Анастасия Баталова - Исполнитель желаний

– Не знаю. Наверное, ничего не думаю, – ответил Билл, снова вздохнув, – я привык слушаться родителей и уже смирился с мыслью ехать в пансион, теперь мне даже не приходит в голову ничего другого. Я почти захотел туда…

– Умение превращать внешнюю необходимость во внутреннюю – ценный дар, мальчик, – сказал Ниоб из-за прилавка. Его понимающее молчание, как оказалось, всё это время было третьим участником разговора.

– Из тебя бы вышел замечательный… – старик продолжал смотреть Биллу в глаза, и мальчику казалось, будто его мысли, точно невесомые клочки тонкой бумаги осторожно перебирают чьи-то узкие сухие пальцы – «и зачем я тут стою? не слишком ли много правды о себе самом я вывалил этому незнакомцу?» – промелькнуло у него в сознании; на секунду Билла посетило пренеприятное ощущение, что маленький старик каким-то образом взял под контроль его волю и заставил всё это сказать; от этого предположения ему стало неуютно и захотелось немедленно уйти.

– Из тебя бы вышел замечательный, – повторил старик снова, но как будто бы немного растерянно, – да, пожалуй, кто угодно… – затем он повернулся к Ниобу и как будто что-то сообщил ему без слов, тот кивнул, к его немногословию Билл уже успел привыкнуть, но только сейчас он безошибочно уловил витающий в воздухе тревожный и сладкий аромат тайны – именно так, как Ниоб и этот старик, обычно смотрят друг на друга двое при третьем, которому не полагается знать нечто, известное им.

– Меня, наверное, мама ждёт, – пробормотал Билл и сделал попытку раствориться в непрерывно текущем мимо прилавка потоке людей. Но старик остановил его.

– Не бойся, – сказал он, дружелюбно протягивая мальчику свою маленькую сухую руку, – покажи-ка книжку, которую ты читал.

Билл послушно протянул томик. Ему в этот момент стало невыносимо стыдно за то, что, испугавшись, он забыл о книге в руке и собирался уйти, продолжая держать её и заложив пальцем нужную страницу.

– Извините, – пробормотал он, не в силах взглянуть на Ниоба, – я не хотел её украсть… просто…

– Мы не подозреваем тебя, – мягко сказал старик, – ты можешь взять её себе, если хочешь, я лишь взгляну на заглавие.

Он принял книгу из рук мальчика.

– «Магия вокруг нас»… Предисловие автора. Верите ли вы в случайные совпадения, или все события, происходящие в мире, кажутся вам связанными друг с другом некой таинственной закономерностью, о которой мы слишком мало знаем и потому не в силах её проследить? Способен ли разум объять Вселенную? – прочёл старик, усмехаясь, – неплохой выбор, дитя. И как ты считаешь, магия существует?

– Я ещё не дочитал, – подумав, ответил Билл, – пока картина не дорисована, нельзя сказать, что на ней изображено. Мне нужно прочесть ещё не одну книгу для того, чтобы ответить себе на этот вопрос. Я ищу истину. Мой отец утверждает, что ведьмы, колдуны, магия – это выдумки, он опирается на то, чему его учили в школе, в университете, он ссылается на авторитеты и намеренно отгораживает себя от любой информации об этом. Я не такой. Мне нужно самому прочувствовать каждое слово, чтобы понять правдиво оно или ложно.

Старик одобрительно улыбнулся.

– Это хорошо… Вот что я скажу тебе. По способности поверить во что-либо люди делятся на три типа: легковерные – те, что способны воспринимать реальность с чужих слов, это славный тип, они неизменно открыты новому, такие люди, но, к несчастью, столь же легко они становятся жертвами обманов и обольщений; ко второму типу относятся те, кто способен поверить только личному опыту, кому нужно всё увидеть, понюхать, пощупать собственными руками; люди третьего типа не верят вообще, они будут отрицать нечто, ломающее их представления об окружающей действительности, даже если им совать это в лоб, они убедят себя, что у них галлюцинации, бред и тому подобное, только бы не верить, это самый трудный тип, таким людям сложно жить, они постоянно набивают шишки, зачастую на одном и том же месте, да и тем, кто их окружает, приходится ох как несладко.

Пока старик говорил, Билл блуждал взглядом по прилавку, он всё ещё опасался внимательных глаз незнакомца; Ниоб, насвистывая в бороду тихую песенку, выкладывал из ящика новые книги, он с неожиданной для такого грузного человека решительностью поднимался на шаткую деревянную стремянку и ставил их на полочки, возвышающиеся справа и слева от прилавка; Билл заметил, что туфли книготорговца, сшитые из мягкой коричневой кожи, когда он ступал, не производили ни малейшего шума. «Единственная настоящая истина – тишина…» – всплыло в сознании мальчика, он не мог вспомнить, где слышал такое или читал, быть может, это была даже его собственная мысль, но до того непривычная, что в первый момент она показалась ему чужой…

– Вот сейчас ты веришь, мальчик, тому что я тебе говорю? – спросил старик.

Билл замялся. Он пробежал взглядом по прилавку, как будто ища ответ в мелькающих заглавиях книг, потом посмотрел зачем-то на Ниоба. Тот уже спустился со стремянки и стоял, пряча в глазах любопытные огоньки, а в бороде – почти незаметную улыбку.

– Сомнение – это основа познания, – облачил он наконец очередную драгоценную мысль в скромный словесный венок, – учёные, заметь, веками приходили к своим самым блистательным выводам в попытках опровергнуть друг друга.

– Я не совсем согласен с вами, – немного осмелев под ободряющим взглядом книготорговца, выговорил Билл, обращаясь к старику, – мне кажется, что дело не только в том, к какому из трёх ваших типов принадлежит человек, а ещё и в самой истине; люди легче верят тому, что им по душе, и легче отвергают неприятное для них.

– Возьми книгу, – сказал, одобрительно покачивая головой, старик, – а заодно и золотую денежку. Если тебе ничего не нужно, просто храни её. Как символ своего богатства.

– Но я ведь не богат… Мой отец нередко говорит, что доходы у нашей семьи не слишком большие, да и мама постоянно сетует, что на всём приходится экономить…

– Богат не тот, кто много имеет, а тот, кому немногое нужно, – улыбнулся Ниоб, – бери, бери, ты ведь, верно, больше не придёшь сюда, уедешь в пансион, а я, надо сказать, успел к тебе привыкнуть.

Билл поразился этому спонтанному признанию книготорговца, который прежде даже никогда не заговаривал с ним толком, лишь наблюдал из-за своего прилавка его ежедневные приходы, а порой, казалось, и вовсе не замечал мальчика, занимаясь своими делами. Слова, стало быть, при всей их ценности, не являются той основой, что формирует межчеловеческую приязнь.

– Спасибо большое, – поблагодарил Билл, бережно пристраивая подаренную книгу между учебниками в школьном ранце, он уже продумывал, где спрячет её от отца, когда вернётся домой, – я надеюсь, что мы ещё встретимся…