Владимир Буров - Альфа Центавра. Второе путешествие на землю

Ну, и когда уже решили, что хватит:

– Надо отдать всё Нике, был проведен этот почти легендарный бросок, не как прошлый раз, когда Ника стартовала с татами вбок под стул Кора, а прямо на себя, и в этот раз Ника пошла на взлет, как самолет, набирая высоту все выше и выше, и:

– Прямо в объятья Дэна. – А это была высота метра три. Может чуть меньше, два – два с половиной.

Кор был недоволен.

– А что вы хотите, сэр? – спросил Лева Задов. – Перебросить ее?

– Да, – ответил Кор, – пусть упадет на меня. Иначе я всю оставшуюся жизнь буду помнить этот случай, как измену.

– Действительно, – ответил Лева, – женщина, побывавшая в объятиях другого – это уже не ваша женщина, даже без несовсем.

– Тут только один выбор, – наконец этот парень, Махно, переступил черту, вышел за синюю ленточку, отделявшую простой народ от инопланетян, – или бросать еще раз, что не предусмотрено правилами, или…

– Или? – переспросил Дэн, уже поднявшись с земли, и отряхая свои бархатные одежды.

– Или вам самим решить это, – сказал Махно. Лева хотел возразить, что:

– Это я должен был сказать, а не ты Махно. – Но получил достойный ответ:

– Окей, тогда следующий бой будет между мной и тобой.

Лева подумал, и из двух ответов выбрал один:

– Я лучше буду судьей. – А первый был:

– У нас разные весовые катехгории, я задавлю тебя, малыш, весом, точнее, как он выразился по-современному:

– Массой. – Ну, как все поняли:

– Про себя.

Кор и Дэн решили отложить свой бой до следующего раза, тем более, как сказал Дэн:

– Я больше люблю отстаивать свою честь на Кольтах 45-го калибра. – К счастью, тоже негромко, почти про себя, так что Кор только переспросил:

– Что, что?

– Вручаем, я думаю, победу Фёкле.

Но самым ужасным было не это, а то, что и Махно проиграл десять тысяч рублей, ибо как оказалось, что и он, и оба инопланетянина поставили на прелестную Нику Ович. Хотя эти ребята и обещались поставить на разных дам. К счастью, для Махно Дэн остался ему должен тысячу восемьсот.

Дело в том, что у Махно вообще не было денег. Но дама рядом с ним – еще одна – телефонистка Тина, страдавшая по мнению некоторых клептоманией – сама-то она, естественно, не очень этим заморачивалась, вытащила из кармана мальчишки Василия Ивановича, бриллиант Сириус, который он взял, уходя из мешка Дро, как он сказал:

– Всё не беру, только один этот на счастье. – И оставил пьяному Дро ониксы. Так сказать:

– Пользуйся моей добротой. – Тем более, таскать с собой мешок камней по вражеской, да и по своей, тем более, территории, очень небезопасно.

Таким образом, Махно попросил Леву Задова оценить Сириус не в десять тысяч – максимально представимая для простых лудэй сумма – а в:

– Одиннадцать тысяч восемь сот.

Лева хотел сказать:

– Пусть будет двенадцать, как апостолов, для ровного счета, но передумал, так как Махно мог спросить:

– Кому эти двести. – И мог заподозрить его, Леву, в даче, точнее, во взятии взятки. А ведь он как раз об этом и думал. Жаль, вот если бы не думать, то можно было и взять, но кто предложит, если ему об этом как-то не намекнуть? Никто. Люди глупы в смысле отдачи кому-то денег.

И все деньги получила Фёкла в длинном платье, и Бриллиант Сириус, и костюм Черного Рыцаря.

Никто из простого народа, конечно, не подумал, что вот:

– Появилась Богатая Невеста, – ибо для него она была недоступна, но вот некоторые купцы, как:

– Слава Мамонт, – заинтересовался. Заинтересовался, пока не понял, что у нее есть костюм Черного Рыцаря. Что для него значило больше, чем Сириус, в магию которого он, как купец не верил.

Но другой купец уже вечером, на праздничном гулянии на берегу моря, предложил ему устроить турнир почти международного масштаба, в том смысле, пригласить какого-нибудь дзюдоиста из Европы, или даже из:

– Америки-и-и!

Это тоже был Слава, но имел другое имя, а именно:

– Мороз. – Они были знакомы на почве любви: оба хотели жениться на Соньке Золотой Ручке, которая могла безошибочно находить золотые россыпи, но не в Сибири, а прямо здесь, в том смысле, что могла безошибочно угадать:

– У кого есть бабло.

А Вра отказался взять Черного Рыцаря.

– Не достоин, простите, пока не могу.

– Что значит не могу, милый друг? Я это сделала для тебя. Бери, как грится:

– Пока дают.

– Та не, что подумают люди?

– Так женись, – сказала она еще разгоряченная после неравного боя.

– Так да, конечно, я согласен, но КЧР – Костюм Черного Рыцаря я приму только на поле боя.

– Милый друг, без него тебя грохнут.

– Да?

– Да. Он для того и нужен, чтобы защитить тебя от преждевременной смерти.

– Тогда я согласен. Но только если это действительно правда.

– А ты не знал?

– Нет.

– Правда?

– Ну-у, я еще не смотрел в Записную Книжку, может, оказаться, что и знал.

– Знал, да забыл?

– Нет, я инопланетянин с Альфы Центавра, у нас всё не так, как у вас.

– А именно?

– Я никогда ничего не вспоминаю.

– Почему?

– Потому что никогда ничего и не помню, окей?

– Сильно, между прочим. Неужели это правда. Надо вот только посмотреть в Записную Книжку, и ясно:

– Я – твоя жена.

– Щас посмотрю.

– Да не надо, я-то бы помнила. Надеюсь.

– Ты тоже уже сомневаешься?

– Кажется. Если существует такая возможность: знать, но не помнить, то я тоже начинаю думать, что могу знать то, чего пока не помню.

– Н-да, ты права. Так чё?

– Чё? Давай, как все, пойдем в сарай.

– Это не обязательно, зайдем в церковь, а потом прямо ко мне домой, дали, знаешь ли, домик на берегу.

– Это хорошо, это очень хорошо, а как же гости?

– Нам нужны свидетели?

– Конечно, ну, чтобы было, как у всех. И да: это ничего, что я не инопланетянка?

– Я полюбил Землян.

– А это ничего, что я простая крестьянка?

– Думаю-ю, это не совсем так.

– А как?

– Ты не из крестьян, а из рабочих. Революционер-ркка.

– Думаю, милый друг, тебе лучше посмотреть в записную книжку.

– А! точно, чуть не забыл. Так. так, так, а вот:

– Фрейлина, дочь каменотеса, – это, видимо, означает просто:

– Печника, – верна-а?

– Нет, кто только писал эти записки.

– Да, некоторые из них, наверное, просто устарели, пока мы летели. И да: можно, тем не менее, я буду звать тебя:

– Камергер.

– Ша.

– Что-с?

– Камергер-ша – лучше. Впрочем, не заморачивайся, милый друг, можешь и так:

– Авиньонская Девица.

– Нет, правда? Вам нравится?

– Безусловно.

– Тогда можешь звать утром просто Девица, а вечером просто:

– Косорылая.

– Нет, нет, вы обобщаете, вы очень, очень породистая лошадь.

– О! это действительно тоже очень хорошее имя, как говорил Пушкин:

– Почему не сказать просто – Лошадь.

– А вы хотите, чтобы я вас называл: сие благородное животное?