Сергей Матвеев - Кошка поневоле

Этот дикий бег наперегонки со своими страхами не мог продолжаться вечно, и в конце-концов я остановилась на одном из перекрёстков. Я почти не запыхалась, несмотря на этот спринт. Мышцы были ещё напряжены и слегка дрожали, изо рта при каждом выдохе вырывался пар. Невыносимая вонь с такой силой ударила в нос, что я непроизвольно чихнула, мне стало дурно. Прямо подо мной на тротуаре лежала недокуренная и выброшенная кем-то сигарета, обычный «бычок». Представить себе не могла, что он может так вонять. Я брезгливо отошла подальше от этого места и попробовала осмотреться. Пора было сориентироваться и разобраться, где я нахожусь.

Город в моём новом положении выглядел совсем иначе, дома казались небоскрёбами, подпирающими звёзды, фонари напоминали маленькие солнца в недосягаемой высоте и даже урны были выше меня в несколько раз. Я уже молчу про монстра в виде троллейбуса, который пронёсся мимо, обдав ледяным морем из образовавшейся на проезжей части лужи и унося за собой шлейф мокрой противной пыли. Непроизвольно начав чихать и фыркать, я отряхнулась всем телом и отошла от проезжей части на безопасное расстояние. Напряжённо всматривалась в дома и вывески, пытаясь сориентироваться, пока не поняла, что нахожусь на пересечении проспекта Гагарина и бульвара Чайковского.

Ничего себе, как это я успела добраться в такую даль? На троллейбусе я бы потратила на такую поездку полчаса, даже на метро вышло бы не намного меньше. Получается, я не задумываясь бежала из центра города к себе, в родной спальный район на Юго-Западе. Прохожих в это время на улицах почти не было, особенно учитывая погоду, но всё равно мне не мешало бы спрятаться. Это была не какая-то логическая мысль, а, скорее, инстинкт, который требовал найти укрытие, чтобы оставаться незаметной. И этот инстинкт подсказал простую мысль, которая сразу же полностью овладела моим сознанием: домой! Я перебежала через дорогу на другую сторону улицы и прыжками понеслась туда, где всё знакомо до последнего кустика, где прошло детство, где до сих пор в корнях деревьев закопаны мои детские секреты. Домой. Точнее туда, где я жила вплоть до сегодняшнего дня.

Вот, наконец, мой любимый двор. Я прошмыгнула в подворотню и первым делом взглянула на окна, выходящие во двор из нашей квартиры. Не знаю, сколько сейчас времени но, должно быть, хорошо за полночь. А свет горит в каждом из окон: в зале, в детской и в кухне. Родители не спят! Они ждут меня! Возможно, обзванивают подруг. Интересно, что им могут сказать эти напыщенные дуры, которые до сегодняшнего дня назывались моими подругами. Злость на них прямо-таки клокотала во мне. В ней соединилось раздражение за то, как пренебрежительно они ко мне всегда относились и обида за то, что в такой важный момент никого из подруг не оказалось рядом, чтобы помешать знакомству с тем типом. А ведь всё могло быть иначе, они могли увести меня с того мерзкого дивана, от такого привлекательного внешне, но опасного, как ядовитая змея, колдуна. Все эти мысли нахлынули на меня, когда я привычно взлетела по ступенькам крыльца.

Дверь подъезда, конечно же, была закрыта. Далеко вверху виднелась панель кодового замка но, даже встав на задние лапы, я и близко не могла до него дотянуться. А уж нажать на кнопки и вовсе бы не получилось. Я даже специально подпрыгнула несколько раз, панель управления показалась перед глазами, но тем обиднее было снова и снова проваливаться вниз, чтобы встать на бетон крыльца всеми четырьмя лапами. Что же делать? Я начала кричать изо всех сил. Непривычный, похожий на звук сирены высокий противный голос оглушил и подавил меня. Чем громче я кричала, тем хуже мне становилось. Но самое обидное заключалось в том, что никто никогда не обратит внимания на крик уличной кошки. Разве что выругается сквозь зубы и повернётся в постели на другой бок. Я пропала!

На моё счастье, не я одна среди ночи хотела попасть домой. Шорох гравия под чьими-то ногами заставили меня резко замолчать и прислушаться. Тяжёлые, неравномерные шаги. Как будто-то у человека заплетаются ноги. А может, он подкрадывается? Я вспрыгнула, повернувшись в воздухе и снова приземлившись на бетонный пол крыльца. Теперь мои глаза смотрели внутрь двора. Странно, но мне казалось, что на улице не ночь, а сумерки. Я видела всё, хотя и не очень отчётливо – далёкие предметы начинали расплываться, теряя резкие контуры. Хорошо иметь собственный прибор ночного видения! А ещё глаза давали потрясающий трёхмерный эффект, как в специальных очках в кинотеатре. Деревья, детская песочница, старые, заржавевшие качели. Пара скособоченных скамеек. Где же владелец заплетающегося шага?

А вот и он, как раз выходит из подворотни. Надо же, получается, услышала его шаги чуть ли не с улицы? Локаторы, а не уши! Присмотревшись внимательнее, я узнала в прохожем дядю Витю с четвёртого этажа. В детстве я часто играла во дворе с его сыном Алексом, который сейчас призвался в армию. Мы из одного подъезда, его квартира прямо над нашей, а значит, дядя Витя сейчас откроет нужную мне дверь! Я вжалась в стенку в нескольких шагах от двери, изо всех сил стараясь казаться как можно более незаметной. Не хватало ещё, чтобы дядя Витя заметил меня и оттолкнул ногой, не пуская в подъезд. К счастью, ему явно было не до меня. Он был полностью сосредоточен на том, чтобы не упасть. Внимательно и очень аккуратно переставляя ноги, слегка покачиваясь при этом, сосед поднялся по ступенькам крыльца и подошёл к двери. Занёс руку над панелью домофона, медленно дотронулся до первой кнопки. «Пик!» – сказала кнопка. Правильно, это четвёрка. Теперь тройка, семёрка и девятка. Ну, дядя Витя, что же ты медлишь, живее, нажимай! От нетерпения у меня стали подрагивать лапы. Наконец все кнопки были нажаты, замок щёлкнул, и сосед потянул дверь на себя. Я изготовилась к прыжку и, едва показалась небольшая щёлочка, юркнула в темноту подъезда. За спиной тихо выругался дядя Витя.

Первый этаж, второй, третий. Вот и заветная дверь моей квартиры – закрытая дверь. Я с разбегу ударилась в неё и откатилась назад. А чего я ожидала? Что меня с оркестром встречать будут? Но это же мой дом! Я начала кричать, царапать дверь. Плевать на боль, отдающуюся в когтях – я хочу домой! Дверь напротив открылась, из неё выглянула соседка, тётя Света, в халате и с тапком в руках.

– Убирайся, гадость! Брысь! Пошла вон! Собаку спущу!

С этими словами она швырнула в меня тапок, от которого я с лёгкостью увернулась, продолжая орать во весь голос. Мне всё равно, разбужу весь дом, да хоть весь город, это я, Майя! Я человек и здесь живу!

Внезапно наша дверь распахнулась, и на пороге показался отец. В пальто и ботинках. За ним стояла мама, тоже одетая так, будто собиралась на улицу. Я взвизгнула и бросилась в ноги к отцу, но он лишь брезгливо отдёрнул ботинок.