Андрей Романов - Два брата

Их разместили в ангаре для техники в воинской части, где находился комплекс С-300. Часть, находившаяся на окраине города, была окружена бетонным забором с колючей проволокой и вышками. Повсюду маячили вооруженные солдаты. Спирин заявил, что пока окончательно не выяснится обстановка, им лучше находиться под охраной военных. Никто возражать не стал. Советский народ привык ютиться в коммуналках, общежитиях, по чужим углам. Так, что отдельный ангар, с вентиляторами и холодильниками никого не шокировал. В нем было просторно и прохладно. Может быть из-за сквозняков, а может из-за того, что на дворе была ночь, но внутри ангара летней жары совсем не чувствовалось. Все с наслаждением бросились на армейские кровати, которые ровными рядами стояли в конце ангара, отгороженные брезентом.

Спать никому не хотелось, поэтому все с воодушевлением приняли предложение Каретникова, отметить приезд.

«Все свое вожу с собой» – один из неукоснительных законов командировочных. Заверения, что все необходимое им предоставят на месте, никого в заблуждение не ввело. Каждый на личном опыте не раз убеждался, что самое необходимое надо брать с собой в дорогу. Многочисленные командировки показали, что все вещи, предметы обихода, инструменты и многое другое, на первый взгляд, казавшимися бесполезными, находили свое применение.

Из сумок стали извлекать бутылки с водкой, всевозможную закуску, ложки, вилки, кружки, тарелки.

Каретников осмотрел наскоро собранный стол и удовлетворенно ухмыльнулся. Сразу было видно, что многие из присутствующих не первый раз отправились в подобный вояж. Народ к работе подготовился основательно.

На следующий день, хорошенько выспавшись, все отправились к технике. Началась обычная работа по ее проверке и настройке.

Роман подошел к пусковым установкам. Сразу было видно, что технику готовили для участия в параде. Краска сверкала свежестью, колеса «МАЗа», по внутреннему кольцу были выкрашены в белый цвет.

Роман с интересом осматривал пусковые установки. Чувствовалось, что их эксплуатировали не наши техники. При всеобщем дефиците финансирования, который коснулся и армию, все начали находить экономные методы в своей деятельности. У нас бы никому в голову не пришло красить технику, которая недавно покинула заводские стены. Взяли бы солярку и помыли ею потускневшие бока. Здесь же все тщательно закрасили, даже резьбу винтов, которые вручную теперь ни за что не открутить. Направляющие были чистые, словно их помыли с применением чистящего средства для посуды. Нигде не было видно ни капли машинного масла или солидола.

Внешний блеск и чистота были настолько непривычны для глаза, что Роман покачал головой и вздохнул. Придется закатать рукава и смазать всю пусковую. Музейный блеск и больничная чистота, конечно, померкнут, но зато работать техника будет нормально.

– Они что, музейный экспонат готовили? – словно прочитав мысли Романа, спросил техник, которого все называли Михалычем.

– Обычная показуха для парада, – вяло пожал плечами Роман.

– Но всему же должен быть предел, – не успокаивался старый рабочий. – Виданное ли дело, чтобы технику без масла оставить. Вот скажи, есть ли у людей мозги?

– Есть, Михалыч, есть. Я бы даже сказал, что здесь просматривается глубокий аналитический ум.

– Издеваешься? – Михалыч подозрительно посмотрел на Романа.

– Представь себе, что на это чудо человеческой мысли захочет посмотреть какой-нибудь высокопоставленный чин, а тем более пощупать ее и излазить вдоль и поперек. Влезет в твой солидол, как в коровью лепешку и измажет свой дорогой костюмчик, а заодно и настроение испортит. Тогда бедного техника, проявившего заботу о технике, отправят на кухню – в котел и будет съеден он, как обычная отварная телятина.

– Да, ну, тебя балаболку, – в сердцах сплюнул Михалыч. – С чего начнем?

– Обычно, я начинаю с протирки пыли и удаления грязи, но здесь, первый пункт нашей инструкции, просто неуместен.

– Интересно, где у них здесь смазочные материалы? – подумал вслух Михалыч. – У переводчика, что ли спросить?

Переводчиком был высокий худой негр, который когда-то учился в России в каком-то университете. Надо отдать ему должное, что по-русски он говорил отлично. Видимо, заканчивал технический вуз, так как свободно употреблял технические термины.

Переводчика дали одного на всю делегацию, и он был нарасхват. Сейчас его захватили локаторщики, чья техника стояла в двадцати метрах отсюда.

– Если последний раз эту технику смазывали наши военные техники, то все необходимое мы найдем в пятом люке, – сделал предположение Роман.

– Почему в пятом? ЗИП находится в четвертом люке, – не понял Михалыч.

– Мои учителя, а потом и я, всегда после работы складывали самое необходимое, что часто используем, в пятый люк. Открытую банку солидола возвращать в чистый ящик ЗИПа не эстетично.

Михалыч молча открыл пятый люк. Там действительно стояла открытая, словно консерва с тушенкой, жестяная банка солидола. Сверху она была обмотана промасленной тряпкой, которая сползла с банки, отчего верхний слой солидола покрылся коркой пыли.

– Безобразие! – ворчал Михалыч. – Во время движения эта банка могла повредить трубки гидравлики. О чем вы думаете, когда игнорируете, написанные нами инструкции?

– О целесообразности. Если техника стоит годами на одном месте, а обслуживаем мы ее постоянно, то некоторые действия становятся утомительными и бесполезными. Зачем мне эту банку тащить за сто метров в сарай, где хранятся подобные материалы, а через несколько дней опять нести ее к пусковой? Проще оставить ее на месте постоянного применения.

– А, если срочно понадобиться поменять дислокацию?

– Михалыч, в войсках ПВО, самое срочное и неожиданное известно за трое суток. Подготовку к маршу мы всегда проводим тщательно.

– Какие еще нарушения нас ожидают?

– Не знаю, – признался Роман. – Каждый по-своему смотрит на одни и те же вещи. Разберемся по ходу дела. Стремянку ставить будем?

Михалыч даже подскочил от возмущения.

– Что значит будем? Как же я полезу на верхотуру? Я не скалолаз!

– Что ты так переживаешь? Поставлю я тебе стремянку, дело не хитрое.

– Согласно приказу министра обороны, все работы, выполняемые выше двух с половиной метров, должны производиться с лестницей и страховкой.

– Меня всегда этот приказ удивлял, – разозлился Роман. – В детстве, что ли, никто из нас не лазил по деревьям и не прыгал с заборов?

– Ничего удивительного, – кинулся в спор Михалыч. – Попадется тебе солдат, который ни разу подтянуться не может, как он полезет вверх? Сорвется, покалечится, а в результате – сорвет выполнение боевой задачи.