Александр Александров - До Бога – высоко. До царя – далеко

– Молчать! – Рявкнул охранник. – Пьяный еще, поди? – Он принюхался. – Точно.

Вот. Из-за таких как ты, и происходят все неприятности в стране.

Я бы вас всех по лагерям рассадил. – Он с таким же интересом, как Небритый, и Наталья Сергеевна до того, стал вглядываться в лицо Сергея Ивановича. Разглядел его внимательно, хмыкнул что-то про себя и продолжил картинно. – А какой с вас толк? Алкаши. Позорите Родину, и не работаете. Паразиты. – Он страдальчески презрительно скорчил физиономию.

– Ты понимаешь, что жизнь твоя настолько мелка и ничтожна, что грош ей цена?

И бессмысленна, и не угодна ни Богу, ни черту?

Зачем живешь, человече?. – Брутальный стал прохаживаться по комнате, словно вдоль строя, назидательно и довольно театрально выговаривая несчастному провинившемуся.

– Нет смысла…

И думаешь ты о себе как о единственной и неповторимой душе с судьбой удивительной?

Нет.

Пустое место ты. И он. И они. Все! – Указательный палец ткнул в несуществующих «их». – Бесцельна и пуста ваша жизнь – каждая в отдельности. – Он остановился, смерил Сергея Ивановича уничтожающим взглядом, круто повернулся и продолжил шагать.

– А смысл обрести может ваше существование лишь в коллективном усилии. И тогда ты – народ уже. И талантливый и красивый и храбрый.

И смысл обретаешь – в создании культуры этой: как материальной, так и духовной.

А коли ты не желаешь участвовать в этом коллективном усилии?

Хулиганишь, вот.

Зачем?

Расшатываешь основы и устои того, что народом русским зовется?

Выходит, много о себе думаешь? Выбиться, таким образом хочешь?

Себя превозносишь, а сам чего стоишь?

Получается, себя унижаешь: от высокой и красивой общности в ничтожество отбрасываешь…

А коли желаешь, чтобы прощалось тебе отщепенство твое? Так изволь, сначала докажи, что право имеешь. Талантом!

На Руси ведь как всегда было? – Брутальный мечтательно вскинул глаза к потолку. – Таланту все прощается… Ну, или почти все…

Мастеру-то настоящему и запой простят и хулиганство. Лишь бы он в себя пришел, да вернулся к мастерству своему…

Так-то.

А нет в тебе таланта никакого, так – лишь гонор пустой да выпендреж?

И цена тебе с ними – ноль… без палочки…

Ну, что в полицию его сдавать? – Резко, без переходов обратился он к хозяину кабинета.

– Как хотите. – Вяло ответил тот, изрядно заскучав от нежданной лекции.

– Выводи. – Скомандовал брутальный подчиненным, и те вынесли Сергея Ивановича в коридор.

– Твое счастье, – сказал, закрыв дверь, командир, что не люблю я гниду эту. – Он кивнул на дверь кабинета. – Сам бы ему навтыкал, предателю.

Все, иди куда шел!

Охранники развернулись и бодро зашагали вдоль коридора к лестнице.

Сергей Иванович снова остался один.

«Видать дельный мужик, справедливый». – С уважением посмотрел Сергей Иванович вслед уходящим охранникам.

– А этот, точно – гнида! – Он плюнул с досадой к двери борца за права человека и отвернулся. Зайти бы еще раз и надавать этому слюнтяю по шее!

Но, – он сморщился вслед стражам порядка, – эти в другой раз не отпустят.

Вот почему так несправедливо бывает?

Ведь – дерьмо человек. А виноват – ты.

Ладно… впредь наука – не подписывай, не читая.

Что ж дальше-то?

Сергей Иванович задумался.

Простая задача уже обернулась и неприятностями и потерей времени. Чуть под арест не попал… И вообще, все тут странное.

Номеров на дверях нет. В офисах уголовники притоны устраивают! И никто сказать толком не может, где этот треклятый пятьсот двадцать третий?!

Ну как так может быть, что люди без номеров?… тьфу… кабинеты то есть…

Может вернуться? Пусть шеф сам за своим контрактом чешет?

М-да, уж… – вспомнился последний разговор с начальником:

«Вам, Сергей Иванович уже никакого простого дела доверить нельзя! Вот что это такое? – кричал благим матом директор лицея на своего завхоза, тыкая пальцем куда-то за окно. – Я вас просил выкрасить ворота зеленым цветом перед проверкой. Зеленым! Понимаете? Просто выкрасить!

А не ляпать пятнами там, где неприличные надписи.

А то, что краски не хватило, так головой-то думать надо! А не только шапку на ней носить. Растворителя добавить нельзя было?

Нет, лучше с дикими усилиями размазывать густющую краску по воротам…»

«Дворник – сука! – с досадой вздохнул Сергей Иванович, – надо же такую хрень выдумать – ворота пятнами извозить. А кричал-то: «Будь спок, Иваныч! Я этих ворот в жизни уйму перекрасил».

Нет.

Возвращаться к начальнику с пустыми руками нельзя.

– А хорошо бы ты смотрелся – в обезьяннике. – горько усмехнулся он себе. – Стоп. Как этот гад сказал – пятьсот девяносто четвертый? А у той – красотки – пятьсот девяносто шестой?

Значит туда. – Мужчина решительно повернулся в сторону уменьшения номеров. – Что-то около тридцати дверей, кажется.

Вперед. – Бодренько скомандовал он себе.

– Пятьсот девяносто второй… пятьсот девяносто… пятьсот восемьдесят восьмой… пятьсот восемьдесят шестой…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.