Дмитрий Янковский - Над облаками дождей не бывает

– Ты предлагаешь открытый конфликт с целым народом? – поразился Хокудо.

– Нет. Американский народ тоже будет на нашей стороне, если мы отменим, к примеру, плату за электричество, начнем раздавать бесплатно остатки бензина, а имеющиеся автомобили, за разумную плату, переводить на питание от реликторов.

– Революцию предлагаешь? – заинтересовался Хокудо.

– Почему бы и нет? Сейчас ситуация для этого самая подходящая. И никто, кроме вас, Хокудо-сан, не способен ее реализовать. Воевать все равно придется. Но не с народом, а с правительством и армией. Они тупые, как бараны, они не понимают ничего, кроме права сильного. Придется накормить их этим правом по самые брови. Раз они сообщили, что здание занято террористами, а никого, кроме нас, внутри нет, значит, они нам не оставили выбора. Мы будем вести себя, как террористы.

– В чем-то ты прав. Знаешь, почему я сегодня ночевал здесь, а не в загородном доме?

– Наверное, предполагали нечто подобное.

– Верно. После вчерашней пресс-конференции, когда мы заявили о наличии у нас переданной Шнайдером технологии получения реликта, нас могли либо принять, в качестве монополиста, либо попытаться оспорить наше право. Соединенные Штаты – страна лицемеров, лжецов и трусов. Поэтому я готовился ко второму. Пойми, страна, гордящаяся победами дронов, а не солдат на поле боя, не одержавшая, со времен Вьетнама, ни одной военной победы, не способна ни на что, кроме удара кинжалом в спину.

– Ни одной? – Ичин удивился. – А Ирак?

– Ирак – это не военная победа. Это просто террористический акт в масштабах государства. Покидали бомбы, все взорвали, уничтожили инфраструктуру, государственность, тысячи мирных людей… И что в результате? Результатом военной победы, Ичин, является контроль над территорией, над экономической и политической структурой страны. Ни во Вьетнаме, ни в Ираке, ни в Ливии, ни в Афганистане, американцам не удалось этого сделать. Они не заняли там территорию, не установили на ней никакого контроля, не смогли создать нужную им политическую систему. Они просто все разнесли, к чертям, и ушли. А контроль над территорией там установили террористы, а не армия США.

– С этим трудно не согласиться… – Ичин кивнул. – И это облегчает нашу задачу. Если потомки самураев сталкиваются с толпой трусливых пастухов, кто победит?

– Ответ очевиден, пожалуй. К тому же, все имеющиеся у них средства они на Манхэттене применять не станут. Даже если проведут масштабную эвакуацию, что я вполне допускаю. К примеру, не думаю, что они будут нас бомбить на своей территории. Ты прав, социальная обстановка и так накалена. Многие уже знают об открытии реликта, из презентации Шнайдера и из моего вчерашнего выступления. Журналистам только дай возможность растащить жаренные факты…

– На журналистов я бы не стал надеяться на вашем месте, – произнес Ичин. – Тут свобода слова есть, только когда поносят русских, арабов или корейцев. Стоит накатить баллоны на огрехи собственной власти, их хваленая свобода тут же заканчивается. Вспомните выступления чернокожих. Все поверят только в версию СМИ, так всегда было. А СМИ не встанут на нашу сторону, им власть этого не даст сделать физически.

– Конечно, не даст, – Хокудо улыбнулся. – Но ты сейчас навел меня на очень продуктивную мысль. Сейчас все верят в чушь про террористов, потому что верят информации из телевизора. Но когда в эфире выступлю я, и расскажу, что атака на наш небоскреб является попыткой рейдерского захвата реликторных технологий со стороны государства, все поменяется. Это уже не шутки. Я покажу им ряд известных экспертов, и они подтвердят мою версию. Я ударю по ним их же оружием – ложью. Не зря говорят, что война – путь обмана.

– Вам не дадут выйти в эфир, – Ичин покачал головой. – У нас нет передатчика должной мощности, а если бы был, его бы все равно заглушили. К тому же, вы не сможете выйти к экспертам, а экспертов не пустят сюда.

– Ты узко мыслишь. – Хокудо широко улыбнулся. – Поэтому ты работаешь на меня, а не я на тебя. Нам не нужен передатчик, чтобы выйти в эфир. Нам не нужны эксперты, чтобы показать их на главном канале в прайм-тайм. Нам нужен только мистер Шерстюк, который в радиусе двадцати километров создаст у половины города иллюзию, будто они смотрят нужную нам телепередачу. Видят боги, я хотел все решить по-хорошему. Но, раз нет, значит, нет. Я им устрою такой эфир, что вся страна погрузится в панику и хаос. А мы будем висеть над страной, на высоте десяти километров, и ждать, пока нас станут готовы выслушать. И примут наши условия. Но до этого времени нам надо продержаться. Два дня. И это твоя работа.

– Да! – Ичин воодушевился. – Мы справимся. У нас есть небольшой арсенал, легкие зенитные и противотанковые средства. У нас есть броня, покрытая слоем реликта.

– И у нас есть десять экзосклетов, сделанных целиком из реликта, работающих от энергии бортовых реликторов, – напомнил Хокудо. – Техника непривычная, я понимаю. Но сейчас для нее самое время. Ты молодец, что отговорил меня от продажи реликта военным. Пока ситуация не уравновесится, ключевые военные технологии, такие как броня и компактные реликторы, должны быть только у нас. Иначе сегодня нам бы самим пришлось столкнуться с этим по другую сторону баррикад. Но благодаря твоей настойчивости преимущество реликта есть только у нас. Ты молодец. Но должен знать еще об одной важной вещи, которую пока не учел.

– Слушаю!

– В тайне ото всех мы с Кроссманом несколько модифицировали наш дирижабль. Раньше он не мог в воздух подняться без мистера Шерстюка. Точнее мог без него двигаться только по согласованным маршрутам, а любое отклонение могло стать последним, если бы нас атаковали с дистанции более двадцати километров. По счастью, до такой атаки дело не дошло, но могло.

– Вы покрыли все детали дирижабля реликтом?! – догадался Ичин.

– Да, закончили всего два дня назад. Но не только. Мы там еще устроили орудийную палубу, оснащенную десятью рельсовыми орудиями, по пять с каждого борта.

– Рельсовыми? – Ичин рот раскрыл от удивления. – Впрочем, почему бы и нет? Они ведь давно разработаны, как и экзоскелеты. Просто они требовали очень мощных источников энергии, которых не было до создания реликторов.

– Вот именно. Эти рельсовые пушки, мы их испытали при пролете над Антарктидой, разгоняют снаряд весом сто граммов, до скорости пятнадцать километров в секунду. Можно прицельно лупить на сто километров по баллистической траектории, и на пятьдесят прямой наводкой, если с воздуха. И взрывчатка не нужна, так как на такой скорости материал снаряда и мишени превращается в раскаленную плазму при попадании. Говорю, я предполагал, что наше вчерашнее выступление приведет к серьезным событиям. В общем, дирижабль тоже учитывай. Он полным ходом движется из Антарктики к нам. Сейчас он примерно над Южной Каролиной, и к полудню уже будет над Манхэттеном.