Илья Музыка - Пыльные солнца Волны

Так я углубился в лесные дороги Синего хребта и почувствовал, что рукава куртки стали промокать. Ну, сейчас перевал возьмём, там дождь кончится, и рукава быстро просохнут. Однако, ещё не дойдя до перевала дождь усилился до сильного. Пришлось затормозить, срочно накинуть дождевик. Штаны одеть поленился, да и посреди таежной грязи это было проблематично. Ладно, бокового ветра нет, скорость 60—80, не страшно. Передок «Европы» надёжно защищает от дождя.

Долгий дождь, к сожалению, стирает запахи. И ароматы черёмухи и жасмина, разлитые по тайге, растворились вместе с запахом дорожной пыли и смолы кедров. Мотоциклы шустро пожирали километры грунтовки, не замечая ям и луж. Тихо урчал мотор «Европы», на четвёртой передаче напевая какую-то ему нравящуюся песню, молотил дождь, и было тепло и уютно ехать посреди вековых лесов Синего Хребта. Деревья – кедры, липы, какие-то чозении, бархаты, высоченной стеной стояли по сторонам. Не так, как на А-370, она же М-60, а реально рукой достать из седла. Хорошая лесная дорога через хороший лес. Жаль, что там всего 28 километров. Серега Фаэтон сказал, проехав с нами от Хабаровска до Муравейки, что это не дороги. Для чопыря это действительно не дорога. Но Априлия и Европа с их ходами подвесок и удобными сидениями такую дорогу похоже просто не замечали. С асфальтом конечно, вообще огонь было бы. Но я сильно удивился, когда спрашивал у местных, почему нет асфальта на трассе А-180.

– Его что, сняли? Или засыпали грунтом на время ремонта, поскольку он совсем развалился?

Ответ, по простецки сформулированный без правил грамматики, меня удивил.

– Там нельзя асфальт ложить.

– Почему? – я приготовился слушать занимательные научные изречения о тектонических нарушениях грунтов или влияние агрессивной лесной флоры на неокрепший слой асфальта.

– Там перевалы.

– Ну и что???

– Зимой скользко будет.

Так вот оно что, Михалыч! Оказывается и вправду дороги в России очень непросты не потому, что их не строят, а потому что нельзя! Повороты крутые – так то для того, чтобы не спать за рулём, грунт – чтобы льда не было, выбоины – чтобы лужи были, а то случись руки помыть, ан негде! Как в Америке должно быть уныло ездить, асфальт как зеркало и дороги как стрелы ровные. Скукотищ-ща!

Просёлок кончился. Не сильно закладывая в поворотах, Фрейм стабильно держал 100, и даже захотелось поспать. Ну и пожрать не мешало бы тоже.

Вдоль дорог по болотистой равнине раскиданы фиолетовыми пятнами ирисы. Их колдовской цвет всегда вызывает вопрос – как природа додумалась до такого чуда? Серое, тяжёлое небо, низкие тучи, мрачная зелень трав, застывшие ртутные озёра, и вдруг – неземное вкрапление в эту безнадежную планету, фиолетовые цветы, которые словно горят космическим огнём далёких звёзд.

…На каждом километровом знаке теперь висит приписка «Росавтодор». Еду и втыкаю: для чего? Знак и так небольшой, на скорости прочесть проблематично, так для чего лишняя информация на каждом километре? Опять же, живя в России, было бы странно, если ремонтом дороги занималась не «Росавтодор» а какая-нибудь «Египетсеверморпуть» или «Люфт Ганза».

…Где же этот Пучегорск? Есть уже охота, а Фрейм с утра кроме семечек и чая вообще ничего не ел. Правда при этом вполне себе упитанный и справный. Очевидно, ветром дорог питается. За Лучегорском где-то в дожде потерялась таверна «Колесо», где мы собираемся покушать. А ещё там есть вкусное копчёное сало и рыба-терпуг. 520 руб. за кило сала, стоит взять. До Хабаровска от таверны остаётся 330 км.

…Дорога в Арсеньев нас порадовала ярким солнцем, свежим ветром, чистой зеленью неокрепшего лета. Снова мы трое, как и в прошлом году, три мотоцикла совершенно разных, но традиционных для моих дальняков классов – турэндуро, круизёр и чопер. Это настолько привычно, что я постоянно удивлялся, видя в седле эндуро не Димона, а Фрейма, а на чопере не Михрентия, а Сергея Фаэтона.

Чтобы не вводить в заблуждение читателей, сразу попытаемся расставить точки над i. «Европа» – турист, а V-твины сделанные «под Харлей» не являются чопперами. Чопер – обрубок, сконструированный из серийного образца V-твина путём разных издевательств над рамой и вилкой. Но круизёр (cruiser – крейсер) и есть турист, а V-твин как назовёшь? Потому и называют в России – чоппер, типа коротко, брутально, оригинально.

– Слушай, Клиф, неужели ты со мной тошнить будешь сотню? – ещё раз перед стартом спросил меня Сергей.

– А что тут такого, сотня тоже скорость, бензин целее будет, – отшутился я.

В дороге я пару раз выстрелил вдаль на двухстах, порисовать повороты, а потом снова спокойно ехал замыкающим. Зато мы безопасно, технично, без напряга прошли по маршруту, и нами был бы доволен любой гаишник. Хотя после Пучегорска головной всё увеличивал скорость, доведя её до 140. Хорошая дорога – хорошая скорость.

…К точке рандеву с Фаэтоном мы прибыли ровно, как запланировали. Фаэтон, развалившись в седле мотоцикла, уже ожидал нас.

– Думал, что не приедете, придётся одному идти.

– Мы же обещали, значит будем.

Увы, заправиться на АЗС не удалось, на заправках в этот час всегда пересменка. Докатили до Корфы, и здесь на Альянсе залились под горло. Следующая заправка в Лучике, это 254 км. Но по пути пришлось сделать пару остановок, Фаэтон первый раз на дальняке, и Фрейм заботливо спросил на первой остановке – всё ли в порядке?

– Нормально, только руки чуть затекли. И ногам холодно.

– У меня джинсы запасные есть, – я с сомнением посмотрел на Фаэтона. Покрупнее меня будет. Впрочем, джинсы и разрезать немного можно, не жалко. Сергей отказался. Солнце скоро пригреет, будут лучше. И вправду, наступал один из таких дней, которые словно созданы для мотопутешествий. Не жаркий и не прохладный, просто золотая середина.

Пролетая мимо вспаханных полей, мимо весёлых перелесков с искорками лилий Миддендорфа, мимо задумчивых лесов, машущих нам вслед кудрявыми головами, казалось, что стоит остановиться и упасть в эту листву, как я обрету нечто, что потерял в далёком детстве. Где-то здесь бродит синеглазая девушка-весна с длинными косами и с ней молодой паренёк, еще не познавший радость первого поцелуя. И у них будет этот волшебный вечер и вскипающая в ночи кровь. Без вопросов и сомнений, без предательства и лжи. И у них будет длинная жизнь, полная радости и света. Другая половинка моего существа, сидящая в седле, затянутая в текстиль и кожу, сжимающая ручку газа со ста лошадьми понимала, что уже никогда не будет ни девушки-весны, которая поцелует того паренька, ни паренька, который ничего не зная о любви, всё же верил в неё. И мне остаётся просто лететь вместе с ветром по трассе, впитывая в себя запахи лесов и полей. Всё прошло.