Алеся Беляева - Нам с тобой по пути. О море, дружбе и любви

– Ничего они не странные. Нам с твоей сестрой надо было на дискотеку сходить. А в нашем городе все приличные заведения, где «Летящей походкой» и «Руки вверх» поют, позакрывались, одна молодежная ерунда, которая по мозгам бьет.

– Не очень прослеживаю логику, но продолжай, – сказала Надя, ловко подцепив на вилку маленькую осьминожку и пристально заглянув ей, осьминожке, в глаза.

– Да как ты не понимаешь? Нам хотелось потанцевать. А было решительно негде. А на моей свадьбе мы с Настей пляшем под такую музыку, под какую захотим.

– О, да! – встряла в разговор Настя, – Но не стоило идти ради этого на такие жертвы! Обошлись бы как-нибудь! Хотя было весело! Особенно, когда я к этому твоему ди-джею подошла и сказала: «А давай-ка нам, милый человек, «Летящей походкой», пора уже! А он мне: «Подождите! Рано еще». Нахамил, негодяй. За это он потом эту песню 4 раза подряд прослушал, от начала и до конца. А мы плясали! Ууух, как мы плясали! Сначала в своем зале, потом в соседнем. А то там совсем тухло было. Там люди сидели и просто ели. Как будто дома поесть не могли. А тут мы, босиком и счастливые. А потом еще были «Розовые роооозыыыыы, о-о-о», – напела Настя.

– Свееткеееее Соколоооооовой, – подхватили Надя с Анькой, сразу переключившись с грустной темы замужества на веселый мотив. Допев припев до конца, они увидели удивленное лицо молодого человека, стоявшего в прихожей и с любопытством заглядывавшего в кухню. Это был Влад, кавалер Надькиной дочери, Юли. С Настей он был уже знаком и знал, что сёстры очень похожи – внешностью, речью, поведением. Но тут он во все глаза смотрел на троицу, сидящую за столом и весело размахивающую вилками в такт музыке.

– Здрасьте! – пробормотал он.

– Здорово! – ответил ему дружный хор из трёх голосов.

– Господи, у меня сейчас взорвется мозг! – Влад прислонился к стене. – Ладно, когда их двое – ещё куда ни шло, можно пережить, хотя они одинаковые, ну вот прям совершенно! Но теперь их трое, и они все равно одинаковые!

– И ничего мы не одинаковые! – в один голос заорали девчонки, посмотрели друг на друга и прыснули со смеху.

– Юлька, ну как это выдержать?

– Терпи, Влад, – невозмутимо стягивая пальто, сказала Юля. – Я с ними девятнадцать лет живу, и ничего, как видишь. К этому быстро привыкаешь, надо просто перестать думать, кто говорит. Представь, что это – один человек, и даже не пытайся докопаться до истины! Абстрагируйся!

– Слышишь, психолог! – сказала Настя.

– Хватит умничать! – сказала Аня.

– Посуду лучше помой! – сказала Надя.

– Всё поняла? – сказали три голоса стройным хором, как обычно, не сговариваясь.

– Ой, девчонки, не могу я с вами, – почти в обмороке протянул Влад и поспешно ретировался.

Настя вышла в прихожую и крепко обняла свою племянницу, которую нянчила с рождения, которой варила по утрам манную кашку, а теперь эта лялечка была на голову выше её. Девятнадцать лет пролетели как один день.

Ближе к вечеру девчонки обсудили планы на завтрашний день. Было решено прогуляться по Невскому проспекту, заглянуть в какой-нибудь музей, а дальше – как пойдет.

Укладываясь спать, Настя пробормотала в полудрёме:

– Ань, на жениха будешь загадывать? На новом месте спишь ведь?

– Я-то? Конечно, буду. Я вообще мечтаю замуж выйти за пилота самолёта.

– Если не учитывать, что ты уже замужем, то да, собственный пилот бы нам пригодился. Мы бы, как жёны декабристов, с ним бы в каждый полёт отправлялись. Ну, то есть ты как жена, а ты же без меня не можешь.. Опять же, мой муж бы переборол в себе свои фобии. Мы бы договорились с твоим мужем, чтобы он сказал моему мужу, что мы все дружно летим в его любимую Анапу, а сами бы на Фиджи полетели.

– Точно. Чёрт, Ульянка, вылези из-под рёбер, дай поспать матери! И сама спи уже! Завтра тяжелый день. Тётька Настька с тётькой Надькой нас окультуривать будут.

– Ну, давай, Ань, загадывай уже скорей на своего пилота, и спать всем!

– Сплю на новом месте, приснись жених невесте, – пробормотала Аня, поглаживая живот в надежде, что Ульянка наконец-то угомонится. – Все, спокойной ночи! Нааасть, спокойной ночи, говорю!

Но Настя уже спала, мгновенно провалившись в забытье после насыщенного событиями и эмоциями дня. Аня улыбнулась, устроилась поудобнее и тоже уснула.

Утро выдалось на редкость солнечным. Жители северной столицы, уже несколько недель не видевшие солнца из-за постоянной облачности, в приподнятом настроении выходили из своих домов и отправлялись по делам. Щурясь от ярких лучей, дети весело шлёпали по лужам по дороге в детский сад, который был виден из окна Надиной квартиры.

Проснувшись ни свет, ни заря, Настя стояла у окна и наблюдала за прохожими. Потом перевела взгляд на само окно, которое выходило на проезжую часть и моментально покрывалось пылью, несмотря на высоту десятого этажа.

– Пора, – подумала Настя. – Успею помыть, пока все проснутся.

Это была одна из тех привычек, которые с годами сформировались у сестёр. В каждый свой приезд Настя мыла Надино окно в кухне. Надя, разумеется, и сама могла его помыть, но не хотела. Чистое, только что вымытое окно означало присутствие сестры. Надин муж, Сашка, все время очень нервничал по этому поводу.

– Надь, завтра твоя сестра приезжает, давай окно мыть! А то опять не успеет порог переступить, сразу за тряпку схватится! – начинал бубнить Саша накануне.

– Саш, ты чего? Ну, приедет, ну, помоет. Что за трагизм в голосе?

– Да неудобно! Человек отдыхать приехал, а приходится окна мыть!

– Во-первых, это – не человек! Это – моя сестра! А во-вторых, хочется ей, пусть моет! – равнодушно отвечала Надя. Как объяснить необъяснимое? Ведь если в доме моется окно, значит, приехала сестра. Если окно не моется, значит, сестры нет. Все же просто до безобразия!

– Ага, и каждый год твоя сестра думает, что в доме живут поросята, которые окно помыть не могут!

– Ой, мамочки мои! Да ничего она не думает! Она просто по мне скучает и ей приятно мыть МОЁ окно! Не своё, не соседское, а МОЁ! А я люблю у сестры бельё гладить, что ж теперь?

– Странные вы, – уверенно заявил Сашка, не пытаясь вникнуть в женскую логику, которой, по его мнению, не существовало вовсе.

А Настя и правда ничего такого не думала. Ведь если она моет окно сестры, это означало, что сестра рядом, и только. Отполировав окно, засверкавшее на солнце разноцветными бликами, Настя протерла подоконник и поставила варить кофе. Накрыла на стол, сделала бутербродов, достала сливки, сахар и две коричневые чашки. Их осталось всего две из одинаковых чайных сервизов. Когда-то, много лет назад, Надя купила по одному такому себе и сестре. Со временем чашки разбились, остались только эти, у Нади, и, приезжая в гости к сестре, Настя неизменно пила чай или кофе только из этих чашек. По кухне поплыл заманчивый кофейный аромат, а через минуту на кухню вошла Надя.