Алеся Троицкая - Возрожденная

Больше всего меня поразило то, что Айвена стала правительницей. Хотя я думала над таким развитием сценария, но все равно была поражена. Но не расстроена, так как более сочувствующего, доброго и бескорыстного человека я не могла себе представить. Поэтому насчет мамы и ее правления я была спокойна. Ну, не нашла Айве себе за триста лет другое занятие по душе, и что с того? Пусть правит на здоровье. Притом, я уже успела оценить, что ее стараниями леса и поля, окружавшие Перлитовый город, сохранились. С высоты моего пентхауса это было хорошо видно. Планета процветает, благоухает и радует глаз своим здоровым видом. Ничего плохого в этом не вижу.

– Сестренка, не отставай! – Славдий пришпорил своего коня и погнал его галопом, и я, все еще плавая на волнах своих мыслей, сделала то же самое, втягиваясь в игру, предложенную моим братом, и мысленно примеряя, хорошо ли звучит титул «принцесса Мирослава»? Первый раз искренне улыбнувшись, я сильнее надавила на бока животного.

– Нет, Всадница Апокалипсиса звучит гораздо круче!

Адреналин успел смыть все негативные чувства и эмоции, оставив место лишь для полного восторга и умопомрачительного экстаза. Боже, как я соскучилась по этим ощущениям!

***

С каждым последующим шагом мое сердце начало ускорять свой бег. Причем, новая порция адреналина ничего общего с быстрой скачкой не имела. Это был другой вид адреналина – с примесью плохого предчувствия и страха.

Наша кавалькада остановилась и спешилась на самой верхней ступени полусферического стадиона, очень похожего на Колизей, может, чуть больше. И я буквально онемела от открывшегося зрелища. Бесчисленное количество людей кричали, орали, создавая невообразимый шум. Лишь только когда в поле их зрения показались наши фигуры, голоса поутихли, и, как огромная схлынувшая волна, люди припали на колени, выражая свое почтение.

Паника, граничащая с обмороком, овладела мной. Я буквально приросла к земле, вцепившись в Славину руку. Но он лишь криво усмехнулся, отцепил мои пальцы и посмотрел так, что я похолодела.

– Сестренка, что-то не так?

– А?.. Наверное, съела что-то не то, вот и мутит немного. – Я обхватила себя руками и отодвинулась от него.

– Хочешь вернуться?

– Нет, – поспешно произнесла я, понимая, что сбегать – не самое умное решение. И, чтобы не показывать весь ужас моего состояния, я уставилась прямо перед собой, гордо приподняв подбородок. Я не могла знать, для чего предназначена эта арена, но я могла предположить по той обрывочной информации, которую успела собрать.

«Это место бойни».

Бурые пятна крови, которыми была покрыта земля внутри арены, заставили меня содрогнуться от отвращения.

Кровопролитие – это то, что я презирала больше всего на свете, кроме тех случаев, когда оно неизбежно при защите моей жизни или жизни моих близких. А гладиаторские бои, или как тут они называются, к этой категории не относились.

Тем временем Славдий вернул свое внимание толпе, а потом подал кому-то знак рукой. Через секунду над ареной раздался мощный трубный звук, который возобновил какофонию тысяч голосов.

Легкий толчок в спину вывел меня из ступора. Я обернулась и встретилась с внимательным серым взглядом Асмодея. Он, легонько кивнув, показывал мне, чтобы я шла вперед.

– Серьезно? – Я окинула его скептическим и недовольным взглядом и начала не спеша спускаться к первому ряду, где находились наши со Славдием почетные места.

С каждым шагом мне становилось все труднее передвигать ногами. Пристальное внимание к моей персоне со стороны огромного количества зрителей давило, словно сошедшая лавина. Их эмоции и чувства я ощущала как свои собственные. Я улавливала вибрацию их ненависти, дыхание их страха вперемешку с благоговейным трепетом, и совсем сникла: первоначальные суждения о правлении Айве покачнулись.

Мы заняли два из трех расположенных в королевской ложе мест, оставив центральное место свободным. Сидя на расстоянии двух метров от Славдия, я стала нервничать сильнее, но внезапно почувствовала на своем оголенном плече теплую ладонь. Я обернулась и снова встретилась взглядом с Асмодеем. Возможно, мне бы впору разозлиться на него, но я лишь благодарно кивнула. Но он уже смотрел на арену и не увидел, как я одними губами прошептала: спасибо…

Слава, теперь уже со своего места, поприветствовал всех присутствующих и официально объявил о начале открытия Игр Справедливости.

Если сказать простым языком, то я попала на суд, в котором нет судьи и присяжных, нет прокурора и адвокатов, а есть ты и твой противник. Если обвиняемый побеждает специально подобранного для него человека, то с него автоматически снимается вина и ему публично приносятся извинения одним из лиц правящей династии, то бишь, в данном случае, мной или Славой. Как оказалось, это небывалая честь и признание. А также, в качестве компенсации морального и, возможно, физического ущерба, у бывшего обвиняемого есть право на одно любое желание. Такой поворот событий можно было сравнить с лотереей, в которой ты выигрываешь миллион миллионов долларов.

Но, как я и думала, все оказалось не так просто. Обвиняемым в соперники давался человек, намного превосходящий его по физическим параметрам и умениям, и выдавалось самое убогое оружие. То есть шансы победить воина с огромным мечом в полных доспехах практически равнялись нулю.

Это все я узнала практически сразу, когда на арену вывели пятерых провинившихся. В этот момент мое сердце оборвалось. Истощенные, грязные мужчины и одна женщина.

Женщина! Женщину заставят участвовать в этом кровопролитии?! Немыслимо! Я задохнулась от такой несправедливости и хотела возмутиться, но мой новый приятель напомнил о себе, чуть сильнее надавив на плечо и заставляя меня сидеть смирно.

Следом на арене показался немолодой дядечка с посеребренными сединой волосами, держащий в руках несколько исписанных листков, и усиленным невидимым устройством голосом начал представлять каждого обвиняемого и перечислять их преступления.

Я затаила дыхание, как и все зрители. Мне не терпелось узнать, в чем повинны эти люди. Возможно, я опять скора в своих суждениях и они действительно заслуживают смерти?

– Дилен О’Дайн, вас обвиняют в насилии и нанесении увечий своей соседке Мийл Д’Мор. Признаете ли вы себя виновным?

– Нет, – сквозь зубы выплюнул белокурый мужчина двухметрового роста, при этом от сильно сжатых кулаков на его руках заметно проступили вены. Я тут же подумала, что он сейчас даст волю своему гневу и врежет мерзкому старикашке.

– Тогда вы имеете право доказать свою невиновность, кхе-кхе… и уйти с арены с честью. Ваш противник в этом споре – Арим Ди.