Александра Треффер - Властелин двух миров. Книга I. Временная петля. Монстры из будущего

– Да, конечно. Я знаю, что ты ничего не делаешь просто так. Поделишься, когда сочтёшь нужным, милый.

Последнее слово прозвучало так нежно, что к горлу Дитриха подкатил ком. Чтобы сгладить неловкость и оградить их беседу от посторонних ушей, он встал и закрыл дверь.

– Послушай, – вернувшись, тихо сказал Штригель, – мне неловко об этом говорить, но, поверь, мною движет не желание подняться по служебной лестнице, а потребность сделать что-то полезное в б о льших, чем сейчас, масштабах…

– Зачем так много слов, Дитрих? – прервала его женщина, садясь. – Я хорошо знаю тебя, и мне не нужно ничего объяснять. Чего ты хочешь?

– Власти, Зольди. Мой округ процветает, но за его границами творится произвол. Я хотел бы это пресечь, но я слаб…

– Ты силён одним желанием что-то изменить, – ласково отозвалась подруга, – и, конечно, я тебе помогу. Последнее время…

Она понизила голос.

– Последнее время становится всё больше недовольных политикой императора. Кроме того, он уже немолод и, увы, глуп. Такому человеку нельзя возглавлять государство.

– Ты прочишь меня в императоры? – испуганно вопросил Штригель.

– А почему бы и нет?

Женщина засмеялась, и смех её, не считаясь с возрастом, зазвенел, как колокольчик.

– Ты умён, красив, подданные любят красивых властителей, достаточно гуманен, а гуманность сейчас входит в моду, и станешь достойной заменой старику Деккеру. До выборов осталось чуть более полугода, за это время я обеспечу тебе поддержку влиятельных людей и, конечно, финансы…

Она жестом прервала готового возразить Дитриха.

– Не спорь. Я знаю, на что уходят все твои деньги, без них невозможно поддерживать округ. И не беспокойся, ты получишь их не из моего кармана, я организую фонд содействия «божественному» Дитриху.

Штригель встал перед Изольдой на одно колено и, целуя ей руку, прошептал:

– Ты великая женщина, Зольди, мне до тебя далеко!

Та положила ладонь на его голову, глядя по волосам.

– Я верю в твой политический гений, Дитрих. Рано или поздно Германская империя расцветёт, сотрутся различия между расами, национальностями, народ станет благоденствовать, и это будет делом твоих рук.

– Если прежде меня не застрелят прямо на троне за инакомыслие, – подумал Штригель, улыбнувшись собеседнице.

Простившись с Изольдой, Дитрих вернулся к себе и, созвонившись с высшим руководством, вытребовал отпуск на пять дней. Вызвав начальника охраны – преданного Оскара Менгера, Штригель вручил ему официально завизированный документ, согласно которому тот в отсутствие диктатора становился его заместителем. Небрежно кинув папки в сейф, Дитрих набрал код и, захлопнув дверцу, повернул сложный ключ.

Вечерело. Сбросив ненавистный мундир и надев штатское, Штригель в нетерпении посматривал на часы. Он понимал, что там – за завесой его ожидает работа, но всё равно воспринимал её, как отдых, вдали от Империи, врагов и крови. И, главное, рядом будет Тиалонай. Дитрих скучал по мальчику до боли в сердце, а теперь у них есть целых пять дней, которые они проведут вместе.

Часы пробили полночь – условленное время. Дитрих глубоко вдохнул, выдохнул и шагнул в волшебную дверь. В параллельной реальности его ждали. Подросток подбежал к отцу, лишь только тот ступил на пол студии, а за ним, улыбаясь, подошли Ортвик и Виктор. Мужчины обменялись рукопожатиями и, Штригель, обняв Тиалоная, направился за провожатыми.

Увидев человека, о котором столько слышал, Йарден взволновался настолько, что даже начал немного заикаться. Уточнив, как долго гость сможет пробыть в их мире, он поставил тому временный опознавательный значок.

Но, по всей видимости, Дитрих был склонен к аллергии, потому что мышцы в области ключицы вздулись, кожа покраснела, потом посинела, и вскоре мужчина с трудом сдерживал стон боли, выдыхая сквозь сжатые зубы. Испуганный Йарден, почувствовавший себя убийцей, вызвал неотложку, и врачи быстро устранили болезненные проявления. Метку удалили, и чиновник положил в карман Штригеля карточку, отзывающуюся на сканирование.

– Простите, – покаянно произнёс он, – я не знал, что организм может так отреагировать на безобидные изотопы.

И с любопытством спросил:

– Скажите, а вам не приходилось присутствовать при атомных взрывах или иметь дело с радиоактивным топливом?

– Да, – удивлённо подтвердил Дитрих, – я трижды бывал на ядерных испытаниях, но находился в бункере. Это как-то связано с сегодняшним происшествием?

– Несомненно. И, если вы когда-нибудь поселитесь в нашей реальности, метка вам будет противопоказана.

Штригель помрачнел.

– Вряд ли я буду здесь жить, – ответил он. – В моём мире много дел, да и неугодные политики там редко доживают до старости, хорошо, если удаётся дотянуть до сорока пяти. Успеть бы всё за такой короткий срок.

Говоря это, он не подумал, что его слышит и Тиалонай. Раздался придушенный вскрик, хлопнула дверь. Опомнившийся Дитрих извинился и выбежал вслед.

– Жаль, – задумчиво пробормотал Йарден, – очень жаль. Этот человек мог бы сделать многое не только для своей, но и для нашей реальности. И заслужить почётную и спокойную старость.

Штригель вернулся с заплаканным, но уже улыбающимся Тиалонаем. С сочувствием посмотрев на обоих, чиновник протянул мужчине командировочную карту.

– В половине четвёртого из стартового ангара отбывает капсула. Ничего с собой не берите, в Гималаях всё не менее цивилизованно, чем здесь. Если выдастся свободная минутка, зайдите в тамошний паноптикум 11 11 Паноптикум – музей, коллекция разнообразных необычайных предметов (например, восковых фигур, причудливых живых существ и т. п.). , на снежного человека стоит посмотреть, он – большая редкость.

Подросток ошеломлённо глядел на Йардена, потрясены были и Виктор с Дитрихом. А Ортвик даже не удивился.

– Жаль, что я не лечу с вами, – посетовал он, когда друзья попрощались с чиновником и вышли, – мне приходилось слышать об этом чуде, и хотелось бы его увидеть. Ну, да ладно, успеется.

Он посмотрел на часы.

– До половины четвёртого ещё уйма времени. Пойдём куда-нибудь и пообедаем?

– Я только позвоню Ире, – согласился Виктор и ушёл искать видеофон.

Обтекаемая капсула была готова к взлёту. Виктор ожидал увидеть большую пушку, стреляющую необычными снарядами, но нет, яйцеобразная машина, раскорячась на подпорках, стояла на полу ангара, а в кабине сидел пилот. Он не стал смотреть командировочные карты, видимо, это не входило в его обязанности, и, дождавшись, пока пассажиры пристегнутся, надавил на рычаг.