Владлен Авинда - ПИРАТЫ ЧЕРНОГО МОРЯ. Залив сокровищ

Курс из Гераклеи Понтийской на Херсонес Таврический кормчий строго держал по давно отработанному маршруту греков и собственному опыту плавания. Ещё в У в. до н.э. парусные корабли с просмоленными чернобокими бортами бороздили Понт, высаживая десанты греков, жителей Гераклеи Понтийской и Делоса для освоения чужих берегов, где они должны были создать новый город. На край ойкумены, освоенного и известного грекам мира, они отправились из-за горячего политического конфликта-стасиса. Борьба в Гераклее возникла между сторонниками аристократии и демократии, где демократы оказались поверженными, лишились права собственности на землю. И теперь им выпала горькая доля – изгнание из родного города. Осталось – искать новые земли и обживать их. Так они и поступили «… согласно некому прорицанию, данному гераклеотам… заселять ( Таврический) полуостров вместе с делосцами». Об этом событие упоминается в географическом сочинение – «Периэгезе» Псевдо-Скимна, написанном в У веке до н.э. Это пророчество было получено от Дельфийского оракула при знаменитом храме Аполлона Пифийского. Делосцы, пострадавшие от вторгшихся на остров афинян, устами оракула «предсказали» побеждённым демократамгерклеотам с кем им объединяться и куда им держать дальнейший путь. Получилось, что вдохновленная Аполлоном, пифия, жрица-прорицательница изрекла в состоянии молитвенного экстаза божественное предсказание, которое жрецы тут же перевели в стихотворную форму, предопределившего рождение Херсонеса.

И хлынули отвергнутые демократы из родов грековдорийцев – Меганы, Дамиды, Гиппократы подальше от зарвавшихся аристократов, чтобы создать спокойную и прекрасную жизнь в другом крае, где можно проявить своё трудолюбие на обширных просторах целинных земель. От других греческих племён дорийцы могли гордиться строгой военной дисциплиной, славными родовыми традициями, отличались простым образом жизни.

Хотя место для города первые греческие разведчикипоселенцы выбрали не очень благоприятное, в окружение туземцев-тавров, холодно и неприветливо встретивших чужаков. Зачем они нужны на их родине? Чтобы делить горные пастбища с тучными стадами? Или стать рабами? И тавры стали бороться с незваными пришельцами, хотя греки были настроены мирно и дружелюбно, даже стали поклоняться таврской Богине Деве. Время должно помирить враждующие народы, но это всё в будущем, а пока ожесточённая битва за землю Тавриды.

Но зато порт и гавань оказались великолепными для захода морских судов, хорошо защищённых от морских бурь со штормами и шквалами. Тихая гавань, где никогда не катили огромные валы. Но кормчий Перифас явно просчитался или западный ветер Зефир снёс трирему Поседон в сторону от Херсонеса. Сначала кормчий ориентировался по вечерней звезде Геспер, но мрачная низкая туча закрыло всё небо. Перифас громко приказал морякам.

– Свернуть паруса!

Команда была выполнена быстро и чётко, но тяжелогруженый корабль медленно сносило к невидимому берегу, и Перифас боялся, что их может выбросить на скалы, ведь для отдачи якоря здесь была большая глубина.

– Внимательно быть вахтённым на носу!

– Кормовыми вёслами рулить от берега!

Отдавал приказ за приказом взволнованный кормчий, опасаясь за судьбу триремы.

– Зажечь сигнальный огонь в маслёнке!

– Раздать ужин гребцам!

– Свободным от вахты – отдыхать!

Опять неслись приказы кормчего, а трирема «Посейдон» медленно утюжила черную морскую толщу и непроницаемую мглу. Иногда небо чуть лунно светлело в разрывах от медленно текущих клубов тучи и опять темнело, закрываясь сумраком ночи. Точно Зевс тучеводец решил отдохнуть на небесах и укутался черным шёлком пышных перин-облаков, взбитых на недосягаемой высоте.

И вдруг совсем рядом на черной воде загорелись красные огни факелов и затанцевали в замысловатых движениях, прочерчивая огненные круги, кресты, квадраты, отражаясь в воде россыпью сверкающих драгоценных бликов.

– Что это? – удивлённо воскликнул кормчий.

– Наверное, тавры поклоняются своему огненному богу? – произнёс кто-то из бывалых матросов, не раз плававшему у берегов, населённых дикими туземцами.

А пляска таинственных и волшебных огней продолжалась, зачаровывая всю замершую команду триремы «Поседон».

– Махните им горящей маслёнкой, приветствуя их национальный ритуал! – приказал кормчий.

И слабый неяркий сигнальный огонь прочертил темноту над громадным деревянным остовом «Посейдона» с выкинутыми ровными рядами гребных вёсел, медленно подгребающих чёрную массу воды.

Танцующие огни с моря перенеслись на берег, выхватывая из темноты острые скалы и утёса.

– Может, тавры предупреждают нас об опасных скалах?

– Тогда бы был один огонь маяка, а здесь колдовская пляска поклонение Огню!

Вся команда заворожено смотрела на рассыпающиеся огни, громко комментируя странный обычай туземцев. А кормчий прямо вперился слезящимися глазами в бегающие огни, ожидая от них какого-то подвоха или злого умысла. И прав оказался бывалый моряк, но беда грянула совсем с другой стороны, а из темноты моря вдруг появились легкие лодчонки туземцев, окружили корму, и, тут же, последовал стремительный десант тавров, выхватившие ножи изощрённые, короткие и острые, и безжалостно рубившие и коловшие безоружных моряков. Кормчий был убит одним из первых, поверженный острой стрелой лучника-тавра.

Паника охватила захваченную трирему, команда растерялась и не знала, что делать в темноте, а воинственные тавры с зажженными факелами и мечами в руках, заливали кровью деревянные палубы.

Увидев факела тавров, напавших на греческий корабль, танцующие огни берега сразу же ринулись к захваченному судну. Легкие лодчонки с воинами на борту и пылающими факелами неслись на помощь соотечественникам, внезапно по-пиратски захватившими мощную трирему «Посейдон».

Но нос корабля с горсткой отчаянных моряков смело сражался с пиратами. У них оказалось несколько длиннотенных острых копья, используемых для ловли рыбы, и моряки выставили их против нападавших, проткнув не одну мускулистую пиратскую грудь. Но засвистели стрелы, пронзая моряков, это пиратские лучники метко поражали не сдавшихся греков.

Будто разбуженный кровавым боём, Зевс проснулся, и небо очистилось от темного пухового лежбища, и лунные лучи зелено осветили землю и море. Страх охватил оставшуюся в живых греческую команду, на длинных копьях были нанизаны головы греческих моряков, пытавшихся оказать сопротивление пиратам. А голова кормчего с вырезанными мозгами светилась страшным кровавым огнём через дырки глазниц, улыбаясь ужасом кровавой улыбки.

Читать дальше