Вадим Карпик - Палак

– Почему даром? Они воины, охраняют нас.

– Ага, и жируют в мирное время, а когда война, то драться приходится и простым сколотам. Мы для них лишь рабы.

Анахар прогнал сыр молоком и сказал:

– Что поделаешь, такова наша судьба.

– Что? Какая судьба? Надоело все! – Палак хлопнул себя по бедру. – Все, поеду к царю, наймусь на службу. Там простой дружинник живет лучше, чем самый богатый среди нас. Достаточно той нищеты. Мы работаем, не покладая рук, с ранней весны и до поздней осени и едва переживаем зиму. Поеду, хватит с меня.

– А как же мы? Отец уже теряет силы. Мать также.

– Ты заменишь меня в поле, а Скил – тебя, ему уже четырнадцать. Фалия поможет матери – вот уже какая девушка.

– Но Фалия ухаживает за двумя младшими, – сказал Анахар, отламывая еще кусок сыра.

– Ну, таких детей накорми и делай свои дела.

– А что отец скажет?

– Ну, отец еще и рад будет, что одного рта лишился. Мне уже восемнадцать лет, я уже взрослый и могу делать, что захочу.

– Делай, как знаешь, – сказал Анахар и припал к кувшину.

На следующий день под вечер Палак сообщил родителям, что хочет их покинуть и искать счастья в чужих краях.

Отец немного подумал, а потом долго рассказывал о службе у царей, какая она нелегкая и опасная. Мать, услышав новость, сначала причитала, а потом только тихо всхлипывала.

Палак же, вдохновенно носился по деревне, чувствуя быстрое изменение в своей до этого однообразной жизни.

Воины царя не заставили себя долго ждать. Они появились через два дня. Дважды в год приезжали за данью: весной за лошадьми, а в конце лета за хлебом. Вот и сейчас двенадцать всадников и три повозки заехали в стоянку.

Все воины были одеты в высокие островерхие шапки, кожаные или шерстяные кафтаны, узкие полотняные брюки, снизу заправлялись в короткие сапоги. При себе каждый имел лук, короткий меч, который назывался акинак, кинжал и боевой топор – сагара.

Гнур, стоявший во главе отряда, уже несколько лет подряд приезжал за данью, поэтому его все хорошо знали. Это был невысокого роста молодой сколот. Каштановые волосы выглядывали из-под шапки и рассыпались по широким плечам. Скаля крепкие белые зубы в наглой ухмылке, мужчина жевал длинную травинку, что прыгала над аккуратно подстриженной бородой. Два уголька карих глаз яростно горели под густыми, слегка изогнутыми бровями. Гнур соскочил с коня и, как утка, переваливаясь на кривых ногах, подошел к отцу Палака.

– Привет, Идантис, – сказал он, выплюнув травинку, и пожав запястье отца. – Ну что, у тебя все готово?

– Да.

– Тогда грузите пшеницу на ту повозку, ячмень на заднюю, – показал Гнур плетью.

Палак подошел к Гнуру, когда зерно было загружено и воины ждали, пока в большом кратере сварится ягненок.

– Я хотел бы служить царю, – сказал парень, немного запинаясь.

Гнур осмотрел высокого, плечистого, стройного юношу с ног до головы.

– Но ты и так служишь царю, работая в поле.

– Да, но я свободный сколот и, как сокол, хочу свободно парить над степью.

– Ну, на счёт свободы, ты не очень… Ты здесь имеешь больше свободы, чем мы.

– Я хочу увидеть мир, – продолжал Палак.

Гнур снял шапку, вытер пот на висках и посмотрел на парня:

– Хорошо! Что ты умеешь? Верхом ездишь? – сотник посмотрел на ноги юноши.

– Конечно, я же сколот. Я и льва сам подстрелил.

– Это правда?

– Да, у меня был только лук и нож. Вот, – парень показал синие рубцы на плече.

Воин снова придирчиво осмотрел хвастуна.

– Допустим, но это был не равный поединок, у льва не было оружия.

Юноша возмутился.

– Как это не было, а длинные когти и острые как лезвия зубы.

– Угу, – хмыкнул сотник, – значит луком ты владеешь?

– А то, зайцу в глаз на ходу могу попасть.

Гнур молча снял со спины лук, натянул тетиву, достал из колчана длинную красно – черную стрелу и протянул Палаку.

– Он ведерко с дёгтем на телеге, попадешь?

– Далековато.

– Да.

Юноша оценил стрелу, натянул тетиву, сделал поправку на ветер и выстрелил. Стрела обозначила высокую дугу и плюхнулась в деготь.

– Хорошо. Чем еще владеешь: мечом, копьем, арканом?

– Арканом хорошо владею, немного мечом, копьем нет.

– Угу, – сказал Гнур, раскладывая и пряча лук. – Честно сказал, это – хорошо. Мы идем еще к Риксаю. У тебя день, чтобы все еще раз обдумать и, если решишься, собраться.

– Да не о чем думать, я уже все решил.

– Конь у тебя хоть есть? – спросил сотник, снова осмотрев ноги юноши.

– Конечно, и не один.

– Выбери лучшего и умного, от него не раз будет зависеть твоя жизнь, – сказал Гнур и вернулся к воинам, колдовавшим над котлом. – Ну, где ваш обед?

Через день Гнур вернулся. Палак выбрал из отцовского стада молодого, невысокого, но сильного гнедого жеребца, надел остроконечную шапку, сверху льняной безрукавки накинул кожаную куртку. Кожаные сандалии поменял на сапоги с короткими голенищами, на пояс прицепил сумку с огнивом и трутом да длинный кинжал, доставшийся ему от деда. На спину повесил лук, с которым ходил на охоту и тростниковые стрелы. У седла – аркан и сумка с чистой одеждой и едой.

Мать громко плакала и причитала.

Сестры заодно тихо всхлипывали. Братья с завистью смотрели на воинов. Отец подошел к сыну, обнял, а затем протянул ему сумку.

– Вот, возьми, для начала хватит.

– Что это? – спросил юноша, открывая мешочек.

На руку выпало пять кусков серебра.

– Извини, это все, что могу тебе выделить.

– Я верну… – сказал благодарно. – Как разбогатею, верну сторицей.

– Если голову не положишь где-то на чужбине.

Подъехал Гнур. Осмотрел Палака, его коня и все снаряжение:

– Что же воин, поехали. Прощайся, – сказал он и обратился к семье юноши. – Да не переживайте вы так, я возьму его в свою сотню, что охраняет царя. Там у меня хорошие воины, они и сделают из него славного витязя. Он у вас сильный, упрямый, поэтому, я думаю, справится. Ну, поехали.

Палак обнял поочередно родных и быстро выскочил на коня.

Все долго смотрели вслед каравану.

– Тяжело ему будет, – горевала мать, – он даже в седле держится еще не так, как другие.

Отец приложил ладонь к бровям, прикрывая глаза от солнца. Палак не пригнулся так, как воины Гнура, а сидел ровно на невысоком коньке. Ноги парня едва не касались земли. Сколотские лошади были очень похожи на тарпанов: небольшого роста, с короткой гривой и седой мордой. Они медленнее породистых скакунов набирали скорость, но пробежать могли гораздо больше. Также эти коньки были не прихотливы к питанию и не нуждались заготовки сена на зиму, так как сами добывали сухую траву из-под снега.

– Да, тяжело будет, ведь царские сколоты с детства в седле: верхом едят, спят, живут. Ну, ничего, наш сын крепкий, сообразительный, упрямый, быстро научится всем премудростям военного дела.