего, личную капитуляцию фашисткого вождя перед советским и развал наци-фашизма перед мощью коммунизма. Мероприятие заканчивается, без каких-либо серьезных препятствий, под моросящим дождем. Сталин победоносно удаляется, прежде показав жестом своим гвардейцам идти за доктором Валком. Тот сообщает им:

– Парни, у нас в лаборатории будет собрание.

– Что-то случилось? – заинтригованно спрашивает Лев.

– Приказ товарища Сталина. Объясним на месте. Позовите остальных, – говорит Валк.

Группа отправляется на военном автомобиле в секретную лабораторию. Дорога к Кунцево, промышленному городку недалеко от Москвы, недальняя, так что скоро сталингвардейцы оказываются в помещении, где находится портал, который Ярослав, Стефан и Владимир видят впервые.

– Что это такое? – спрашивает Ярослав. – Где товарищ Сталин?

Прежде чем ученые успевают ответить, генсек заходит в помещение, незаметно, как обычно.

– Это машина времени, товарищ Атаманов. Из-за этого фантастического аппарата вы оказались здесь и сейчас. Мы отправимся в будущее и первую поездку совершим в 2017 год!

Все, кроме доктора Валка и самого Сталина, поражаются.

– Но почему в 2017-ый? – спрашивает Лидия, удивленная решением советского вождя.

– Чтобы посетить мероприятие в честь столетия Октябрьской Революции, естественно! – отвечает Сталин. – Благодаря этому великолепому изобретению, будет возможно увидеть самый ожидаемый момент в истории человечества, то, что должно перевернуть наш образ жизни, то, за что мы так боролись со времен революции, идеал, который объединит весь мир под одним красным флагом – окончательная победа коммунизма!

Все испуганно смотрят на советского вождя, впечатленные его мощной речью. Действительно, можно представить, что после победы в самой великой войне всех времен, СССР должен стать центром мира, а коммунизм, о котором все так мечтают, – глобальной реальностью, спустя столетие после социалистической революции.

– Для такой цели необходима строжайшая секретность, – говорит диктатор. – Кроме вас, никто не должен знать о нашей поездке. Я лично отдал распоряжение Берии уничтожить вас и ваших родственников в случае предательства.

Валк покрывается холодным потом. Вот что Сталин имел в виду, когда говорил ему, что он позаботится о его коллегах. Грозный нарком теперь имеет карт-бланш. «Случаем предательства» может стать все, что угодно, что посчитает таковым глава НКВД.