Евгения Пёрышкина - Встречи с неизвестным. Реальные рассказы

В связи с нашествием мышей, вспоминаю еще одну историю, но там мыши нас не выгоняли. Они нас совсем другому наставляли. Дело было так.

Это было после окончания моей учебы в университете. Поселились мы тогда с сестрой на съемной квартире, и жили там год, пока не нашли ту брежневскую, о которой говорила ранее. В той квартире проживали еще две девушки, тоже сестры.

Этаж первый, сырой. Не успели мы заехать, разместиться, как началось. Просто ужасть. Заходишь на кухню утром, включаешь свет. Из мусорного ведра (оно открытое стояло) выпрыгивают одна, другая, третья мышь. Стоишь, холодеешь. Ладно, хоть сразу за ведро убегали, там у них, видимо, ход был. Подходишь медленно к плите. Зажигаешь конфорку на газовой плите, чтобы чайник нагреть. А она еще старого образца, такие в брежневских домах ставили в 50—60-е годы. Мама, дорогая! Уже через минуту внутри плиты возникал шум. Он становился все сильнее, к нему добавлялся характерный писк, визг и… в следующий миг через другую, незажженную, конфорку на свет появлялись головы мышей. Одна за другой, толкая друг друга, они вылезали и, спрыгивая на пол, исчезали там же, за мусорным ведром.

Мне доставалось больше всего. Я вставала утром первой… Но это было еще не все. В этом пятиэтажном оштукатуренном доме обогревательные батареи находились внутри стен. Они пока еще стояли холодные. Ранняя осень была сырой, но теплой, и их не включали. И вдруг в одну из ночей, едва заснув, я проснулась от шума – внутри стен происходило что-то невероятное. Гулкий звук громко раздавался в полупустой комнате, где стоял один шкаф, стол и кровать. Сначала я не знала, что и подумать. Но кто мог так шуметь, буквально, скакать, в стенах окромя мышей? Это были они… И это было невыносимо. В последующие дни шум и топот внутри стен раздавался не с меньшим упорством, словно мыши хотели что-то сообщить или доказать.

Однажды, когда они совсем обнаглели, я наблюдала, как одна особо резвая мышь пролезала через щель между полом и нашей закрытой дверью к нам в комнату. Мы – совсем юные и неопытные в хозяйственных делах, в чужой квартире, чувствовали себя как в мышеловке, где мы – мышиные заложники, а не они наши.

Конечно, мы раздобыли (не купили, а именно раздобыли, потому что в те времена не так все было просто, пошел и купил, а нужно было поискать, порыскать по магазинам) какую-то отраву. Не помогло. Скачки внутри стен, ночной обед в мусорном ведре и ночевки в газовой плите продолжались. Тогда мы сделали хлебные шарики, смешанные с дробленым стеклом. Разложили всюду. Шарики съели. Но мыши не УШЛИ! Может их и стало поменьше, но вопроса это не решало.

А тут произошел такой случай, что заставил меня искать совершенно иной, неординарный, но действенный выход.

Наша кровать стояла торцом к столу, который занимал место вдоль окна. Окно занавешивалось легкой тканью, через которое легко проникал свет луны и уличного фонаря, который находился почти напротив. Торец кровати сходился с углом стола, который немногим возвышался над ней.

Как-то глубокой ночью, когда я, редкий случай за последнее время, спокойно спала, резко проснулась. Знаете, как бывает, внутренний толчок, и ты открываешь глаза. Я поднимаю глаза вверх и совсем близко вижу… глаза мыши, не мигая смотрящие на меня. Мышь стояла на краю стола задними лапами, а передними опиралась на торец кровати, и ее морда приходилась прямо над моим лицом. Что она хотела?.. Я резко вскочила, но мышь не бросилась прочь, как положено нормальным мышам. И у меня была возможность рассмотреть ее. Может быть, это была крыса? Да, наверное. Я истошно закричала. И эта особь медленно, трусцой скрылась под столом.

Не помню кто, я даже не знаю, у кого спрашивала, в таком шоке я пребывала от пережитого, мне сказал, поставь свечи умершим родственникам. Мыши – это весть от них. Умершие хотят, чтобы про них вспомнили.

Я стояла в церкви со свечой в руках и молилась за упокой душ прабабушки, прадедушки, тетки и ее почившего мужа. Я просила, чтобы меня простили за то, что я забыла про них, и давненько не поминала. Я просила, чтобы они увели мышей.

Можешь мне не верить, подруга. Я бы и сама не поверила. Но с того дня, а вернее ночи, мышей не стало. Нигде. Они ушли. Но с тех пор я больше никогда не забываю о своих умерших родственниках. Они нуждаются в наших молитвах о них.

История «Не забывай» – это не просто история, а история, которая начинает отсчет целой череде событий больше реальных, чем мистических и скорее житейских, чем романтичных. И, конечно, все события, каждая история представляет собой некий урок жизни, который приходилось переживать и усваивать Кате.

В то время Катя закончила третий курс университета. Чтобы летом не сидеть без дела, она устроилась на работу в местный аэропорт стюардессой.

История «Не забывай» – это не просто история, а история, которая начинает отсчет целой череде событий больше реальных, чем мистических и скорее житейских, чем романтичных. И, конечно, все события, каждая история представляет собой некий урок жизни, который приходилось переживать и усваивать Кате.

В то время Катя закончила третий курс университета. Чтобы летом не сидеть без дела, она устроилась на работу в местный аэропорт стюардессой.

…Я была раздражена. Особенно в первый день знакомства.

Стояли последние дни августа. Я ехала из аэропорта на рейсовом автобусе. Меня уволили, а точнее, не продлили контракт, на что я очень рассчитывала. На душе было скверно. Обидно и досадно. Уволили на основе ложных доносов, написанных из-за зависти. И, может быть, моей неопытности. Больше я не стюардесса. Ну и ладно.

Слезы душили меня.

Я сидела на первом сидение. В мои мрачные размышления настойчиво вмешивался громкий разговор молодого человека в солдатской форме с кондуктором. Он рассказывал о своих полученных ранах и при этом с готовностью демонстрировал следы от пуль и осколков гранат. Больше всего эмоций у него вызывала гноящаяся рана на ноге.

Наконец, мое внимание полностью переключилось на солдата. Вынужденно. Потому что он, а его звали Алексей, как выяснилось, захотел поднять мне настроение. Слишком унылый был у меня вид, наводивший на окружающих тоску.

Алексей начал рассказывать всю свою историю заново. Теперь уже мне лично. И показывать ранения тоже. Из-за уважения к его переживаниям я терпеливо и внимательно его слушала.

На моей остановке он вышел вместе со мной. И с этого момента больше не отходил от меня ни на шаг! Не хотел отходить.