Бусинка - Восточный ветер. Часть первая. Любовь

Наташа с повизгиванием и возмущением на иврите стала ему объяснять ситуацию. Иврита я не понимаю, но по тону чувствовалось, что все очень преувеличено, причем явно не в мою пользу. Он выслушал и, обратившись ко мне на иврите, спросил, почему я решила записывать разговор. Наташа перевела на русский. Я не доверяла Наташе в общем, и как переводчику – тоже. Ответила ему напрямую на английском, что, мол она обвиняет меня в обмане, и мне необходимо себя как-то защитить. На что он ответил, что запись разговоров запрещена, и у меня два выбора: стереть запись или они конфискуют телефон. Без телефона я остаться не могла – там всё: все контакты, все фотографии с путешествий… Пришлось стереть запись…

Старший ушел. Наташа продолжала допрос спокойно, я тоже устала нервничать и успокаивала себя – скоро все закончится, это не может длиться вечность. Скоро меня отпустят и я, наконец, увижусь с Антоном. Он обнимет меня и все забудется как страшный сон. Эти мысли окончательно успокоили меня и я даже начала улыбаться. Отвечала на вопросы коротко, старалась не говорить лишнего, чтобы скорей закончить эту процедуру.

Да, в этот раз пытка на границе превзошла все мои ожидания… Ну да ладно. Если взглянуть на ситуацию с их стороны, то их можно понять – они защищают себя и свой народ. Я очень уважаю израильский народ, а то что некоторые ведут себя не очень красиво, – так в семье, как говорится, «не без урода», по единицам нельзя осуждать сразу всех. Понятно, что работа у них такая, но считаю, что человеком нужно оставаться всегда.

Усталость от предыдущих бессонных ночей и долгих перелетов, начала накрывать меня. Я мечтала о горячем чае, теплом душе и мягкой подушке с одеялом. Мечтала обнять Антона…

Наташа уже звонила ему и разговаривала с ним. На иврите, и я ничего не поняла конечно, но он все знает и сейчас где-то совсем рядом, и если бы не было стен, мы бы наверное даже видели друг друга! И очень беспокоится за меня… Я представляла нашу встречу, и ощущение счастья снова наполнило меня! Даже Наташа уже не казалась мне такой злобной и коварной. Наконец-то она закончила и распечатала лист, на котором я увидела свои данные, а остальное все было на иврите и на английском.

– Ознакомьтесь и распишитесь.

– Я не понимаю иврита, а английский у меня не совершенный.

– Ну вы же разговаривали со старшим на английском, сможете и прочесть! – не упустила случая съязвить, она.

Я попыталась, но все равно ничего не поняла. Попросила объяснить на русском. Она торжественно объявила, что на основании статьи такой-то, мне запрещен въезд в страну, и меня депортируют.

ЧТО?? КАК??? МЕНЯ ДЕПОРТИРУЮТ??? КАК ТАКОЕ ВОЗМОЖНО??? ЧТО Я ТАКОГО СДЕЛАЛА???

Эти мысли были настолько огромными, что не вмещались в моей голове, вытеснили все остальные мысли, и все равно никак не могли там уложиться.

– По правилам международного соглашения, вас депортируют в страну, из которой вы прибыли в Израиль, за счет авиакомпании, которой вы прилетели, – объявила она свой приговор.

Все еще не растерянная и смутно понимая что происходит, я пыталась узнать, куда меня депортируют – в Непал или Иорданию? Так как перелет у меня был Катманду-Доха-Амман-Тель-Авив, то мне было непонятно, отправят меня в начальную точку или в страну, откуда я прилетела в Израиль. В Непал я бы и рада вернуться, но в Иорданию мне никак не хотелось. Ничего внятного мне не ответили. За мной прислали копию Наташи – такая же большая и высокомерная девушка, которая проводила меня в комнату ожидания.

В ней находилось еще человек десять, висел на стене телевизор, за дверью сидели охраняющие нас. На экран никто не смотрел – все сидели в своих мыслях, такие же озадаченные как и я. В неизвестности. Периодически приводили новых или вызывали кого-то из ожидающих.

Мне никак не верилось происходящему – словно я во сне, словно все это не со мной. Иногда появлялось чувство, что все это – лишь дурацкая шутка, и вот-вот меня вызовут, погрозят пальчиком и отпустят к Антону. Но проходили минуты за минутами, меня никто не вызывал, в шутке не признавался, и я снова погружалась в свое отчаяние… Мне никак не удавалось связать мое осознавание себя и слово «депортация». Мы были в разных концах разных галактик, и ко мне оно не имело никакого отношения. И почему оно ко мне прилепилось, мне было непонятно. Понятно было одно – это необратимо, все уже решено и в Израиль на этот раз мне дорога закрыта. В очередной раз встал комок в горле и накатили слезы. В очередной же раз пришлось их отогнать – сейчас не время.

От кондиционера и недосыпа было очень холодно, к тому же я не была готова к таким длительным ожиданиям в прохладных помещениях и оделась довольно легко. От всего этого хотелось в туалет. Меня проводили туда и обратно. Но от холода и переживаний, минут через десять я снова стала проситься. На этот раз девушка выдающихся габаритов накричала на меня и загнала обратно в комнату. Я возмутилась и обратилась к парню, мол в чем мое преступление, что меня даже в туалет не пускают. Он посмотрел на меня с сочувствием и спокойно попросил подождать еще пару минут – вопрос со мной решается и, возможно, скоро меня вызовут. Вызвать то меня вызовут, но в туалет от этого не расхочется!! Он понял глупость своих доводов в данном случае и попросил все ту же девушку проводить меня.

После этого я просидела еще часа полтора – два, точно не знаю, а на часы смотреть не хотелось. Пыталась поспать, но от холода не получалось. Слышала, как одна из женщин, с сильным грузинским акцентом на протяжении всего этого времени почти каждые пять минут просилась сходить покурить. Конечно же ей не разрешали. Наконец за мной пришли, велели взять все вещи, в том числе и багаж и следовать за ними. Я не знала куда меня ведут, спрашивать уже ничего не хотелось – надоела грубость, просто доверилась своим ангелам и молча шла.

Привели в другое помещение. Забрали оба моих рюкзака, большой просветили, а из маленького достали абсолютно все и дотошно проверили, порывшись даже в кошельке. Конечно никаких собранных мной документов для жительства в Израиле они не обнаружили, и, как мне кажется, причины для депортации отсутствовали, и меня должны были отпустить. Но, видимо, у них другая логика. А скорее всего, просто ее отсутствие. Меня завели за ширму, девушка на ломаном русском уважительно разговаривала со мной. Смотрела на меня по-доброму и даже как-будто виновато. Она осторожно ощупала меня с головы до ног, проверила все карманы и тщательно прощупала швы одежды. Затем мне вернули все вещи и привели обратно в ту же комнату ожидания.

Контингент и настроение в помещении почти не изменились, телевизор все так же беззвучно что-то показывал, а женщина из Грузии все так же просилась покурить. Я с грустью смотрела через открытую дверь на прибывающих пассажиров, благополучно проходивших паспортный контроль, и очень хотела оказаться на их месте.

Читать дальше