Ксемуюм Бакланов - Там за туманами. Балтийские грёзы. Часть 1

Конечно же он понимает, что я ему крайне необходим. Я возьму на себя все риски, связанные не дай бог с законом и ещё более не дай бог с Гурамом. Ну никак без меня не обойтись в случае, если до того дойдёт всё это. Тогда Пётр просто морозится и говорит, что ни причём, все стрелы на него перевёл я, потому что решил отомстить за что-нибудь и опорочить его честное имя. Ну и конечно же без меня, самой сделки не может быть и он так и не узнает, где находится клад.

– Всё это слишком просто и красиво, чтобы быть правдой – задумчиво проговорил он – как ты хочешь потом проходить границу с таким товаром, её сейчас проходить труднее, чем западную? Да и где гарантия, что там не примут со стволами или наручниками.

– А вот для этого у меня и будут союзники в лице Петра и Саши, кстати сказать, очень головастые ребята и с огромными связями на всём пост советском пространстве, думаю, что я им и поручу все процедурные вопросы.

– Как ты уже достал своим плоским юмором и кто может тебя выдержать больше десяти минут.

– Так вы, зайчики мои, терпите меня уже битый час, то-то май френд злится, что вы процесс тормозите, не ровен час, гонг ударит на второй раунд. Кстати материал здесь, конечно и естественно отчет у меня не готов, я обычно готовлю на начало месяца.

Я воспользовался тем, что Саша был немного в стороне, потянул его за руку, он сразу всё понял.

– Так а какой смысл сейчас отчитываться, просто мы боялись, что ты забухал и не дай бог посеял всё. Так же Петя?

– Так же, так же – скривившись буркнул Пётр – пусть всё равно покажет материю, а то может бомжи уже давно бухают за здоровье античных императоров, вернее, за упокой души.

Это он напоследок решил оставить своё слово последним. Я его уже хорошо знал и с готовностью предоставил это слово. Молча, полез под кровать, вытянул мешок, из мешка вынул большую полосатую сумку – «мечту окупанта», а уж из неё достал три дипломата с кляссерами и две иконы (доски) завернутые в несколько слоев плотной материи.

Краем глаза я всё время следил за Григорием, всё-таки молодой и здоровый, он, похоже, приходил в себя, так что хоть с остановками и потихоньку, но ехать сможет. Всё, как в том анекдоте про ручки тоненькие, ножки тоненькие: «Ты хоть ходить можешь? – Могу. – Ну и иди на х……».

Петр мельком взглянул на товар, можно подумать он знал, чего и сколько там должно было быть.

– Завтра ждем тебя в Одессе и без фокусов.

– Никак не получится, послезавтра меня ждут в Харькове, а это, если ты хорошо знаком с географией, в другом конце нашей необъятной страны.

– Ой, блин, я уже больше не могу. Саша, где ты его надыбал? Эй ты, горе боец, ехать можешь?

– Да – с готовностью приподнялся Гриша и тут же его начало рвать.

– М-м, да-а. И что будем делать, я то водительское с собой не брал. Понабирают детский сад, бляха!

– Нет-нет, это я просто что-то съел, а так ехать смогу, если станет плохо, остановимся, два пальца суну в рот и опять поедем.

– Тебе надо сунуть не пальцы и не только в рот – прошипел Пётр.

Я то знал, что это самое обычное сотрясение, но удерживать по известным причинам не стал. Проводил их до машины, пожал Сашину руку, протянул руку и Петру, он очень-очень нехотя ответил на пожатие, понимая, что в конечном итоге проиграл этот поединок и всё же решил напоследок отыграться:

– Ты наверное ещё месяц будешь вонять этой блевотиной, которая разит от твоих друзей и подруг.

– Мои друзья хоть не в балонии,

Зато не тащуть из семьи,

Блевоты запах от Григория,

А это всё друзья твои.

И глядя со смехом на несчастного Гришу, совсем уж трезвым голосом спросил:

– Да, кстати, не звонили тебе на счёт визы, уже должна быть, по идее.

– По-моему там отказ по тебе, это не точно, но скорее всего.

Вот тварь, неужели сможет устроить мне отказной штамп в загранпаспорте. Ну да ладно, всё, что ни случается – к лучшему.

Вот на такой полу мажорной ноте мы и расстались.

Все шло своим чередом ближайший месяц и даже немного больше. Я по-прежнему блефовал напропалую. Заграничный паспорт, как ни странно, мне отдали с визой, но только одноразовой, в Вену поехал, очевидно, кто-то другой, хотя повод для волнения сохранялся, вдруг что-то не срастётся и всё по новой.

Но вот, наконец пронеслась весть о происшествии на границе, о том, как пострадал какой-то коллекционер, перевозивший антику на большую сумму, и что теперь, скорее всего затянут гайки и надо быть осторожнее в разы иначе можно попасть под анти контрабандную компанию, которую в таких случаях по директивам спускают сверху вниз. Я вздохнул с облегчением и подумывал только о том, как погасить визу.

Ехать надо было, как всегда, сочетая приятное с полезным. Приятное потому, что ни разу не бывал в Австрии, полезное, так как надо было искать самостоятельный выход на сбыт. Человека, который в основном осуществлял приём материала, шедшего с нашей стороны, звали Митко. Вот пожалуй и всё, что мне было известно по теме.

Я понимал, что с ним то и нельзя было пересекаться, он, скорее всего, не станет менять коней и сдаст меня или здесь, или там. Самое сложное заключалось в том, что я не знал его в лицо, хотя кое-какие признаки все же были, он неплохо говорил по-русски, кроме того был в очках и полный. Скорее всего инкогнито Митко бывал на киевских тусовках, так что мы могли друг друга видеть, что ещё больше усложняло дело.

Пётр с Сашей торопили меня с новыми знакомыми, настаивая, что бы я их засветил. И я не видел причин, по которым можно было бы им отказать – партнёры, мать бы их.

В конечном счёте можно было послать всё это куда подальше, но бизнес приносил хорошие деньги, лучшие, чем любые моря и реки вместе взятые. Так опрометчиво, я – глава семейства из четырёх человек, поступить, как мне тогда казалось, не мог и продолжал свой блеф, хотя начинал уже готовить почву для соскока.

Это гораздо позже, уже через несколько месяцев, сидя в вагоне, который гнал меня в Калининград навстречу неизвестности, я понимал, что заигрался тогда и что обыкновенная жажда наживы чуть не стоила мне жизни и не толькомне, но об этом немного позже.

Сейчас же вернёмся в плацкартный вагон поезда Харьков – Калининград, где ваш покорный слуга, томимый головной болью, тошнотой и пост запойной депрессией, перемещался на северо-запад европейского континента, медленно и уныло удаляясь от того, что было, но стремительно и бесповоротно приближаясь к тому, что будет (красиво).

Поезд прибывал ближе к полудню. За ночь прошли три границы, соответственно шесть пропускных пунктов. На двух из них меня раздевали до трусов, интересно, за кого они меня принимали? Хотя может быть мой недавно свернутый на бок нос их не вполне устраивал, очевидно они думали, что от человека с такой формой носа ничего хорошего ожидать не приходится, а может просто белорусское, равно как и литовское любопытство толкало на подобные тренировки скучающих таможенников. Ну, словом, ночь весёлая была.