Елена Вольская - Миражи

Спустя некоторое время Лиза расслабленно лежала в объятьях Стаса и прислушивалась к своим новым ощущениям. Она отдыхала, и в душе ее царили покой и умиротворение.

– Да, удивила ты меня, детка. Не думал я, что такая красавица может быть девственницей, – прервал молчание Стас, перебирая шелковистые волосы девушки. Лиза еще сильнее прижалась к любовнику и робко провела рукой по его мускулистой груди.

– Я рада, что это случилось. Я теперь настоящая женщина?

– До настоящей женщины тебе еще надо немного подрасти, – улыбнулся Стас одними губами, тогда как выражение его лица было серьезным и казалось он обдумывает что-то.

Лиза приподнялась на локте и вопросительно посмотрела на красивое лицо Стаса.

– Как это?

– Очень просто. Тебе многому еще нужно учиться. И я помогу тебе стать настоящей женщиной, – с легкой усмешкой ответил Стас и прикрыл глаза, – а теперь давай поспим немного.

Лиза опустила голову на плечо Стаса и боялась пошевелиться, чтобы не потревожить сон своего первого мужчины. Ей было непривычно и очень неудобно лежать рядом с ним, но выбраться из объятий любовника она не решалась. В эти минуты Лиза думала о том, что переспала с мужчиной в первую же встречу и отдалась человеку, о котором, в сущности, ничего не знает. Но раз за разом, мысленно прокручивая происшедшее, она улыбалась, потому что сейчас чувствовала себя очень счастливой. Она улыбалась своему новому ощущению женщины и своей новой будущей жизни. Непременно радостной и счастливой. С улыбкой же она погрузилась в сон, крепкий и спокойный.

Вера расхаживала по комнате в необычайном волнении.

– Мать, ну что ты мечешься? Сядь и успокойся, – проворчал Алексей. Он снял очки и отложил газету.

– Леша, как мне быть спокойной? Уже три часа, а нашей красавицы до сих пор нет! Может, случилось что? Может, сбегать к соседке и позвонить в больницу? Или в милицию?

– А может сразу в морг? – съязвил муж. – Вера, гуляет наша дочь со своим парнем. Дело молодое. Вспомни хоть нас в этом возрасте. Мы тоже с тобой гуляли по Струшне до утра.

– А они в город поехали. Сам знаешь, какое сейчас время. Хулиганов развелось столько, что вечером страшно выйти на улицу. Постоянно слышишь: то того побили, то того порезали! Боюсь я, Леша, – Вера остановилась посреди комнаты, – за девочку нашу боюсь. А вдруг обидит кто?

– Вера, она с Павловым, – Алексей опять зашелестел газетой. – Чего бояться? Он же мужик, в самом деле. Заступится, если что.

Но уверенность мужа не смогла развеять тревогу женщины. Нехорошие предчувствия тяжелым камнем легли на душу.

– Да, какой он мужик. Сопляк еще! Лиза вертит им, как хочет. А он, как телок на веревочке: куда она его поведет, туда он и бежит. А ему характер проявить надо. С нашей дочерью по-другому нельзя, сам знаешь норов ее. Он парень не плохой, и нравится мне. Но слишком уж мягкий.

Вера присела на диван рядом с мужем. Ее пальцы нервно теребили воротник халата.

– Мать, говорю тебе: успокойся и пошли спать, – потребовал Алексей и опять отложил газету: – Поверь, Вера, все будет в порядке. Возраст у них сейчас такой. Только дай погулять.

– Если хочешь спать – иди. А я ждать ее буду, – Вера упрямо поджала губы и не двинулась с места.

Лактионов, зевая, поднялся с дивана, сладко потянулся и неуверенно переспросил:

– Так, я поду, Верочка? А?

– Иди, иди, – с обидой в голосе пробормотала Вера.

«Вот и начались мои бессонные ночи, – подумала она. – Вот и дождалась я ночных бдений. Как вести себя с ней теперь? Как оградить от беды?»

А в это время Павлов сидел на скамейке у дома Лизы и пытался прийти в себя. Эта майская ночь была на редкость теплой. Запах жасмина одурманивал и отрезвлял одновременно. Максим помнил, как с новыми приятелями допивал водку, как потом пытался искать Лизу, обходя все ближайшие дворы и заглядывая в беседки, замусоренные обрывками бумаги и пустыми бутылками. Ему не хотелось верить в то, что Лиза бросила его и, не предупредив, куда-то уехала с этим неприятным мужиком.

Это же надо было так напиться. И она, стерва, тоже хороша. Укатила с первым встречным. Но он не позволит так с собой обращаться! Лактионова еще приползет к нему на коленях, когда этот наглый тип бросит ее. Она приползет, как миленькая! Еще будет валяться в ногах, и просить прощения. А он подумает, прощать ее или нет. Он, конечно, простит. Но потом. Позже. И тогда будет делать с ней все что захочет.

Вера пересела к окну. Она смотрела в ночь и ждала свою непутевую дочь. Как тихо в доме. Женщина уже вволю наплакалась. Теперь глаза ее были сухи, но веки припухли и покраснели. Вокруг рта обозначились глубокие морщины. В душе постепенно закипала злость, но еще больше Веру терзал страх, который все нарастал и ширился, заполняя собой все вокруг.

Уже шесть утра. А дочери все нет и нет. «Хоть бы была жива. Я ей все прощу. Только бы она была жива!» – как заклинание повторяла Вера снова и снова.

Около половины седьмого внимание Веры привлекла машина, медленно двигающаяся по дороге. Зеленый автомобиль остановился как раз напротив их дома. Из него вышел довольно высокий темноволосый мужчина, а вслед за ним и ее дочь. Лиза не торопилась. Она еще некоторое время разговаривала о чем-то с незнакомцем. Потом они обнялись и застыли в долгом поцелуе. Первым желанием Веры было выскочить на улицу и за волосы притащить мерзавку в дом. Но, почувствовав облегчение оттого, что та жива и здорова, решила дочь не позорить. Да и устраивать скандал в присутствии незнакомого мужчины она остерегалась.

Вера наблюдала, как Лиза нехотя высвободилась из объятий молодого человека, подождала пока тот сядет в машину, помахала рукой и медленно вошла в калитку.

– Мамочка, а почему ты не спишь? – сделала удивленное лицо Лиза, когда тихонько пробралась в дом. Девушка включила свет и взглянула на изможденное лицо матери, по-прежнему сидящей у окна.

– Почему не сплю? – тихо спросила Вера, а потом истерично закричала. – Тебя жду, потаскуха! Ты знаешь, который сейчас час?

Вера подскочила к дочери и со всей силы наотмашь ударила ее по лицу, выплеснув всю свою боль и ночной страх.

– Мама, ты что? – Лиза дотронулась рукой до щеки, которая запылала огнем. От обиды на глаза девушки навернулись слезы.

– Плачешь? Чего теперь тебе плакать? – все больше распалялась Вера. – Это я должна плакать, что не уберегла дочь. Кто он? Кто этот человек, с которым ты шлялась всю ночь? Отвечай!

– Стас.

– Стас? Какой такой Стас? А где Максим? – ошарашенная Верочка тяжело опустилась на продавленное кресло.

– Не знаю.

– Как не знаешь?

– Не знаю я, где Павлов твой! Не знаю и все. Оставь меня в покое! Я устала, и спать хочу.