Ирина Шишкина - Завтра будет новый мир. Книга 1. Черный

Ее глаза были на мокром месте. Пураг ощутил не вовремя приятное чувство. Вот что ему нравится в людях. Чувствительность, эмоциональность.

– Договор. Поселим тебя у Горува. Он сейчас расстроился по полной программе – надеялся на туристический сезон.

– Попал хорошо?

– Выкарабкается. Вариантов нет. В конце концов, собирался уезжать в Идену. Там его друг постоянно развлекается, и в Идене, к счастью, даже война не остановит реки алкоголя, наркотиков и секса. Его талант там будет очень даже кстати.

– Не дразни меня! Поехали быстрее!

Пураг был до невозможности галантен! Лин всегда поражало то, что в этой горе мышц и, на первый взгляд, неугасимой агрессии столько нежности, преданности и благоразумия. Вар был прав – Горув действительно подготовился к сезону на высшем уровне. Открыв деверь и пропустив Лин вперед, Пураг кашлянул несколько раз.

– Ты в порядке? Кашель не очень здоровый.

– Прихворал немного. Ерунда. Помирать мне точно рановато.

– И где же хозяин сего прекрасного места?

Горув появился неожиданно, и выглядел крайне довольным и уставшим. Да и к тому же мокрым.

– Кто это к нам тут пожаловал, мать ее так? Неужели братец и его необычайно прекрасная подруга?

– Ты откуда вылез, Гор?

– Из двух прекрасных вариек. Привет, Лин. Ты чудесно выглядишь. Прости мне мой пьяный акцент, мать его, но я тоже встречал своего друга. Он пока еще занят, и мы его ждать не будем, поэтому садитесь, родные мои, и рассказывайте мне, что вы будете есть и пить. Кстати, а где Раола?

– Издеваешься, старый пивовар?!

– Просто она уже звонила и просила присмотреть за вами. Лин, прости, но придется мне всюду следовать за тобой.

– Если тебе доставит это удовольствие, то с удовольствием. Ненавижу ходить в туалет в одиночестве.

– Обожаю, мать ее так.

Горув был не намного младше Пурага, но холостяцкая жизнь шла ему на пользу, поэтому и выглядел шикарно, разливая направо и налево запах мощного мужского тела. Нравились Лин эти ребята. Их братская дружба вызывала восхищение – абсолютное доверие, готовность помочь и выручить друг друга при любых обстоятельствах. И, конечно, помочь Пурагу защититься от перепадов настроения Раолы – один из священнейших долгов младшего брата.

– А вот и Фел.

Лин не участвовала в политических играх, однако увидев санальберца слегка поморщилась. Тем более, что лицо было явно ей знакомо. Только откуда? Вот так сидишь за одним столом и не чувствуешь ни грамма угрозы. Ни в голосе, ни в жестах. Конечно, против природы не попрешь – выглядел он потрясающе. Но как раз недавно Лин начала учиться не идти на поводу у своих сексуальных желаний. Самое время закрепить урок.

От неожиданно накатившей усталости и тяжести после сытного ужина, девушка не воспринимала разговор. Съязвив что-то на абсолютном автомате, она приняла решение удалиться на мягкую гостиничную кровать.

– Пур, по поводу письма… оно у тебя дома?

– Нет, в машине. Зная мою женушку, хранить что-то связанное с тобой в среде ее обитания – верная смерть этому чему-то. Принести?

– Да. Я как раз собиралась идти в номер. Вот и чтиво перед сном будет.

– Я тебе занесу.

За столом висело неловкое молчание. Пураг ушел в машину, Лин встала.

– Горув, спасибо огромное за ужин и пиво, но меня капитально разморило. Поэтому пойду отмокну, отлежусь и думаю завтра можем погудеть. Как вы на это смотрите?

– Если вы принимаете меня в ваш клуб любителей офигенно отдохнуть, то с большим удовольствием. – Фелазар немного привстал и чуть заметно кивнул головой в знак прощания с девушкой.

Лин даже нравился он, хотя бы потому что можно было посоревноваться с ним словесно, что было излюбленнейшим ее занятием.

– К моему огромному сожалению, выбора у меня нет. Я слишком люблю этих зеленых гигантов. – Поцеловав Горува в лоб, Лин удалилась к себе.

Буквально через десять минут в руках она держала конверт. Старый и потертый, а местами даже чем-то заляпанный. « Пураг… », улыбнулась про себя и распечатала то, что собиралась сжечь еще десять лет назад, когда бросила все и всех, прихватив с собой лишь любовь и пачку сигарет. Тогда бы этот конверт решил многое в ее жизни, этот чек, рекомендательное письмо и кольцо – крест из черного агата…

Маленький и ничем непримечательный городок с одной стороны омывался Диэссой, с ее черными водами, переходящими в огненные течения Пасиэйша, омывающего городок с восточной части. Природа поражала своим разнообразием, поскольку являлась порождением нескольких эволюционных эпох, в связи с чем здесь встречались как классические каменные лилии с их обитателями – огненными коздорями, так и древние ели, которые сохранились только в этой части Земли. Кстати, именно сюда приезжали жители Временной за странными деревьями, выдерживая тем самым непонятные ежегодные традиции.

Славилось это место тем, что являло собой тюрьму. Причем с полным собранием не только убийц, маньяков и воров, но и просто бездомных. Поскольку городок был под властью нейтрального иденского правительства, то и относились к здешним справедливо. Как ни странно, такая политика приводила к очень хорошим результатам – плохие исправлялись, а бездомные были в тепле и накормлены. Существовала даже сеть пивных, бордель, кузница, научная лаборатория и лечебное учреждение. Сотрудниками являлись сами же заключенные, периодически меняясь ролями – продавец-покупатель.

Пивная «Сагр дагр» была выдержана в классическом алийском стиле, что и нравилось Доло, который безумно скучал по дому. К его большому сожалению, срок его пребывания в Онэе не был определен, поэтому убивал он время исключительно за бокалами посредственного, но пива. За барной стойкой с маленьким рыжеволосым барменом, попавшимся на мелком воровстве и убийстве своего соседа. Соседа убил за то, что тот совокуплялся с его женой, а вором стал, украв соседский молот, которым собственно и свершил правосудие.

– Как знать, как знать, кхе-кхе… – Бирт вяло реагировал на бредни своего вивийского собеседника, рассуждавшего на тему модных стрижек. – Возможно, именно длина волос определяет статус, кхе-кхе, на Земле.

– Э… прошу заметить, что, если вспомнить историю, то так и было. Э…и не стоит отделять длину от ухоженности, или от цвета и формы. Э…в конце концов, э… это отражение души!

– Чего? Кхе-кхе, ты используешь занятные, кхе-кхе, словечки. Что ты имел в виду?

– А как, э…, ты назовешь то, что, э…, внутри твоей головы? – Вивиец ничем не отличался от своих собратьев, кроме явного психического расстройства. И простому алийцу из рабочего класса было сложно принять и понять философию перед ним сидящего.