Елена Булучевская - Мир меняющие. Книга 1. Том 1

– Иди сюда, что ты там прячешься. Натворила чего? Только виноватые чувствуют себя так, что глаза опускают и в углах таятся.

Камеристка подошла, робея, госпожа взяла ее руку и сунула себе между ног:

– Я думаю, что ты знаешь, что должна сделать. Мне должно быть так хорошо, чтобы вы все остались живы! И чтобы я смогла забыть того высокомерного юнца с перекрестка, – голос ее возвысился до крика.

– Все вы, а ну-ка, идите сюда. Я хочу, чтобы вы все ублажали меня, пока я этого хочу.

Жить хотелось всем. Поэтому пещера скоро наполнилась сладострастными вздохами и вскрикиванием. Дыхание госпожи становилось все учащеннее, и постанывала она уже почти беспрерывно. Вот ее тело напряглось, она вскрикнула и выгнулась дугой:

– Не останавливайтесь, хроновы дети, продолжайте, если хотите жить, – голос стал хрипловатым, как у горных кошек в период случки.

Один за другим обессилели слуги, а ей все было мало и мало. И вот уже все лежали возле ее ложа на каменном полу, вымотанные донельзя, телами дрожали, обливались потом, задыхаясь.

Разгоряченная, обнаженная, но все еще неудовлетворенная, она приподнялась, увидела окружающие ее тела. Что-то сверкнуло в ее сознании, и она поняла, что ей нужна их кровь, вся их кровь, для того, чтобы унять этот пожар, все еще полыхавший в ее чреслах. В ярости схватила нож и склянку с темной, отливающей багрянцем жидкостью с ядом, пошла босая, по устилавшим дно пещеры камням, не чувствуя боли от впивающихся в нежные ступни мелких острых камушков. Что там творилось далее – скрыла милосердная пещерная тьма. Слышны были стоны, вопли, крики, сменяющиеся предсмертными хрипами. Продолжалось все это некоторое время, потом послышалось женское учащенное дыхание, короткий вскрик, долгий стон удовлетворения и потом все стихло окончательно.

Полежав некоторое время, чтобы прочувствовать истому, которая теперь переполняла все ее существо, дама Вита встала, вытерла кровь с лица, привела одежду в порядок – в пещере, несмотря на пылающий костер, все-таки было прохладно, решила перекусить. Все эти любовные баталии так изматывают, потом голод наступает сразу. Пошла к костру, брезгливо приподнимая подол платья, когда приходилось переступать через трупы. Увидела, что вышколенные слуги, ныне покойные, были на высоте – стол накрыт и еще теплые блюда стоят на нем. Присела и среди всей этой бойни начала вкушать свой ужин. В наступившей тишине стало слышно, что бушует за пределами пещеры гроза, круша деревья, заливая водой окрестности. Раскаты грома, больше похожие на оглушительный рык неведомого зверя, сотрясали все вокруг. Внезапно вода и да вообще все жидкости в пещере стали похожи на что-то твердое и прозрачное. Кровь и вино в кубках стали кусками алого стекла. Дама Вита вспомнила, что эта штука называлась «лед» и была крайне редка в Мире, не стала даже задумываться над странностями нынешнего вечера, она уже успела и перекусить и утолить жажду. Зачем забивать свою голову какой-то непонятной дребеденью? Находиться в этой пещере ей наскучило, путь дальше продолжать было невозможно – надо возвращаться в замок, чтобы подобрать достойное сопровождение. Поэтому она взяла факел, зажженный заботливыми, теперь уже холодными руками, и решила пойти посмотреть, что там в пещере дальше. Наслышана была дама Вита о Пещере Ветров, а тут случай выпал побывать в ней, да еще и одной. Если вдруг найдется сокровище какое, то и делиться не надо ни с кем. Вот это было бы гораздо более интересно, чем какая-то странная гроза или там попытка похорон трупов слуг. Сами виноваты, не могли ей угодить – так и жить им незачем. А трупы – что ж их до хронова явления никто и не найдет, пусть лежат, кто найдет, тот пусть и хоронит. И весовщики, если нос свой сюда сунут – им Магистр быстренько его укоротит: однажды гостил великий пастырь в замке у Мааров, и дама смогла достойно развлечь высокого гостя.

Следующая пещера была немного ниже, чем та, в которой встретили свою последнюю в жизни грозу слуги Виты. Факел вызывал причудливую игру теней на стенах, которые были испещрены промоинами от потоков мерно стекающей воды и изукрашены известковыми наростами. В глубине наросты становились все иглистее и острее, а тени становились пугающе реальными и подвижными. Временами обзор закрывали клубы какого-то подпочвенного пара, вырывавшиеся из расщелин. Чем дальше вниз, тем больше становилось воды, которая снова стала жидкой, после того странного раската грома. Вода стекала под ногами и весело журчала в полумраке пещеры, сливаясь в небольшую речку, струи которой бежали рядом с песчаной тропкой, словно специально проложенной для босых ног. Прохлада мелкого речного песка успокаивала израненные ноги Виты, которая с удивлением обнаружила, что оставляет кровавые следы на тропинке. Но удивление длилось совсем недолго, пройдя еще немного вперед, Вита и думать забыла о таких мелочах. Путь вел все время вниз, и Вита уже было подумывала вернуться, как вдруг заметила впереди какой-то отблеск. Чуть дальше она увидела пещерное озеро, берегов которого в темноте не различить. Что-то противно хрустело под ногами, снова начав колоть босые ноги. Это нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшееся костями, которых валялось много, очень много – полуистлевших и совсем свежих, неподалеку лежал неразложившийся труп какого-то купца. Мокрый такой труп, вонял нещадно. Вита постаралась обойти мерзкое тело подальше.

Берега подпочвенного озера усеивали странные камешки, вроде тех, в которые превращались недавно вода и вино, прозрачные и разноцветные. Отблескивали в тусклом свете факела. Вита подобрала несколько из них, подойдя поближе к воде. Поднеся свет поближе к находке, дама осознала, что она стоит на несметных сокровищах. Под ногами лежали все сплошь драгоценные камни, а то, что высверкнуло во мраке пещеры – это было золото, из которого были созданы стены и куски которого, отколовшись, валялись рядом. Вита упала на колени и стала ползать вокруг, собирая кучу камней и, блаженно щурясь, сортировала их по цветам. Как настоящая повитуха, она-то уж знала цену таким камешкам, не хуже любого астронома, купца или весовщика. Подтащила поближе к себе все куски золота, которые видела и смогла сдвинуть с места, соорудила нечто вроде лежанки из золота, усыпанной камнями. Становилось все темнее и темнее, факел догорал. Вита огляделась, собрала какие-то щепки, тряпье и зажгла костерок, в который подбрасывала и подбрасывала хлам, который валялся вокруг. Разгоревшись, пламя осветило озеро. Вита, спустившись к воде поближе, освежила пылающее лицо. Затем развернулась и вновь продолжила складывать и перекладывать алые, зеленые, золотистые, лиловые, ярко-синие, желтые, полосатые самоцветы. Казалось, кладовая эта бездонна. В мыслях замелькало, что надо будет заприметить место, да охрану прислать, да земли окрест выкупить – ох и завертелось все. И ведь знала, всегда знала, что будет она особенной, правительницей будет, что ей Прима, подумаешь, цаца какая, откуда появлявшаяся даже никто не знал – ловкий удар – и нет этой цацы! Убийц подослать можно и к обоим правителям, наследника, если объявится с проклятьем этим драконовым – убить тоже. Потом развернется она, кастырям сунуть по камешку, да и придумают какое-нибудь новое предсказание, что мол, вот Вита теперь будет править Миром, а потом и всю Зорию подмять можно. Будоражащие мысли мелькали, не успев иногда даже хоть как-то связно оформиться. Вита уже не складывала камни, а бездумно бегала по пещере, не в силах совладать с охватившим ее возбуждением. Собраться бы с духом уже, да бежать, бежать в замок и осуществлять планы свои дерзкие, да вдруг, поглядев вокруг на окружающее великолепие, поняла, что не может вот так бросить и уйти. Села на собранную кучу, потом прилегла на нее, полежала, стараясь успокоиться, и как-то незаметно уснула, треволнения и усталость прошедшего дня сделали свое дело. Костерок постепенно затухал, вековечная тишь и мрак снова обосновались на берегах подпочвенного озера.