Владимир Ильин - Лило. Хроники проникателей миров

Красивая, она лежала на мягком кожаном диване. Её бархатистые черные волосы, подчеркивали белизну гладкой белоснежной кожи, а тело, словно срисованное с богини возвеличивало слабый пол, немой песнью о прекрасном. Её рука небрежно коснулась бокала с вином, после чего поднесла его опьяняющее содержимое ко рту. Её губы алые как кровь медленно коснулись стекла, а полузакрытые глаза приоткрылись, создавая эффект пробуждения, но все это фальшь на самом деле внешность не так уж и важна.

За окном было полнолуние, балконные двери открыто впускали приятный, холодный ветер. Случайный друг лета, он, остуженный величеством ночью, был званым гостем на этом празднике жизни. Лениво чуть повернув голову в сторону волшебного кудесника, Лило улыбнулась, улыбается и сделала небольшой глоток.

Дмитрий стоял посредине комнаты, он чувствовал себя как дома, он спокойно снял верхнюю одежду, повесил её в шкаф, переобулся в мягкие тапочки. Дальше он зашёл в ванну, налил горячей воды, украсил её пенкой и добавил расслабляющую тело соль. После чего он опустился в теплую воду и блаженно закрыл глаза. Время шло как обычно, стрелки часов не спешили и десять минут в ванной показались вечностью блаженства.

Приятный белый теплый халат, был накинут на тело мужчины легким движением руки. Чистый, успокоенный Дмитрий посмотрел на Лило. Время, шло навстречу, оно слегка замирало, оно делало это тонко и изящно, оно было мудро, его действия являлись положительным моментом этой встречи.

Печально, но мокрые следы на полу раздражали её, а он обожал их делать и ненавидел хорошо вытираться. Сощурив большие наивные изящные глаза, она внимательно наблюдала, за его вольной походкой.

– Ну здравствуй, мой незваный друг, – сказала она.

Наверно только её губы, своим касанием воздуха, могли создать, могли впустить в мир звука такой голос. Он был не звонкий, а тихий и твердый, томный и мягкий. Словно плывший по волнам корабль, голос плыл по звуковым волнам.

– Ты опять хочешь немного внимания? – на её лица была улыбка, он точно знал это. Из всех девушек, которых он видел, только у неё была способность создавать ощущение улыбки, практически не меняясь в лице.

– Внимания, ласки, теплоты, умных речей всего того, что я обычно получаю от тебя.

– Ты думаешь, что ты этого достоин?

Она нежно коснулась его руки, женственная кисть девы была меньше и элегантнее. Растопырив пальчики в разные стороны, она положила их сверху его пальцев. Дмитрий вздохнул, он знал эту игру в показательную слабость женщины, его планы относительно немедленной страсти рушились, потому что именно так обычно подходят к массажу, который он в принципе любил делать редко.

Слегка улыбнувшись, Дмитрий уверенно перевернул её. Она закрыла глаза. Крепкие руки, разминали тело. Он не форсировал события и начиная с шейных позвонков, плавно спустился к талии, постепенно увеличивая нажим и энергетику движений. Переминая мышцы, он чувствовал их мягкость и эластичность, идеальную кожу, хрупкий позвоночник. Устав, он пробежал по всей области спины играющимися пальцами.

– Я думаю, ты достоин – выдохнула она.

Перевернувшись, Лило руками обвила его шею, и увлекая за собой, подарила незабываемые ощущения близости с богиней. Скрип, скрип, скрип. Вдох, рождает выдох, тишину разрывает бешеный стук сердец. На диване, двое людей, чья близость дала наслаждение, умиротворение, лишила страха.

– Тебе хорошо?

Женский вопрос, казалось бы, прозвучал глупо, но это не испортило человека задавшего его, не показало глупость, а лишь охарактеризовало как ранимое, требующее заботы создание. Дмитрий это понял, он почувствовал, что она не ждала ответа, а еще он почувствовал, что время перестало быть другом и теперь оно неумолимо движется вперед.

– Мне хорошо, Лило. Мне всегда хорошо с тобой.

– Ты боишься рассвета?

– Нет, малыш, это в сказках, плохие боятся рассвета.

– Ты останешься?

Дмитрий склонил голову и увидел, что она смотрит ему в глаза

– Я не хочу, чтобы ты уходил. Каждый раз, когда ты уходишь, я чувствую себя слабой, а я уверенна, что я не слабая – сказала, она нежно прижавшись.

– Конечно моя девочка, ты самая сильная.

– Тогда почему, я чувствую слабость. Мы женщины сильны в чувствах, и привыкли верить им.

– Ты все время мне задаешь вопросы, на которые знаешь ответы.

– А ты всегда пытаешься на них ответить умнее, чем в прошлый раз.

Дмитрий поднялся с дивана, накинул халат, и подошел к окну. Неторопливо, вдали, подымалась, большая звезда. Рассвет, во все времена был красив. Дмитрий смотрел на его безжалостное появление, ему очень не хотелось уходить ведь, этот мир перестал быть для него другой реальностью, а эта женщина просто кадром пленки.

Лило, отпила немного вина.

– Ты уходишь? – неуверенно, мягко попросила она.

Время таяло как снег, он хотел, сказать что-то успокаивающее, но понимал, что все ясно без слов. Девушка все так же лежала на диване и пила темно красное вино. Был рассвет, и было утро. Люди за окном, начинали покидать свои квартиры, идя на прогулку с собакой или просто боясь опоздать на работу.

Начинался новый день, который видел и расстраивался от того безразличия в глазах прекрасной богини мирно его встречавшей. Может, просто день не знал, что дело не в нем, а том ночном госте, который оставил женщину на рассвете.

Стоя на балконе и вдыхая загазованный воздух своими мощными легкими, Дмитрий всматривался в родные просторы района. У него ужасно болела голова, вероятно, это было связано с вчерашней дозой Тб, которую он заново опробовал. Боль была настолько сильной, что возникло ощущение, что голова вот-вот взорвется. Дмитрий закинул несколько таблеток аспирина в рот и сделал небольшой глоток кофе. Боль стала медленно отступать, отступать неохотно, периодически пытаясь вернуться. Он вздохнул, если так будет и дальше, то вероятно после особо сильных доз Тб, ему потребуется целый ящик аспирина.

Закрыв за собой балконную дверь, он вошел в комнату и включил видеомагнитофон. Аппарат был заряжен очередным шедевром братьев Коэнов – фильмом «Большой Лебовски». Фильм был сложный, неоднозначный и положительно философский. Дмитрий любил Коэнов, эти режиссёры никогда не страдали большим желанием красивых спецэффектов, делая акцент на игре актёров, завязке сюжета и авторской подаче вполне обычных вещей. Их фильмы он мог пересматривать бесконечно, настолько грамотно они выполняли свою работу.

Когда погружение в мир Коуэнов перевалило за тридцатиминутный интервал, а третий глоток утреннего кофе пробежался по горлу, телефон, злостный нарушитель покоя снова резко завибрировал. Он посмотрел на подоконник. Кажется, он знал кто это, вот уже в пятый раз пытается его побеспокоить.