Аким Астров - Два поцелуя Иуды. Книга вторая. За что ты казнишь меня?

– Послала. Далеко и надолго. Сказала, что даже ради блага Родины, становиться шлюхой не намерена.

– Ну и дура! Сейчас за это государственные награды вручают. Ее наказали как-нибудь?

Стрельцов отрицательно покачал головой.

– Был приказ большого начальства оставить ее в покое.

Фомин насторожился.

– Насколько большого?

Стрельцов взял со стола книгу, раскрыл в нужном месте и положил перед Фоминым.

– В этой книге интервью ее деда. Очень любопытное на мой взгляд. – Он показал на вложенный в книгу листок. – Но сначала ознакомьтесь со списком гостей его последней выставки. Это многое объясняет.

Фомин без большой охоты положил трубку в пепельницу и взял листок. Пробежав глазами несколько строк, нахмурился.

– Теперь понятно, – буркнул он под нос, не отрываясь от списка.

И без того паршивое настроение Фомина портилось с каждой минутой, а эта Эдвардс не нравилась ему всё больше. Он отложил список и начал читать интервью художника. Оно и вправду оказалось любопытным, поскольку вскоре он надел очки и погрузился в чтение. Закончив, Фомин покачал головой.

– Не интервью, а приключенческий роман. Давили большевики этих аристократов, давили, а вон сколько осталось. – Он снял очки и убрал в чехол. – А где она своего англичанина прихватила?

– В интернете есть совершенно разные версии, – сказал Белоусов. – От случайного знакомства в московском театре, до встречи на каком-то вернисаже в Париже. Знакомство в Москве исключается, потому что ее муж впервые оказался у нас в стране только после их свадьбы. А вот вариант с парижским вернисажем выглядит наиболее достоверным.

– Как хорошо, что есть интернет, – раздраженно бросил Фомин. – Включай запись. Хочу сам послушать.

Белоусов давно ждал этого распоряжения. Он положил перед ним диктофон и включил воспроизведение записи, из которой предварительно были удалены все пустоты. Фомин достал маленькую коробочку, извлек миниатюрный трубочный ершик и принялся тщательно чистить трубку.

– Странная у них беседа, – сказал он через некоторое время. – Может быть, Логунову мы спугнули?

– Работали чисто, – ответил Стрельцов. – Но исключать нельзя.

Фомин продолжал слушать, покачиваясь в кресле, и вдруг замер.

– Так они встретились не просто потрепаться! Что она передала Эдвардс?

– Серьги какие-то, – ответил Белоусов.

– Что еще за серьги?

– Похожи на старинные.

– Картинка есть?

Белоусов взял пульт и включил телевизор. Когда Фомин увидел изображение, его внешнее спокойствие как ветром сдуло.

– Профессионалы, вашу мать! – выругался он. – У вас что, мозги напрочь отшибло?

И Стрельцов и Белоусов давно привыкли к подобному обращению, поэтому реплика Фомина не произвела на них особого впечатления.

– А в чем дело? – спросил Стрельцов. – Вы нам поставили задачу не допустить утечки от Логуновой никаких документов на любых носителях. А это простые серьги. Их, как понятно из разговора, мать Логунова ей завещала.

Фомин уставился на Стрельцова и недоуменно помотал головой.

– Вот именно, что на любых носителях! В ваши головы не пришло, что такие огромные серьги могут быть контейнером? Туда же микрофлешка свободно поместится. Сколько гигабайт на них сейчас помещается?

– Очень много, – ответил Белоусов.

– Вот именно! На такой фитюльке могут уместиться все секреты государства Российского. Вы мне про эти серьги в первую очередь должны были доложить. Где сейчас эта дамочка?

Белоусов достал телефон и набрал номер оперативной группы. Прослушав доклад, сказал:

– Она сейчас в офисе банка. Находится там почти полтора часа. Приехала туда на машине, зарегистрированной на имя Лукина Андрея Глебовича. Приехали вдвоем. Без охраны.

– Вот именно, что без охраны. Тогда и нужно было этот вопрос решать, а не ждать когда я приеду, – сказал Фомин. – Сколько там наших?

– Двое. Ждут рядом с банком.

Какое-то время Фомин молчал, глядя в стол, а потом отчеканил:

– Нужно заполучить эти серьги!

Белоусов выключил телевизор.

– Я понял. Будем надеяться, что она их в банковский сейф не положила.

Он направился к двери, но Стрельцов его остановил.

– Пошли туда еще ребят. И предупреди, что объект может быть опасен.

Белоусов вышел. Фомин поднялся из кресла, обошел стол и сел напротив Стрельцова.

– О какой опасности ты говорил? Что ты еще про нее знаешь?

Перед тем как ответить, Стрельцов взял со стола фотографию Александры и положил перед собой.

– Эта милая дама на самом деле боец высочайшего уровня, – сказал он и коснулся пальцем своей изуродованной переносицы. – Эту отметину она мне оставила. Голой рукой.

Фомин не мог скрыть изумления.

– Ты это серьезно?

– Чистая правда.

– Раньше ты эту отметину по-другому объяснял.

Стрельцов пожал плечами.

– Просто не хотел позориться.

Фомин несколько секунд смотрел на него неподвижным взглядом, а потом с прищуром произнес:

– Сюрприз за сюрпризом. Давай вываливай всё. В деталях!

Они разговаривали около десяти минут, в течение которых Стрельцов вынужден был контролировать каждое слово, чтобы не сболтнуть лишнего. Фомин внимательно слушал и за всё время задал лишь пару вопросов. Когда Стрельцов закончил, он посмотрел на часы и поднялся.

– Мутная дамочка. Если ты захочешь с ней поквитаться, я особо возражать не буду. Но только после того, как я дам добро, – сказал он, убирая в карман трубку и табак. – Надеюсь, твои ребята добудут эти серьги. Но в любом случае нужно за ней присмотреть.

– Присмотрим, Артем Степанович. К сожалению, с ресурсами у нас теперь напряженка.

Еще не закончив фразы, Стрельцов пожалел о сказанном.

– А я, думаешь, не знаю? – рявкнул Фомин.

Стрельцов посчитал, что в данной ситуации лучше промолчать. И он, и все сотрудники фирмы знали, что внезапный перелет из высокого генеральского кабинета на скромную должность заместителя председателя одного из ничего не значащих комитетов Государственной Думы переживался Фоминым очень болезненно. Тот изменился кардинальным образом и совершенно не походил на себя прежнего. Его хладнокровие и уверенность испарились вместе с должностью, а раздражение выплескивалось на подчиненных всё больше. Самым неприятным для всех было то, что отставка генерала отразилась очень негативно на возможностях и престиже фирмы. Стрельцова утешало только то, что Фомину оставалось совсем недолго хозяйничать в «Триумфе».

– У меня сейчас важная встреча, на которую нельзя опаздывать, – сказал Фомин, надевая плащ. – Когда привезут серьги, пожалуйста, доставь их мне лично. Договорились?

– Конечно, Артем Степанович, – ответил Стрельцов.

***

«Вольво» выехала на Тверскую, и в медленном, плотном потоке двинулась в сторону Пушкинской площади.