Руслан Шафигуллин - Тим и мельница

С восходом солнца пятого июня того давнего 1663 года в доме, что стоял неподалеку от центральной площади и откуда начинается квартал Ярру, завязалась неторопливая работа. Одинокий старик, столярных дел мастер, принялся подготавливать льняное масло для пропитки заготовок из вишни… Тишину прорезали усиливающиеся звуки галопа, и, выглянув в окно, он увидел, как в сторону ратуши на взмыленной лошади промчался всадник… Через пятнадцать минут раздался парный звон колокола, служащий сигналом для срочного сбора жителей Хирретта!

Горожане спешно выходили из домов в направлении главной площади… Старик слышал доносящиеся с улицы предположения да пересуды о причине сбора и решил не идти, полагаясь на расторопных соседей. Он продолжал увлеченно работать, не замечая, и что народ уже возвращается с площади, и что в дверь мастерской непрерывно стучат. Лишь громкий окрик по имени прервал его кропотливый труд. Старик подошел к окну и увидел совершенно растерянное лицо соседа. После нескольких слов об оповещении стариком овладел настоящий ужас. Гонец, что ранее промчался на лошади мимо мастерской, известил главу городского совета о начале эпидемии чумы! На Хирретт надвигалась беда, большая беда! Черная смерть начала свирепствовать в Амстердаме и перекинулась к северным городам Германии… Люди умирали…

Из располагавшихся южнее деревушек вышла группа уцелевших крестьян, и глава совета предложил населению покинуть город.

Спасающиеся крестьяне могли принести с собой и смерть, и ждать уже никто не собирался. Народ призвали идти до рыбацких деревень, куда пешего хода было пять дней. Перед длительной дорогой к морю для детей, беременных женщин, немощных свозили телеги со всех кварталов, собирали теплые вещи и провизию. Люди помогали друг другу, их сплотила наступающая беда…

Шум стоял вокруг, все торопились. Начал спешить и старик. Вещей набралось немного, из еды – несколько кусков сыра и вяленого мяса, а самое главное – инструмент. В большой заплечной корзине почти все ценное уместилось. Старик примерил огромный короб, оценив тяжесть предстоящей ноши, и принялся закрывать внутренние ставни окон. Перед тем как прикрыть последнее окно, он присел, чтобы еще раз окинуть взглядом свою мастерскую.

– Вроде бы все и собрал, – тихо проговорил старик… Он подхватил корзину и, поправляя широкие ремни, почувствовал всю ее тяжесть… Вдруг – резкое головокружение. Пелена закрыла глаза. Все слилось в полосу.

Пытаясь руками зацепить ставни, старик не удержал равновесие и упал. Нижний край корзины ударил в поясницу. Боль! Сильная боль! Он захрипел… Шок сковывал каждую мышцу… Время где-то растворилось, вместе с шумом… Старик потерял сознание…

Город опустел… Тихий ветерок стал полноценным хозяином улиц, и принесенная прохлада быстро окутала Хирретт в мягкие объятия вечера…

Недалеко прошлись раскаты приближающейся грозы. Молнии рассекали небо в фантасмагорию небесных светильников, чей свет заполнял пространство и не знал никаких преград…

Яркие вспышки непрерывной чередой подсвечивали мастерскую. Старик медленно начал приходить в себя. Боль возвращалась вместе с сознанием, он не мог пошевелиться… Страдания растянулись вместе с непрекращающимся громом, и какое-то время они не давали ему опять впасть в беспамятство… Старик опустил веки…

Неожиданно ослепительно-оранжевый свет залил все помещение!

Старик невольно открыл глаза…

– Господи! Свет?! Что это?! – быстро прошептал он, наблюдая,

как створки окна стали просто исчезать, будто растворялись в оранжевом густом тумане…

«Это сон, всего лишь сон… – подумал старик. – Все скоро пройдет…»

Но вдруг через уже несуществующее окно в мастерскую беззвучно влетел небольшой светло-изумрудный шар. Плавно подойдя к центру помещения, он стал медленно вращаться вокруг своей мнимой вертикальной оси, постепенно увеличивая скорость оборотов.

Старик с ужасом смотрел на неведомый объект. Вскоре от сферы стали отделяться маленькие гранулы цилиндрической формы. Они занимали ячейки пространства, выстраивая светящуюся горизонтальную плоскость.

На месте вращающегося шара ничего не осталось, все трансформировалось в яркую простыню из изумрудных гранул. Простыня опустилась к старику и, сползая, вытянувшись в форму, плотно закрыла его по всему телу…

«Что же дальше?! Что?!» – мысленно спросил старик у неизвестных Сил…

Боль понемногу отступила, и он почувствовал, что дышать становится легче… Облегающий кокон в доли секунды вспыхнул яркими огнями, и

из цилиндрических гранул начали стремительно произрастать белые нити, которые образовывали подобие паутины. Старик ощущал легкое давление нитяного каркаса. Затем натяжение усилилось, и его мягко приподняло над полом! Неизвестная Сила перенесла старика через окно мастерской на улицу и медленно направляла к центру города! Пустые улицы Хирретта были равномерно залиты ярко-оранжевым светом, идущим откуда-то сверху…

Где-то далеко шла гроза…

Пролетая мимо ратуши, старик попытался пошевелиться, но нитяный каркас оказался крепкой преградой… Посередине площади движение прекратилось, и он увидел, как сверху, пробиваясь через толщу оранжевой дымки, что-то надвигается… Старик оказался внутри полупрозрачной пирамиды и больше не слышал ничего, царила абсолютная тишина…

Пирамида устремилась вверх, и к основанию от граней протянулись широкие лепестки, которые сомкнулись по идеальным линиям. В полностью изолированном объеме свет становился все ярче… Старик закрыл глаза…

В большом помещении на кровати спал старик. Женский голос, неспешно повторяя, звучал вкрадчивым полушепотом:

– Вы в безопасности. Мы намерены установить с вами доверительные отношения и поддержим в пожеланиях. Мы – люди.

Родная немецкая речь, с легким иногородним акцентом, разбудила его. Обращение повторялось снова и снова…

Он приподнял голову. Мощные потоки ярко-оранжевого света, идущие через круглые окна, расчерчивали совершенно незнакомое убранство помещения в обволакивающую геометрию теней.

«Да-да! Ведь этот свет был в мастерской, когда мне было плохо!.. Господи! Это не сон?! Что же теперь?!» – подумал старик.

Быстро поднявшись на ноги, он принялся обходить комнату, изучая пространство и предметы. На общем серебристом фоне необычного орнамента стены выделялась часть оливкового цвета с совершенно другой структурой.

«Видимо, это дверь, – размышлял старик. – А ряды колонн, с самой широкой – в центре зала? Наверное, она является опорой потолочной конструкции?.. Но почему колонна стеклянная?»

Монотонный женский голос постепенно утихал, и старик насторожился. Предполагаемая дверь открылась резким движением вверх, и в помещение вошли трое.