Виро Кадош - Что рассказать вам об Иваре Маккое?

Я то задремывал, то снова выныривал в реальность. Но мало-помалу усталость и переживания этого длинного дня взяли свое, и я заснул.

И буквально через секунду меня уже тормошил Джереми.

– Подъем, – весело сказал он. – Простите, парни, на завтрак только чай.

Горячий, крепкий, да еще и с сахаром, он согрел желудок и заставил проснуться мозг. Я с жадностью осушил свою чашку, поблагодарил Джереми и выудил из-под ударной установки сумку с нашими вещами.

– Вот, – Джереми скинул Ивару на планшет письмо. – Я записал пару адресов, где можно поспрашивать про временное жилье и где не ломят цены, но, сами понимаете, клоповники это еще те.

Мы искренне его поблагодарили, распрощались со всеми и вышли под палящее солнце. Не знаю, как в настоящем Техасе, но на нашем оно жарило будь здоров – был бы там обычный кремниевый песок, давно бы расплавился в стекло. Ну, или нет… Я вообще-то не знаю, при какой температуре он плавится, но пекло было адское. Постепенно, конечно, привыкаешь к нему, но когда меня сюда только привезли, без специальной химии по всем открытым участкам тела за порог было не выйти.

– Итак? – спросил я. – Завтрак?

– Завтрак, – кивнул Ивар и решительно направился в сторону так хорошо нам знакомого рынка.

Пара бесплатных яблок от приятельницы-торговки, да булка напополам – таким был наш завтрак в тот день. И, если честно, еще много недель после. На ходу подкрепившись, мы прочитали скупые записи Джереми и растерялись. Прекрасно ориентируясь в окрестностях рынка, мы понятия не имели, что находится за ними.

Так бы и стояли мы, пялясь на экран планшета, если б Ивар не догадался скачать карту – за целый стакан. Адреса и вправду оказались на дальней окраине города, а комнатенки – обшарпанными и тесными, но зато цены – смешными. Особенно в сравнении с ценами из объявлений в Сети.

– Стерилизатор сломан, из мебели – две кровати, стол и шкаф, инфовизора нет, – хозяин квартиры, полуголый мужик, в одних трусах назвавшийся Джефом, почесал волосатый живот и обвел рукой комнату. – И электричество отрубили. Берете? – спросил безразлично и вытащил из кармана наполовину пустой ингалятор.

Мы с Иваром переглянулись, и я осторожно кивнул. На первое время ведь сойдет. Да и к вечеру уже дело было, не на улице же спать.

До глубокой ночи мы делали из стерилизующего порошка пену в маленькой кастрюльке, мыли ею полы и мылись сами. А потом сидели вдвоем на кровати и молчали, ошеломленные. И сами не понимали, что чувствовали… то ли напуганные перед завтрашним днем, то ли довольные, что получилось сделать первый шаг.

Вы понимаете, что «первое время» затянулось ох как надолго. Помимо нас и хозяина в квартире жили еще люди, семья с тремя маленькими детьми и двое братьев, не говорящих на Межгалактическом ни слова, – смуглые, худые, с раскосыми глазами и жесткими черными волосами, они были неотличимы друг от друга. На крохотной кухне вечно было жарко от плиты, воняло гарью и чем-то кислым. По коридорам сновали дети, болтались туда-сюда многочисленные гости Джефа, орали, перекрикивая друг друга, сразу три инфовизора. Но мы умудрялись засыпать, едва головы касались подушек. Потому что единственная работа, какую нам удалось получить, – это разнорабочие на стройке. Земля и навоз сменились бетоном и глиной, вместо кепки и просторных комбинезонов были защитные костюмы из многослойных мембран и шлемы.

А вечерами Ивар снова доставал учебник и въедливо читал страницу за страницей. И снова уже через полчаса его побеждала усталость. Я силой отнимал у него книгу, толкал в плечо и укрывал простыней уже глубоко спящего.

Не о такой свободе мы мечтали, не того хотели от жизни. За полгода такого существования к заработанным концертами деньгам прибавилась пара десятков литров, не больше. Зато мы сами при этом уменьшились, лишенные сытных и бесплатных фермерских харчей.

И вот настал день, когда нам нужно было снова платить за квартиру. Ивар сидел с планшетом за чашкой пустого чая, в очередной раз тщетно просматривая объявления о работе. Хорошо помню, как он отложил его, задумчиво покрутил в руках чашку и тихо сказал:

– В армии вряд ли будет хуже, ведь так?

– Угу, – ответил я, разглядывая собственные ботинки с напрочь стершимися подошвами. – Ну, есть что стоящее? – кивнул на планшет.

Ивар отрицательно покачал головой. Глянул в свою чашку, отпил глоток. Я оставил в покое ботинок и достал из шкафчика банку с сахаром. Оставалось на самом дне, но я плюхнул в его чашку ложку с горкой: в отличие от меня, Ивар гораздо быстрее терял вес, и сейчас на его ремне пришлось проколоть несколько новых дырок, иначе штаны падали.

Ивар благодарно кивнул и уже куда решительнее сказал:

– Тогда, думаю, нам лучше действительно пойти в армию. По крайней мере, там нас чему-нибудь научат.

– Это точно, – я решительно достал из шкафа маленькую банку с вареньем, подарок одной женщины за то, что мы с Иваром покрасили ей окна. – Значит, так, объявляю сегодня выходной. Целый день спать, пить чай с вареньем и валяться в кровати. А завтра пойдем на рекрутский пункт.

– Тогда, может, купим мяса? – предложил Ивар с сомнением. – Пару кусков. Уже забыл, какое оно на вкус.

Это сейчас кажется – подумаешь, полгода без мяса. Вон, вегетарианцы всю жизнь могут его не есть. Но для нас это было действительно тяжело, тем более что на ферме мяса было полно: жареного, вареного, тушеного, вяленого. Каждый день, а то и не по разу.

– Давай, – согласился я. Желудок уже сжимался от голода. – Слушай, а может, и на голофильм сходим? – добавил с азартом.

Это был удивительный день. День абсолютной свободы и какой-то совершенно детской радости. Мы купили два билета на дневной сеанс, самых дешевых, на неудобные боковые места. Но в голотеатре мы были – смешно и грустно сказать – в первый раз и искренне наслаждались фильмом о приключениях какого-то недотепы. Потом прогулялись по городу, купили на двоих рожок мороженого, а под конец пришли на рынок. Ивар сам выбирал мясо, придирчиво осматривая куски, и, наконец, ткнул пальцем в понравившиеся. Улыбчивая продавщица завернула их в мультипленку, и мы, купив еще хлеба и помидоров, вернулись в свою комнатушку.

Знаете, я даже не помню, какое оно было на вкус. Может, самое лучшее в жизни, а может, как картон. Помню только, как мы с Иваром смеялись, подшучивая друг над другом и нашей жизнью, нынешней и будущей. Смеялись, представляя, как на Иваре мешком повиснет форма, смеялись, вспоминая, как я свалился в кадку с цементной жижей. Чуть животы не надорвали в ту ночь, будто понимая, что потом еще очень долго будет не до смеха.

Мы были настолько уверены, что нас сразу же заберут в армию, что пришли туда с вещами, отдав ключи хозяину. Да-да, не смейтесь, мы ведь даже инфовизор почти не смотрели, откуда нам было знать, как это происходит в настоящей жизни…