Антон Кротков - Корабль дьявола. Дневник пирата

Моя решимость уйти на шлюпке ближайшей же ночью очень обрадовала Мирчу:

– Откровенно говоря, док, я был уверен, что после моего рассказа о Ван Форне ты и сам не отважишься на такое опасное дело и меня не пустишь, чтобы не навлечь на свою голову месть пиратов.

– У нас просто нет другого выхода, – пожал я плечами. – В любом случае мы ничего не теряем: нас могут живьём расчленить топорами на форштевне за попытку бегства, а могут зарезать прямо здесь в санчасти. Мы сделали свою работу и больше не нужны Дуче. Теперь мы для пиратов просто опасные свидетели. А сидеть и ждать, когда придут нас убивать, я не желаю.

Мы вновь стали обсуждать, как лучше всего нейтрализовать нашего китайского сторожа и пробраться на шлюпочную галерею. Я предложил Ходжи не убивать китайца, а лишь оглушить его и связать. Но Мирча был очень зол на молодого рыбака и ни в какую не соглашался оставить ему жизнь.

– Ты видимо плохо знаешь эту публику, док, – поучал меня цыган, – этот малый от любых пут освободится и поднимет шум. Нет, надёжнее будет его пришить, чем потом запоздало раскаиваться в своей мягкотелости. Раз уж мы идём на такое дело, то давай всё делать капитально. Теперь не время для чистоплюйства. Тем более что я недавно вспомнил, где я его видел. Наш охранник один из тех «рыбаков», которых мы спасли от гибели в штормовом море, и которые в благодарность растерзали нашего капитана. Этого щенка надо придушить пока он не превратился в матёрого волка. Но ты не беспокойся, док. Всю «мокрую работу» я беру на себя. Я также выведу нас к шлюпкам. Ты поможешь мне погрузить в лодку всё необходимое и спустить её на воду. И подумай о каком-нибудь оружии на тот случай, если нас всё-таки обнаружат. Живыми нам попадать в руки к мясникам Далита нельзя. В крайнем случае я брошусь в море. Лучше утонуть, чем повторить судьбу бедняги Форна.

Я тоже выразил намерение покончить с собой в том случае, если бандиты зажмут нас возле борта. Обговаривая детали предстоящего побега, мы оба были перевозбуждены. Я чувствовал, что Мирча, так же как и я, боится предстоящего дела. Правда цыган старательно делал вид, что ему совсем не страшно, а наоборот – очень весело и не терпится поскорее ввязаться в бой. Но это было показная бравада.

– А что если нам перед делом дёрнуть немного спирта? – предложил я.

– Отличная идея! – обрадовано воскликнул Мирча. – Вот за что я люблю русских, так это за ваше умение оставаться настоящими мужиками в любой ситуации.

Я отправился за спиртом, но тут дверь санчасти распахнулась от удара сапога. Ввалившийся в помещение длинноволосый бородатый пират сообщил, что доктора срочно требует к себе Дуче, и он послан сопровождать меня к капитану. Мы с Ходжи переглянулись. Я прочитал в глазах цыгана искреннее сочувствие и пожелание мне вернуться от главаря бандитов живым. Хотя оба мы понимали, что этот вызов не сулит мне ничего хорошего…

Вместе с порученцем Дуче мы поднялись на верхнюю палубу. Я был удивлён, обнаружив, что борт в борт с «Ганга 2» стоит неизвестный корабль. Ходовые огни на чужаке были погашены, жилая надстройка тоже погружена во тьму и выглядела чёрной зловещей башней. Иногда на вершине этой башни в странном зелёном свечении мелькали лица, то ли людей, то ли приведений – на ходовом мостике океанского пришельца перед включёнными мониторами приборов работали члены вахтовой смены.

На палубах кипела работа: со всех сторон доносились деловитые крики, гудели моторы каких-то механизмов. Впрочем, никакой суеты я не заметил. Чувствовалось, что каждый участник происходящих событий чётко знает свои обязанности. Под покровом ночи происходила перегрузка товаров из трюмов нашего судна на таинственный пароход.

Над моей головой медленно проплыла в сторону чужой палубы длинная грузовая стрела с подвешенным под ней контейнером. Через какое-то время погрузка будет завершена и перевалочное судно раствориться в ночи. Теперь даже самый гениальный сыщик вряд ли сможет отыскать следы похищенных у пакистанского судовладельца многих тонн сахарного тростника, сои и хлопка.

Постепенно мне открывались масштабы пиратского промысла. Выяснилось, что у современных «джентльменов удачи» есть своя авиация и многочисленный флот. Организация их работы очень походила на устройство современной корпорации, в которой все функции распределены между департаментами, и к реализации каждого проекта последовательно подключаются специалисты из различных подразделений. Как профессиональный менеджер я не мог не отдать должное стоящему во главе всего дела управленцу. Этот Дуче всё больше начинал интересовать меня.

Главарь пиратов с компанией ужинали в капитанском салоне. Видимо, Дуче был абсолютно уверен в своих подчинённых, если лично не контролировал ход разгрузочно-погрузочных работ. Что ж, это лишний раз доказывало, что передо мной действительно прекрасный руководитель, умеющий подбирать себе грамотных сотрудников и делиться с ними полномочиями.

– Прошу вас, доктор, садитесь – на правах хозяина Дуче указал мне место за столом. – Мне только что позвонили из госпиталя. Хирург сообщил, что с моим сыном всё в порядке. Он сказал, что всё могло быть значительно хуже, если бы моему мальчику сразу после ранения не оказали грамотную помощь. Так что я ваш должник, господин Волынцев.

Я сел. Ко мне тут же мягкими бесшумными шагами приблизился статный официант в красивом мундире с золотыми пуговицами и галунами на рукавах форменной куртки. Это был один из тех семи счастливчиков, которым сохранили жизнь после захвата корабля. Кёльнер поставил передо мной тарелку с дымящимися макаронами, залитыми ароматным соусом. Затем официант из графина наполнил мой бокал апельсиновым соком.

– Извините, доктор, что не могу угостить вас хорошим вином, – сожалеюще развёл руками Дуче. Жест получился небрежно изящным. У капитана были красивые удлинённые кисти с тонкими трепетными пальцами. – Но в море мы строго соблюдаем сухой закон: никакого спиртного, даже для капитана. Хотя признаться, я очень люблю после сигары выпить немного бренди.

Дуче стал пояснять, что мне предстоит отведать знаменитые «букатини» – традиционное блюдо итальянской области Лацио, представляющее собой толстые макароны, подающиеся с соусом «алль, аматричьяна», приготовляемого на основе копчёных свиных щёк, помидоров и овечьего сыра.

– Вообще-то я предпочитаю нашу добрую сицилийскую пасту «алла Норма», – рассуждал хозяин салона. – Это кушанье так назвали в честь героини оперы Беллини. По-сицилийски макароны подают с соусом из баклажанов и рикотты. Но мой личный повар забыл взять в этот рейс все необходимые ингредиенты. Нет, видимо, всё же придётся вздёрнуть за это шельму на нок-рее.