София Совина - Дети Луны

Они её заметили и прекратили беседу, опустили глаза вниз.

– Что тебе надо? – не дружелюбно спросил первый мужчина с густыми усами.

– Ты только посмотри на неё, – усмехнулся второй. – Какая-то оборванка. – И это что? – с отвращением прищурился он, немного наклонившись к ней. – Шкура?

Лили не понимает причину их усмешки. Да её сарафан и обувь грязные, несколько потрепались, волосы тоже, спутаны и заплетены в неопрятную косу, да и лицо с ногами немного в засохшей грязи. Шкура, возможно, тоже внесла свою лепту в её неприглядный для высокомерных богатеев образ. Но она считает, что это не повод для усмешек.

– Ты что пришла клянчить у нас еду или монеты?

– Ох, – закатил глаза его друг. – Так и знал, что надо было остаться хоть одному охраннику с нами, а не посылать всех за новой повозкой.

– Я… – робко и тихо протянула Лили. – Хотела бы…

– Нас не волнует, что ты там хочешь! – рявкнул второй, взмахнув рукой. – Проваливай!

– Такие как ты вообще не должны подходить к нам! – немного склонившись, крикнул ей в лицо первый. Выпрямился, встряхнув толстым животом.

В их взглядах столько презрения и отвращения, но ведь Лили не сделала ничего плохого. Она так испугалась, что, кажется, уменьшилась вдвое и стала похожа на маленькую рыжую белочку. Она не знала что делать, кроме как вернуться обратно в лес, к своей стае – там безопасно. Попятилась назад.

– Эй! – вдруг воскликнул первый. – А может, – повернул он голову с хитрым взором к другу, – с неё будет выгода? – намекнул он на что-то.

– Хм, – задумался второй, осматривая Лили, точно товар. – А ну-ка иди сюда.

Он приблизился к Лили и схватил её за руку.

– Нет! – выкрикнула она, пытаясь вырваться.

Но мужчины лишь засмеялись, поднимая головы к небу. Из зарослей кустов выскочила Буря – в несколько прыжков преодолела расстояние и вцепилась клыками в руку мужчины, которой он держит Лили. Он громко закричал, разжал пальцы. Второй округлив от страха глаза, попятился назад, споткнулся и повалился на спину, не может встать, словно перевёрнутый жук. Лили подбежала к повозке, схватила приглянувшуюся одежду и кинулась в лес.

– Буря! Бежим!

Волчица напоследок цапнула мужчину за ногу и кинулась следом.

Они долго бежали, остановились только тогда, когда Лили выбилась из сил и опустилась на колени.

– Буря, – тяжело дыша, говорит она. – Прости. Я не знала, что люди такие злые. Мои родители не такие. Были… не такими.

Ей снова захотелось заплакать, она сдерживается изо всех сил, сжав кулаки – помнит обещание, которое дала своей маме. И снова твердит себе: «Ты не должна плакать! Ты должна быть сильной!».

Подавив в себе желание, разрыдаться, она успокоилась, но потом в ней вспыхнул гнев.

– Ненавижу людей! – прорычала она, пнув опавшие сухие листья. – Они плохие! Злые! Людям нельзя доверять, никогда!

Гнев стал утихать, она сделала глубокий вдох и поднялась на ноги. Зато добыла одежду: женские меховые богатые сапоги и длинная вязаная кофта с высоким объёмным горлом. Должно быть, один из тех богачей вёз это в подарок своей жене или дочери. И сапоги и кофта для Лили велики, но для неё это сейчас совершенно не важно. Она вообще не понимает, зачем это украла, чем руководствовалась в ту минуту. Впрочем, эти вещи очень пригодятся, чтобы не замерзнуть насмерть.

Взяв одежду в руки, Лили вместе с Бурей отправились обратно домой. Несмотря на осень, и на то, что ещё не все жёлтые и красные листья опали на землю, выпал первый снег. Лили любуется красивыми большими снежными хлопьями, которые медленно, слегка покачиваясь, опускаются на землю и ветки деревьев, оленью шкуру на плечах и спине, на пышные кудрявые огненно-рыжие волосы. Кудри подпрыгивают от каждого немного пружинистого шага.

Зима выдалась очень холодной. Лили почти не высовывает носа из пещеры, где её греют шкуры животных, а утром и днём она спит с волками – так ещё теплее. Еды мало – дни недоедания чередуются с днями голода.

В один более теплый безветренный день, когда выглянуло яркое солнце, но оно ничуть не греет, Лили с волками вышла на охоту. Она в украденных больших зимних сапогах, что ей выше колена, передвигается в них с трудом, и в длинной тёплой кофте с большим воротом – длиной как шуба, почти до самых пят, рукава пришлось загнуть в несколько оборотов, ворот натянула по глаза, скрыв и мочки ушей. Поверх надела оленью шкуру как накидку, а голова как капюшон легла на её голову.

Ушли довольно далеко от дома, выследили крупного лося, который отбился от стада. Его рога отпали, как обычно происходит зимой. Рыщет в поисках еды. Лили, стоя за деревом в сугробе, наблюдает на расстоянии. А волки, окружив жертву, тихо и медленно подкрадываются, прячась в снегу и за деревьями. Но бдительный лось заметил Огнелапку и думал дать дёру, но тут все волки вышли из укрытия, и он понял, что попал в засаду, склонил голову, упёрся копытами в снег – так просто не сдастся в лапы хищникам.

Первой накинулась Огнелапка, так как была ближе всех – лось развернулся, и она приземлилась на его бок, впивается когтями в толстую кожу. Жертва скинула волчицу, затопал копытами, и она поспешно отступила, уклоняясь от ударов. Но тут с другого бока подоспел на помощь Дымок – скалится и рычит. За ним бежит Буря. Спереди наступает Клык и Зима. Лось растерялся, он боится, отступает, пятясь назад. А сзади неожиданно появилась Листвинка. Она и так самая хрупкая, а голод сделал её ещё худее и слабее. Она прыгнула, лось среагировал и лягнул её задними копытами. Листвинка ничего не успела понять, удар пришелся на голову, и она отлетела в сторону, упав возле ствола сосны.

Лили ахнула и, забыв про всё, кинулась к ней. Лось вырвался и кинулся бежать – за ним в погоню Метеор, Клык и Зима. Остальные к Листвинке. Лили рухнула на колени в снег перед тёмно-коричневой волчицей. Лежит без движений, бока не вздымаются, лоб и висок в отёках и крови. Лили расширив глаза, смотрит на неё и не может в это поверить, она трясёт её, зовёт, потом срывается на крик и слёзы, но волчица безвольно трясётся в её дрожащих руках. Из приоткрытой пасти высунулся язык.

Добычу упустили. Волки и Лили остро переживают горе. Закопали тело недалеко от ручья, проводили воя хором, потом долго сидели у захоронения. Метеору особенно горестно, ведь он с ней с самого рождения.

Только с приходом тепла, весной, ближе к маю, питание стало налаживаться, а горе в душах стаи утихло. Но за ним явилось новое, двумя неделями позже Зима произвела на свет четырёх мертвых волчат – сказался холод и голод. Лили их не видела, но всё поняла по глазам Клыка.

Последующие три зимы выдались не очень благоприятными, но дней голода было меньше. Теперь Лили не такая уж и бесполезная как четыре года назад. Она стала сильнее, выносливее, ловчее и проворнее. Огненно-рыжие кудри отрасли почти до ягодиц; они порой раздражают, в лесу с ними не очень удобно. Так как она стремительно растёт, то уже давно выросла из своих бежевых босоножек и ходит босиком; за исключением зимы – она ходит в украденных меховых сапогах, которые ей до сих пор велики. Босиком даже удобнее, стопы быстро обвыклись и стали грубее. Научилась быстро лазать по деревьям и даже неплохо охотиться; жалости к животным у неё нет – она стала хищником, как и её семья. Её оружие – заточенный камень, привязанный к толстой короткой палке. Она многому научилась у волков, многое переняла, и учится до сих пор. Второй учитель – сама природа и внутреннее чутьё. А так как она живёт подобно волку, то обоняние, зрение и слух у неё развились острее, чем у обычных людей, и вероятно это ещё не предел. Она уже достаточно хорошо изучила лес, конечно, не весь, сильно далеко не уходит, но вот всю территорию стаи знает, как свои пять пальцев.