Елена Медведева - Инцидент на выставке «Амиго»

– Так я могу на Вас рассчитывать?

– Хорошо, обращайтесь.

В конце апреля раннее лето заявило в полную силу свои права. Под лучами ласкового солнца первая травка стремительно набирала рост, и газоны как по мановению волшебной палочки превратились в зелёный ковёр. Из набухших почек резво выбились на свободу молодые листочки, расцвели настурции. Вернувшиеся с зимовки птицы громко голосили, стараясь заглушить создаваемый транспортом шум.

В эти по летнему жаркие дни большинство москвичей ринулись на дачу, и на шоссе образовались многокилометровые пробки. Но на электричке мы с таксёнком Лориком добрались до Клина без особых проблем. Возле дачи меня уже ждал мой приходящий помощник Николай. На этот раз ему предстояло срубить сухие ветви и прочистить колодец. А потом мы пили чай с вареньем на веранде.

– Чем Вы сейчас увлечены? – спросил Николай.

– Искусством читать по лицу подобно тому, как цыганки читают судьбу по ладони.

– Вы знаете, такие выражения как «лицо преступника», «характерные пальцы убийцы» лично я встречал только в детективах. Никогда не слышал комментариев серьёзных учёных.

– Тем не менее, проанализирована масса статистического материала, касающегося, к примеру, формы носа. Скажите, есть ли среди Ваших знакомых человек, несговорчивый, неугомонный, который в нетрезвом состоянии устраивает драки, может драться жестоко, не обращая внимания на кровь?

– Есть. Мой сосед Иван Павлович.

– И какая у него форма носа?

– Нос у него приметный, с сильной горбинкой.

– Сто процентное совпадение! У Ивана Павловича есть судимость?

– Была в молодости за хулиганство. А сейчас…

Николай замолчал, словно обдумывая, стоит ли давать характеристику своему соседу.

– Вы меня заинтриговали. Расскажите, пожалуйста.

– Мы с женой и другие наши общие знакомые подозреваем его в убийстве. Правда, все мы на его стороне. Поступи эта сука с моим сыном так, как поступила с его, я бы её собственными руками придушил.

Два года тому назад в наших лесах были обнаружены трупы задушенных и расчленённых женщин. Все они были изнасилованы безжалостным монстром. На теле своих жертв он оставлял лист бумаги со стихами собственного сочинения, прославлявшими убийство.

– «Я в деле, и со мною нож. И в этот миг меня не трожь», – это из песни Владимира Высоцкого, который никого не убил. Маньяка поймали?

– Да, на месте преступления. Он только что закончил очередной стих, склонившись над телом жертвы. Это был сын Ивана Павловича Лёша. Мы знали его как человека, которого можно ставить в пример. В отличие от отца, Лёша не пил, хорошо учился, заканчивал четвёртый курс университета, собирался жениться. Никаких отклонений за ним не замечалось.

– Он признал свою вину?

– Нет. Труп обнаружили грибники и, позвонив в полицию, поспешили скрыться. Не стали давать и свидетельские показания – боялись мести маньяка и не хотели впутываться в историю. Лёша на свою беду оказался возле трупа за минуту до приезда полиции. По глупости схватился за рукоятку ножа, на котором кроме его отпечатков не было обнаружено ничьих других. Как и на листе со стихами. Шесть месяцев парня продержали в СИЗО, так и не добившись признательного показания.

Иван Павлович продал квартиру в Подрезково, где был зарегистрирован его сын, чтобы оплатить услуги лучшего адвоката Ольги Петровны Головиной. Но она кормила отца одними обещаниями. А Лёшу нашли повешенным в камере. А вскоре в лесу обнаружили ещё один расчленённый труп с целой поэмой убийцы на груди. Все, кто знал Ивана Павловича думали, что он заставит Головину заплатить за смерть сына своей жизнью. Тем более что она не вернула деньги. Только он почему-то медлил. Но вот несколько дней назад обнаружили её труп.

– Ивана Павловича задержали?

– На два дня как одного из подозреваемых. Есть против него улики или нет, мы не в курсе.

– Наверное, нет, раз отпустили. А как обстоит дело с маньяком?

– Он залёг на дно или уехал куда-то. Пока, слава богу, новых подобных преступлений в районе не было. Даже если полиция решила держать нас в неведении, слухами земля полнится.

Через несколько дней мне позвонил следователь Михайлов и попросил о встрече в неформальной обстановке. На этот раз он пригласил меня в по-домашнему уютное кафе, где ненавязчивый и стильный интерьер располагали к откровенности.

– Я расскажу Вам о мотивах подозреваемых в убийстве адвоката Головиной, исходя из основной версии «месть». А фотографии покажу без комментариев «who is who».

Итак, история первая.

В Киеве во время событий на Майдане один семидесятилетний поэт, назовём его Х, активно выступал с пророссийскими заявлениями. Осознав, что всё идёт не так, как ему хотелось, он уехал в Крым в надежде получить российское гражданство. И тут наступило горькое разочарование. Это Вам не Германия, где беженцам предоставляли социальное жильё в виде просторной квартиры, деньги на пропитание и оплату коммунальных услуг. Получить гражданство в России было не легко, а это означало остаться без пенсии. К тому же при принятии решения о гражданстве существовал и возрастной ценз. Если не ошибаюсь, людям старше 55-и вообще ничего не светило.

Старого поэта переправили в Тверь, где он пристроился при церкви, и жил милостынею божьей. Как и многие другие беженцы, голодал. А потом у него развилась болезнь Айсгеймера. Он перестал ориентироваться во времени и пространстве, оказался среди бомжей.

Однажды в Фирсановке произошла мелкая кража – украли постельное бельё и одежду, которые сушились на улице, а точнее на участке, принадлежавшем главному редактору местной газеты. Именно этот факт заставил следствие быстро «раскрыть» дело. В качестве обвиняемого выбрали бомжа, у которого обнаружили кастрюли и прочую утварь из дома, где незадолго до этого была произведена кража. При попустительстве Головиной старика осудили на полтора года. Но оказалось, что у него есть сын, который всё это время пытался найти отца. И он нашёл его, но нашёл тогда, когда старик был уже при смерти.

Я не стану рассказывать Вам о сыне, так как моя цель услышать Ваше мнение об этом человеке только на основании его фотографии.

История вторая – мужчина, осуждённый за убийство, которое он не совершал. На него пытались повесить несколько зверских убийств с изнасилованием и расчленением трупа. При этом серийный убийца оставлял на теле жертвы листок со стихами собственного сочинения.

– Эту историю Вы мне недавно рассказывали. Так называемый «маньяк» повесился или его повесили в камере. Те, кто знал его семью, подозревают, что адвоката, не вернувшего крупную сумму денег, взятую за гарантию решения дела в пользу обвиняемого, убил его отец.