Анна Анакина - 12.79.… фантастика

Когда он рассказывал мне, что делать, то очень строго наказал, чтобы я успел за пятнадцать минут и ни в коем случае не задерживался даже на секунду. Я тогда плохо разбирался во времени, мог только по нашим настенным ходикам определить, который час, а секунды… – усмехнувшись, он покачал головой. – Минуты и то не всегда правильно называл. Не знаю, выполнил бы я его просьбу, если бы вновь и вновь не раздавался его голос. И каждый раз он звучал всё строже. Я почему-то боялся, что опять услышу его, поэтому стал быстро делать, что он приказал. Вытащил ключи из часов и убрал в ячейки. Потом завернул часы в одеяло и засунул в мешок. И одеяло, и мешок старик тоже положил на стол, чтобы я не забыл, когда говорил, что нужно сделать. Мне ужасно хотелось всё рассмотреть, но голос меня сильно пугал, и я решил, что приду в другой день. Пока я всё делал, то постоянно оглядывался, надеясь увидеть, где старик прячется, а потом подумал, может, он колдун. Стал невидимым, и если я ослушаюсь, он напугает меня ещё сильнее. Схватил мешок с часами и убежал оттуда. Когда я уже был далеко от дома, послышался взрыв. Я обернулся и увидел…

Я никогда раньше не видел, как взрываются дома, да и вообще не видел никаких взрывов. Это было страшно и в тоже время завораживало. И только тогда я поверил, что старик не шутил. И если бы я замешкался, то действительно погиб бы. Отовсюду бежали люди, все были ужасно напуганы, у многих в домах оказались побитыми стёкла. Все кричали и бежали туда, к взрыву, только я один в обратную сторону, домой, но никто и не обращал на меня внимания и на тот мешок, который я тащил, потому что все, абсолютно все были заняты только взрывом. И все были сильно напуганы. Я тогда, конечно, никому ничего не рассказал. Хорошо запомнил слова старика о том, что должен буду молчать. Это секрет, а я же дал клятву. Но, как и приказал старик, я стал уговаривать маму уехать к бабушке на Урал. Я плакал, умолял, говорил, что она сама потом поймёт, почему мы должны уехать, но она всё пыталась выяснить, что случилось, а я не переставал её уговаривать. В конце концов я своего добился. Через день мы уехали. Когда она увидела мешок, то спросила, что это, но я ей сказал, что это секрет и я не могу сказать. Но она должна мне поверить, что я не делаю ничего плохого, и не спрашивать ни о чём. Не знаю, почему, но мама больше не стала задавать мне никаких вопросов. А в поезде мы узнали, что началась война, и тогда мама спросила, откуда я это знал? Я промолчал, а мама больше не стала задавать вопросов и почему-то вообще никогда об этом не спрашивала.

Мне было интересно, как работают эти часы, но старик запретил вставлять ключи до одного дня. И я выполнил его просьбу, но стал интересоваться старинными часами. Это и сделало меня антикваром. Я всегда надеялся, что когда-нибудь мне попадутся подобные, но, увы, они, видимо, единственные.

– Это всё? – спросил Олег.

– Всё, – кивнул антиквар и посмотрел посетителю в глаза. – Остальное вы, наверно, и так знаете.

Олег, немного задумавшись, внимательно глядел на мужчину, многие годы хранившего прибор. В голове крутилось ещё много вопросов, но он решил задать только один:

– А когда старик велел вставить ключи?

– Тридцатого мая сорок пятого года ровно в полночь на пару минут, а если никто не появится, убрать ключи и закопать прибор.

Олегу ужасно хотелось узнать, появился ли старик или ещё кто-то, но, передумав, он спросил, как зовут антиквара и его мать, и попросил точно припомнить день и время, когда встретился со странным стариком. Получив ответ, Олег ушёл, даже забыв попрощаться. Антиквар не окликнул его, только с облегчением выдохнул и остался сидеть в кресле, погрузившись в воспоминания.

Вернувшись к восемнадцатому, Олег сразу направился в кухню и, протянув руку к прибору, присвистнул. Ключи отсутствовали.

– Олег? Ты дома? – позвал он хозяина, но ответа не последовало. Тогда он вышел из кухни и заглянул в зал – никого, потом в спальню, затем подошёл к детской. После первого посещения этой комнаты Олег не заходил сюда. Когда он проходил мимо, каждый раз его сердце с болью сжималось. Зависть или что-то ещё мучило его. У восемнадцатого была дочь, как и у других двойников, а скоро родится ещё один ребёнок, а они с Ольгой волей судьбы оказались лишены такого счастья. Он осторожно приоткрыл дверь. В кресле, держа в руках Потапыча, сидел старик. Ничего не говоря, Олег вошёл в комнату и, ничего не спрашивая, присел на краешек кровати.

Старик ещё немного подержал в руках медведя, потом встал и положил его в кресло.

– Надо же, – чуть кивнув, сказал он, – времена меняются, а игрушки остаются. У меня тоже был похожий медведь и у моего…

Он, кашлянув, тяжело вздохнул и вышел из комнаты. Олег проследовал за ним. Старик зашёл в кухню и вставил ключи в ячейку под циферблатом.

– Я их специально убрал, чтоб ты не решил сразу же куда-нибудь отправиться.

Потом он сел за стол и как-то по-хозяйски придвинул к себе кружку с чаем.

– Совсем остыл, подогрей-ка мне ещё, – кивнул он в сторону чайника. – Перед возвращением побалуюсь чайком. Вкусный он у вас тут, жаль, нельзя с собой захватить.

Олег, не задавая вопросов, поставил чайник на плиту и присел рядом, ожидая, что старик сам всё расскажет.

– Ну, давай познакомимся, что ли?

Старик слегка привстал и протянул Олегу руку.

– Чую я, что не последний раз видимся. Сергей Моисеевич, – слегка наклонил он голову. – Вообще-то я Самуил, но мои хозяева предпочитают называть меня именно так.

– Ну, я-то не ваш хозяин, Самуил Моисеевич, – улыбнулся Олег, подумав: «И кто же эти хозяева? Не они ли изобретатели этой игрушки?» Свисток чайника заставил его встать и приготовить старику новую порцию индийского чая.

– Да, знатный чаёк, – похвалил тот, отпивая горячий напиток. – Я восемнадцатого специально отослал. Пусть Серёге с машиной поможет, а то тот звонил не переставая. Да и чтобы от безделья еще куда-нибудь отправиться не захотел.

– Он, что?!.. – Олег плавно повёл рукой в сторону часов, пугаясь своей догадке.

– Да, – кивнул старик, отпивая чай. – Прямо мне на голову свалился. Я еле отпрыгнуть успел.

Олег усмехнулся, представив эту картину.

– Ничего смешного, молодой человек, это хорошо, что он ко мне попал. Сначала-то я подумал, что это ты. Да смотрю, он меня не знает. Вернее, знает, но видит впервой. Думаю, может, ты до нашего знакомства в тридцать седьмом ещё появился. Ну, позже. Ан нет. Ты-то меня не видел раньше. Значит, думаю, другой. Ну и спросил. Так и есть. Я его за шкворник да сюда.

– А какой сейчас год у вас?

– Тридцать девятый, а что?

– Я вам рассказать должен, – взволнованно потянулся Олег к Самуилу Моисеевичу.

– Нет, – старик остановил его рукой, выставив вперёд ладонь, и отрицательно замахал головой. – Нет, нет, нет! Ничего не надо, а то путаница начнётся. И так уже… делов наделали.