Сергей Рохленко - Две дороги в Вольфсбург

Прибыли в пункт назначения. Границей между этими странами является река Сенегал, с которой мы уже познакомились в Сент-Луисе. Здесь она была того же рыже-коричневого цвета. От одного берега к другому ходит паром, который и выполняет функции пропускного пункта, перевозя грузы и машины.

Мы долго пробирались к пограничному пункту, оказавшемуся обычным загоном для животных. Он был обнесен таким же забором из проволоки с деревянными воротами, запиравшимися навесным замком. Пока мы пробирались к заветному посту, нам пришлось заблокировать все двери, потому, что ехали мы с черепашьей скоростью через толпы людей, как правило заполнивших пространство на пограничных пунктах и делающих здесь свой бизнес. Тут меняли сенегальские деньги на мавританские. Уже традиционно предлагали поменять металлические евро на бумажные банкноты. Но здесь уже чувствовался деловой подход, ибо существовал обменный курс. Сновали продавцы зубочисток, всякой разной еды, вид которой аппетита не вызывал. Какие-то личности беззастенчиво разглядывали все, что находится в машине, причем явно не с познавательной целью. Несколько раз дергали ручки дверей, но попытки увидеть, кто это делает, успехом не увенчались.

Многоопытный Матиас своевременно дал команду заблокировать двери и внимательно следить за машиной. В противном случае, как он разъяснил нам позже, из машины выхватывается что-либо одно, а если экипаж бросается в погоню за украденным, что является нормальной реакцией человека, то есть риск вернуться уже к пустой машине.

Отошедший ненадолго Матиас возвратился в сопровождении огромного негра, не столько высокого, сколько толстого, который оказался «добровольным» помощником. Как выяснилось, это еще одна отрасль в приграничном бизнесе. Каждый, кто имел родственные или дружественные связи на границе, делал свою коммерцию на содействии таким же, как мы, путешественникам быстрее пересечь границу. Но даже в ситуации помощи путник не застрахован от прочих злоключений. Так произошло и с нами. Мало того, что мы стояли не шелохнувшись, только «Туареги», перемалывая двигателями солярку, помогали нам выдержать это испытание нервов на 40-градусной жаре. Нам было строжайше запрещено доставать фото и видеоаппаратуру, хотя снимать кроме загона для погрузки на паром и пограничников с «помощниками» было нечего. Но и здесь нас пытались провоцировать. Подходили какие-то молодые люди и прижавшись к боковым стеклам носами и губами, рассматривали нас и содержимое салона. Реагировать на это было никак нельзя, это дорого обошлось бы нашему руководителю, причем в прямом смысле слова.

Но на этом приключения не закончились. Нам стали мыть машины. Причем мыли водой из реки, а цвет воды, как я уже говорил, рыже-коричневый. Теперь представьте, во что превратились наши серебристые «Туареги» после мойки. Попытки отогнать мойщиков результата не принесли. Нам размазали по кузовам и стеклам эту жижу и стали требовать деньги за мойку. Первыми им попались, то есть их машину вымыли быстрее, Гюнтер и Экки. Они, естественно, отказались платить, мало того, что их никто не спрашивал об этих услугах, да теперь и перемывать машину нужно заново. Цвет получился какой-то рыже-коричнево-серебристый. Через стекла ничего не было видно, но с этим мы справились, промыв их из бачка омывателя стекол.

Мойщики исчезли, но вскоре Матиас по рации передал, что нужно что-то заплатить. Оказывается, мойщики пожаловались начальнику границы, якобы мы заказали мойку машин, а теперь не хотим оплачивать. На это начальник поста заявил Матиасу, что не пустит нас на паром, пока мы не заплатим за работу. Надрать бы им задницы, но делать нечего, пришлось платить. Я приспустил стекло и просунул в образовавшуюся щель один доллар. Доллар был схвачен со скоростью, с которой карась хватает наживку. Было, конечно, обидно, что нас «развели», но, с другой стороны, мне машину, пусть и плохо, никто за доллар еще не мыл.

После оплаты мойки, следы которой вместе с отпечатками ртов и носов мы смывали с машин уже на территории Мавритании, нас допустили на паром. Причем поставили за каким-то грузовиком, традиционно нагруженным ровно в два раза выше самих бортов. Выезжая с парома, он чуть откатился назад и своим форкопом поцарапал нам капот. Мое желание разобраться и заставить виновного возместить ущерб были пресечены Матиасом, что называется, на корню. Истины в экзотической Африке мы не найдем, а времени потеряем много. Оставалось, матеря в душе, и не только, этого горе-водителя, съехать с парома.

Мавританская сторона границы была очень плотно заставлена грузовиками, и нам пришлось изрядно поездить, чтобы найти свободное место для наших машин.

Здесь та же традиционная «помощь» при прохождении пограничного контроля, что и в Сенегале. Через пять минут после съезда с парома Матиас уже бегал с очередным «помощником» по кабинетам. Но на мавританском берегу нас ждало расслабление – нам разрешили выйти из машин, но предупредили, что они должны быть закрыты. Весьма, как оказалось, полезный совет, так как вокруг машин постоянно вертелись молодые ребята. Была даже попытка открыть один из автомобилей. После чего я вышел и стал перед машинами, а Лена объяснила ближайшему парню, что это начальник службы безопасности. Мой грозный вид, да еще в камуфляже, сделал свое дело – к нашим машинам больше никто не подходил.

Руководители пограничной службы явно проявили интерес к нашей экспедиции и даже в полном составе вышли на балкон, о чем-то оживленно разговаривая и размахивая руками. Оказалось, Матиас рассказал им о кругосветном путешествии, проводимом Фольксвагеном, и они решили удостоить нас своим вниманием. Нам ничего не оставалось делать, как улыбаться. Мы бы их даже расцеловали, чтобы этот кошмар, именуемый пересечением двух границ, скорее завершился. Наконец, пришел Матиас, и мы аккуратно, чтобы никого не зацепить, выбрались с территории пограничного поста.

Теперь основным нашим противником стало время, которого мы потеряли очень много. Во-первых, наша эпопея въезда в Сенегал отняла ровно сутки, а во-вторых, пересечение границы растянулось почти на день. По этой причине остановок на сегодня не предвиделось и двигаться, как сказал Матиас, будем до последней возможности, чтобы осталась возможность экипажам немного передохнуть перед завтрашним днем.

И мы двинулись в глубину Мавритании. Пока особых изменений не наблюдалось. В основном, поменялся пейзаж. Все чаще стали попадаться песчаные участки рядом с дорогой. Иногда барханы «переходили» дорогу, и это очень красивое зрелище, особенно на прямом участке. Но вся красота пропадает, когда ты сразу за поворотом налетаешь на «язык» из песка. Ощущение такое, будто наскакиваешь на бетонную глыбу, брошенную посреди дороги. Вот тебе и мягкий и такой легкий на вид песочек. Но и цвет его изменился, бело-бежевый, он все больше приобретал красноватый оттенок. Полупустыня все заметнее переходила в пустыню.