Александр Кичигин - Дневник провинциального сыщика. Почти документальная повесть

– Точно Бес замочил Петровича?

– Да все говорят… Только я ничего не видел…

– А кто видел? – зловещим шепотом, каким обычно в фильмах говорят убийцы, продолжал допрос Климов.

– Рябой видел, может, еще кто, а я точно ничего…

Митяй дрожал как осиновый лист на ветру, из чего Федор сделал вывод, что он не врет.

– А из мужиков ваших кто видел?

– Это вряд ли, я бы знал. Отпустите, прошу вас, от меня ни слова не выплывет…

– Знаю я вас – сразу в ментуру побежишь, как только с крючка соскочишь…

– Нет! – в отчаянии сопел Митяй. – Меня все знают, я – могила!

– Где Бес живет?

– На Мокроусова где-то… Я могу узнать.

– Да ты меня за лоха держишь! Сквозануть решил?

– Рябой знает… Я у него спрошу и вам передам… Хоть сейчас могу… Бес за хулиганку сидел – год как откинулся…

– Ладно, – успокоил его Климов, – расслабься. Обещаю амнистию. Если, конечно, будешь себя правильно вести…

– Конечно, конечно! – с надеждой в голосе пообещал Митяй.

– Пошли.

– Куда?

– Куда и шли – за деньгами на пиво.

– А мне уже как-то не хочется… Может, я пойду?

– Куда?

– Ну, Беса искать…

– По адресному бюро, что ли?

– Не… Поищу Рябого, а тот скажет, где Бес живет.

– А чего его искать, если он под «Грибком» пиво пьет!

– Ну да… И Бес может туда в любой момент прийти… Вы же не будете его прямо там?..

– Там и будем, – пообещал Федор, – только расслабься уже, я из уголовного розыска. Ксиву 29 29 Ксива (жарг.) – удостоверение сотрудника правоохранительных органов, иногда иной документ, удостоверяющий личность. показать, что ли?

– Правда? – обрадовался Митяй. – А пушка… Ну да, понимаю… Все правильно…

– Пошли!

– Куда?

– Куда и шли – на Костюкова! Если и там будешь такой – же сговорчивый – пиво с меня.

С новыми знакомыми Климов выпил пива в тот же вечер снова, только не у «Грибка», а в своем кабинете. Все, включая и Рябого, и Беса, уже облегчили душу, только пиво досталось не всем… А парни эти частенько еще встречались Федору возле «Грибка», зазывали попить пива за свой счет и даже охотно помогали в сборе оперативной информации на районе.

В декабре 1993 года уголовный розыск первого отдела пополнился новыми сотрудниками-стажерами. Выпускников юридических вузов, видимо, не хватало, а те, кто работали, почти сразу же по достижении окончания призывного возраста уходили на вольные хлеба, то есть в бизнес. В смутные девяностые желающих служить в милиции, бороться с небывалым разгулом преступности особо не наблюдалось. Наверное, поэтому приходили, как когда-то в восемнадцатые, люди разных профессий – от военных до агрономов. Впрочем, их отличало огромное желание бороться с преступностью, кристальная честность и элементарная порядочность. На любого из них можно было смело положиться, поэтому коллективы криминальной милиции в то время были на редкость дружны, спаяны и весьма эффективны в работе. Специальных знаний, конечно, не хватало, но стажеров было кому натаскивать – опытные сотрудники, понимая, что им нужны грамотные и верные помощники, с энтузиазмом подключались к наставнической работе, чтобы получить отдачу как можно быстрее. Кроме этого, в местной высшей школе милиции спешно открылся заочный факультет, на который охотно поступали вновь прибывшие. Приоритет для получения направлений на учебу, конечно, имели следователи, но Климов, как-то сразу втянувшись в работу и добившись неплохих показателей, во многом, конечно, благодаря стараниям наставников, поступил сразу и с удовольствием осваивал специальность юриста. Заканчивал учебу и профессиональный военный-артиллерист Велиев, поступил Лопотко Серега и многие другие – только Воронов Виталик, тоже бывший военный – морской пехотинец, скромно ожидая очереди, так и не дождался своего часа, может, потому, что ушел в отставку довольно рано по здоровью.

Итак, в декабре отдел пополнился пятью новыми сотрудниками: майором Кузьминым Александром Владимировичем, бывшим военным-ракетчиком, до этого просидевшим всю службу на точке, не успевшим даже обзавестись семьей, инженером-механиком Головиным Валерием Ивановичем, выпускником Омской академии МВД лейтенантом Сумохиным Александром, выпускником спортфака Плехановым Игорем и майором Пономаревым Дмитрием Александровичем. Если последний, прибывший из УИНа 30 30 УИН – управление исполнения наказаний. и имеющий за плечами немалую выслугу и опыт службы опером в местах не столь отдаленных, сразу же втянулся в работу, не требуя времени на обучение, то троих других определили стажерами к операм отдела. Правда, Сумохина скорее формально – теоретически он был достаточно подготовлен, а практически схватывал все на лету у Велиева, к которому как-то невзначай привязался. Головин начал учиться у Лопотко по указанию Лоскуткова, а Кузьмин на вопрос, кого он себе желает видеть в наставники, назвал Климова. Лоскутков не знал, что накануне он приходил в отдел и предусмотрительно пообщался со всеми операми, после чего тихонько попросил Климова:

– А можно я с вами буду в паре работать?

– Можно, конечно, – согласился Климов, хотя был сейчас так загружен, что не очень-то хотел отвлекаться на стажера, – а почему со мной?

– Ну, мы почти ровесники, да и, насколько я знаю, у вас есть чему поучиться, – польстил майор, который года на два был старше Климова.

– Я не против, – согласился Федор, – если Иваныч назначит ко мне. И давай будем на ты – у нас так принято. Официально моя линия, которую я веду сейчас, – квартирные кражи, но приходится заниматься и убийствами.

– Последнее меня больше всего устраивает, – согласился Кузьмин. – Хочется заниматься серьезными делами.

– Это хорошо, – про себя усмехнулся Федор, – но и пропавшее белье с сушилок искать придется…

– Согласен искать и белье, – пообещал майор.

Пономарева определили к Воронову с расчетом на то, что в дальнейшем линия без вести пропавших и розыск сбежавших преступников перейдет к нему. Виталику эта работа казалась несколько однообразной и потому скучноватой. Он давно жаждал себе замену.

Работа со стажерами оказалась далеко не в тягость – все они рвались в бой и буквально глотали каждое слово наставников. Пономареву предстояло освоить только специальные дела, которые нужно было вести, а оперскому опыту он мог сам обучить любого. Сумохин, кроме, как уже упоминалось, достаточно хорошей теоретической базы, полученной в Омской академии МВД, имел еще один немаловажный плюс – новый личный автомобиль ВАЗ пятой модели, который использовал на службе, компенсируя острую нехватку транспорта. Сын небедных родителей-предпринимателей, приехавших в Белгород на постоянное место жительства, он отличался при этом простотой, доступностью, щедростью и настоящим чувством товарищества, расположив к себе всех сотрудников отдела. А как человек холостой он, естественно, увлекался еще и женским полом, чем привлек к себе в друзья Лопотко и даже Велиева, и потому вечерами некоторое время они совмещали службу с приятными встречами. Впрочем, молодой опер оказался далеко не бабник – вскоре он нашел свою единственную, и коллективные походы интимного плана для остальных на новой «пятерке» закончились.