Евгения Перова - Лиза во фритюре

– Послушайте, – спрашивал он порой Алюсика с Томасом. – А может это не мы его, а он нас разыгрывает?

– Черт его знает!

– Та нет, не мошет быть! Ватюка – он такой!

– Слушай, на кого ты похожа? – спросила Крошка Ню.

– Скорее всего, на папу, а что?

– Да я не об этом! Ты собираешься к нам сегодня в гости, или нет? Я специально пригласила Вадика, а ты таким чучелом! Довольно милое, конечно, но все-таки чучело!

Углубившись в личную жизнь фритюрниц, Лизавета совершенно забыла не только о юбилее Петровича, но и о себе самой, поэтому действительно выглядела не лучшим образом. Ее хотелось постирать, погладить, причесать и накормить. И если обычно при взгляде на Лизавету как-то сама собой возникала мысль о хорошо пропеченной сдобной булочке, то сейчас этой булочке явно не хватало сахарной пудры. Изюм тоже не помешал бы!

– Да, ужас какой-то! Совсем забыла! – согласилась Лиза. – Какое счастье, что я подарок успела купить заранее! Джинсы еще туда-сюда, а вот майка!

– Да-а, майка! Она, конечно, хорошая… Но вот надпись! И как ты не боишься?

– Да ладно, кто поймет-то!

– Ну, не скажи, мелкие сейчас в английском сильно продвинутые!

– Думаешь? Ладно, пожалуй, ты права. То-то мне сегодня какие-то пацаны в булавках вслед сказали: «Хиппует, плесень!» А я и забыла, что в майке!

– Ой, Лизавета! Ты допрыгаешься!

– Не пугай!

– Ну ладно, пойдем вместе пораньше, у меня голову вымоешь, накрасишься, я тебе дам какую-нибудь рубашку Петровичеву – нормально будет!

Пресловутая майка была подарена Лизавете одним приятелем, который эту майку купил в Амстердаме в секонд-хенде, о смысле надписи не подозревал, так как с языками у него было туго. Как приятель попал в Амстердам и что он там делал без никакого языка, история умалчивает. Майка ему глянулась расцветочкой: разноцветные буковки на желтом фоне смотрелись очень даже ничего! Полный текст, напечатанный разноцветными буковками на лице и обороте майки, и приблизительно переведенный с американского сленга, был таков: «…….! ……? …!»

Зная по опыту, что все мероприятия у Нюсика обычно заканчиваются тем, что далеко живущие гости остаются ночевать, Лиза тщательно упаковала перевод и оригинал в папочку, папочку – в пакетик, чтобы завтра утром прямо от Ню заехать к дочери тети Веры и отдать ей драгоценный текст.

– Ню, а почему это вы тусовались на буднях, а не в выходные, как все нормальные люди?

– Да потому что это был четверг – как сейчас помню, а в пятницу мы уезжали на дачу, чтобы праздновать Петровича уже там – с детьми и родителями.

– А вы чего, по пятницам не работаете? – с завистью спросила Агапова.

– А у нас по пятницам санитарный, тьфу, библиотечный день!

– Везет же людям!

– Кстати, Агапова, а ты чего не пришла тогда? Мы вроде бы тебя приглашали?

– А я не пришла?

– Ну да!

– И чего же это я не пришла? Не помню…

– А меня чего не пригласили? Я бы пришел! – обиженно прогудел Серый.

– Потому и не пригласили – про себя подумали Мелкие.

– О чем это я? Ах, да! Так вот, Крошка Ню отправилась в магазин – подкупить кое-чего для праздника, а Лизе дала ключи от квартиры, чтобы она спокойно навела красоту, пока всякие Вадюки не явились. Вот тут-то все и началось!

Лиза открыла дверь с трудом – чужие замки всегда трудно открыть с непривычки. Времени было мало, и Лиза прямиком отправилась в ванную – мыть голову. Мимоходом она удивилась чистоте и роскоши квартиры – прямо евроремонт какой-то! Но сильно над этим задумываться не стала, быстренько вымыла голову и стала ее сушить феном, кстати оказавшемся в ванной. Одновременно она красила глаза. И вот, когда один глаз уже был совершенно готов, а голова наполовину досушена, за спиной у Лизы раздался мужской голос:

– Вы что здесь делаете?!

– Вернее, так:

– ВЫ ЧТО ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТЕ?!

Судорожно оглянувшись, Лиза увидела совершенно незнакомого ей мужчину внушительных габаритов, одетого только в клетчатые семейные трусы! Лиза завизжала громче фена и, поскольку никакого оружия, кроме того же фена, у нее в руках не было, направила сильную струю горячего воздуха прямо в физиономию незнакомцу! Тот отскочил, ударился спиной о стенку и медленно сполз на пол, где и сидел, задыхаясь и тараща глаза.

– Ой, слушай, мне его потом даже жалко стало! Прикинь: прилег себе мужик вечерком отдохнуть на диванчик, задремал. Вдруг слышит жужжание какое-то назойливое – отдыхать мешает. Пошел посмотреть – а в ванной какая-то чужая полуголая девица их семейным феном волосы сушит! Пришла грабить – дай, думает, заодно и голову помою, что ли? – встряла Лизавета.

– А почему ты была полуголая?! – хором спросили Мелкие.

– Да голову же мыла – и майку сняла! И не совсем же голая, а в лифчике. Французский такой, красивый. Мне его Маркина продала – помнишь Маркину?

– С косточками? – спросила Агапова.

– Кто, Маркина?

– Да нет, лифчик!

– Девки, кончай про лифчики, а то сейчас Петрович проснется, давай дальше про мужика, – сказал Алюсик.

Оказалось, что Лиза, замороченная фритюрницами до последней степени соображения, попала не в ту квартиру! Этажом ниже! Потому и замок никак не хотел открываться. В общем, когда Лизе удалось избавиться от фена и объяснить этому прединфарктнику, в чем дело, она сама была на грани истерики. Мужик, выяснив, что это простое недоразумение, а не грабеж среди бела дня…

– Ничего себе, недоразумение! Прямо «Ирония судьбы»!

– И тебе с легким паром! – сказал Алюсик.

Несколько успокоившись, мужик не захотел продолжить такое неожиданное и пикантное знакомство и стал лихорадочно выпихивать Лизу из квартиры:

– Скорее, скорее, а то сейчас придет мамочка!

– Мамочка?

– Моя жена! Боже мой, да быстрее же!

Похватав барахло в охапку, Лиза вывалилась из чужой квартиры, взлетела на следующую площадку и, осторожно оглянувшись через перила на шум открывающихся дверей лифта, увидела выходящую из него «мамочку». Зрелище настолько ее потрясло, что она села на холодный пол и затряслась от ужаса, представив себе последствия мамочкиного гнева. Кое-как собравшись с силами, Лиза добралась до квартиры Крошки Ню, позвонила и упала на руки хозяйки, открывшей дверь.