Иван Свойняло - Все приходит внезапно

– Дома, наверное, бабка осталась, а вы тут шляетесь без дела. Ночь ведь, да и город чужой…

– Да нету бабки – померла. Да не такой уж я и дед, мне всего пятьдесят три, – мужичок приосанился. – Живу один, да решил дочку проведать. Вот собрался, а пока ехал на автобусе – поломались, ну, я и опоздал.

Милиционер задумчиво похлопал паспортом по ладони и, перейдя на ты, дружеским тоном попросил:

– Слушай, Валентин Валентинович! Следующий поезд у тебя только утром?

– Да! Я уже и билет купил.

– Вот и хорошо. Дело тут есть, на сто грамм.

Мужик встрепенулся:

– А что за дело? Готов помочь, тем более милиции!

– Да совет нужен. Я тут мясо договорился купить на свадьбу брату на зимовке за городом, да опасаюсь, чтоб не надули. Пока дежурю, надо забрать. Ты же деревенский, в мясе разбираешься. Подскажешь, какое получше, да и погрузить поможешь.

Мужик даже заулыбался:

– Это я могу! Через эти руки, – он выставил перед собой мозолистые заскорузлые пальцы, – столько мяса прошло! И кабанчики, и телята, да и лошади бывали…

Оглядевшись по сторонам, он горделивым тоном продолжил:

– Я бы – да не разбирался!..

– Ну, вот и договорились. Садись в машину, сейчас дернем по стаканчику и поедем. Через час-полтора вернемся, и тебе до поезда еще часок останется.

Второй милиционер, так за все время не проронивший ни слова, извлек из бардачка машины бутылку водки и пластмассовые стаканчики. Мужичок, опрокинув стопарик, совсем осоловел. Сначала пытался затевать разговор, но вскоре задремал – выпитое давало о себе знать.

Выехав из города, через несколько десятков километров машина свернула с шоссе и по накатанной проселочной дороге подъехала к зимовке. На свет фар из строения, больше похожего на сарай, чем на дом, вышел коренастый кавказец. Они о чем-то поспорили с громадным милиционером.

Затем милиционер вернулся и разбудил мужичка:

– Валентин Валентиныч, пойдем! Приехали.

Тот спросонья не сразу и понял, что нужно:

– А?! Что?.. А, приехали. Я сейчас, сейчас…

Вывалившись из машины, он сделал шаг в сторону и стал мочиться. Милиционер терпеливо ждал. Вскоре, на ходу застегивая ширинку, мужичок спросил:

– Куда идти?

– Туда… – милиционер неопределенно махнул в сторону строения и сам пошел вперед.

Когда мужик поравнялся с кавказцем, тот вынес из-за спины руку с узким мешочком, наполненным песком, и отработанным ударом в основание черепа сбил бедолагу с ног. Милиционер и кавказец подхватили потерявшего сознания мужика и втащили в строение.

Через некоторое время милиционер вернулся и буркнул напарнику:

– Все! Поехали. Хороший пастух будет…

Потом достал из кармана несколько стодолларовых банкнот:

– На! Твоя доля…

Тот, молча, сунул деньги в карман и равнодушно переключил передачу. Воронцов никогда не мог понять напарника. В деле они уже давно: все просчитано, схвачено, надежно прикрыто. Но все равно ему иногда было не по себе: «А как попадемся?!» Напарник же никогда не нервничал, не суетился, одинаково четко выполнял и основную милицейскую работу ДПСника, и работу, которая подпольно приносила им немалые деньги. Воронцов недолюбливал своего напарника и в душе презрительно обзывал: «Дебил!»

Пока ехали, на востоке стало сереть. Заскочили на пункт контроля ДПС, отметились. На этом можно было заканчивать смену.

– Довези меня до дома, – попросил Воронцов напарника.

Выйдя у дома из машины, он вскинул глаза. На втором этаже у соседей горел свет. «Не спит, красавица!» – ехидная улыбка расплылась на его лице. Не спит и не знает, что ее гонористый муженек уже никогда не вернется. Он сам побывал у того провала, куда свалился Сергей. Огромная ямища с многочисленными выступами простиралась глубоко вниз, и шансов выжить, упав туда, не было никаких и ни у кого! Как не было их и у его соседа. Мало того, Исмаил еще и ручную гранату туда добавил. После взрыва произошел обвал. Гранату, пожалуй, и не нужно было бросать. Тем более, что с самого дна провала доносилось еле слышное журчание воды. Подземная река, меняя русла, насоздавала эти провалы с бесчисленными ходами-рукавами. То, что не разбивалось при падении о выступы, уносилось рекой. И следов от таких трагедий не оставалось никаких.

Вообще-то надо организовать какое-нибудь расследование – он же сам напросился. А иначе может быть подозрительно: обещал, а ничего не стал делать, как будто что-то знал.

Жена обычно спала и, бывало, даже не слышала, когда он приходил с ночного дежурства. А тут, только скрипнул дверью, вся растрепанная прямо вынеслась из спальни:

– Смотри!

На ее потной ладони лежал желтый кусочек металла.

– Знаешь, что это?! – ее глаза просто сверкали. – Это – золото! И нашла я его, знаешь, где? У Васневских!

Воронцов как стоял, так и опустился на стул:

– Ну-ка, давай поподробнее!

Ольга взахлеб, брызгая слюной, рассказывала о последних событиях, а Воронцов слушал и чувствовал, как лоб покрывается испариной: «Неужели выжил?» Мысленно он сам себя убеждал: «Не может быть! Оттуда не выбраться!..»

Он протянул руку:

– Где ключи?

– Вот, на!

Не снимая куртки, он вошел в квартиру к соседям. В коридоре горел свет. Все кругом было чисто и аккуратно. Ничего не говорило, что сам хозяин побывал дома. Воронцов тщательно обыскал все углы квартиры и все-таки кое-что нашел: в углу спальни за шторой стояло испачканное в глине заряженное ружье, а в кладовке прикрытые старыми пакетами валялись резиновые грязные сапоги.

Он вышел из квартиры, закрыл дверь, и, вернувшись, домой, набрал номер телефона:

– Это Воронцов. У нас проблемы… Большие!

Сергей осторожно выехал из пролета гаражного кооператива. Сюда, к окраине теснящихся кривыми рядами гаражей, должна была подойти Настя. Мимо проехала милицейская девятка. Сергей весь сжался, но ДПСники не сочли нужным тратить время на потрепанную ВАЗ 21—01, выезжающую из гаражей пусть даже и в позднее время.

Настя что-то припаздывала. И Сергей не глушил двигатель, прогревая салон автомобиля. Наконец, в слабом свете гаражного фонаря заторопилась гибкая тоненькая фигурка. Он заранее приоткрыл жене дверцу. Она уселась, еле сдерживая бурное дыхание.

– Что так долго?

– Да на Ольгу наткнулась! – ответила Настя.

И рассказала Сергею, что соседка застала ее врасплох. От растерянности даже пришлось сказать правду, что уезжает. Ну, а дальше и вынужденную неправду, мол, несет ей ключи. И тут же попросила присмотреть за квартирой.

Сергей сочувственно изрек:

– Да, честному человеку трудно жить в наше время…

Настя возразила:

– Сережа, честному человеку нелегко жить в любое время! Но так жить – это очень почетно.