Анна Чеблакова - Смерть волкам. Книга 1

Ригтирн только сейчас заметил, как Тальнар изменился. Глаза его покраснели, а лицо осунулось и стало сероватым, болезненным. Он казался много старше, чем был месяц назад. Его одежда была очень грязной, в некоторых местах ткань была порвана и неуклюже зашита. Белокурые волосы спутались, ногти на руках почернели от грязи. Он выглядел так, как будто несколько недель жил в лесу. Хмурое, ненавидящее подозрение стало закрадываться в душу Ригтирна.

– Что с тобой? – медленно спросил он. – Ты уже знаешь про Веглао?

– Да, знаю, – столько было муки в его голосе, что Ригтирну стало страшно.

– Ригтирн, – дрожащим голосом произнёс Тальнар, не глядя на него. – Ригтирн, я… Я должен тебе кое-что сказать. Насчёт Веглао.

– Что?

Тальнар замолчал, и вдруг его лицо странно надломилось – по-другому и не скажешь. Он прижал сжатый кулак ко лбу и глухо заплакал почти без слёз.

– Так это ты, – страшным тихим голосом произнёс Ригтирн.

Не глядя на него и не преставая рыдать, Тальнар несколько раз кивнул.

– Мерзавец, – помертвелыми губами проговорил Ригтирн. – Подонок! Что ты наделал?!

– Мне жаль… – Тальнар задохнулся, не успев окончить фразы: Ригтирн резко развернул его к себе и ударил по лицу кулаком. Он ударял его снова и снова, с каждым ударом из его груди вырывалось короткое рычание, похожее на рычание зверя, увидевшего своего мёртвого детёныша. Голова Тальнара моталась из стороны в сторону, и перед его глазами мелькало то серенькое, печальное небо, то тёмная от сырости стена дома, то перекошенное от гнева и горя лицо Ригтирна. Тальнар не пытался сопротивляться. Ещё один удар отбросил его назад, спиной на перильца, а следующий сбил с ног. Тальнар упал тяжело и больно.

– Бей… Так мне и надо.

Ригтирн молчал и не двигался, тяжело дыша. Наконец он всхлипнул и привалился спиной к стене, закрыв лицо руками. Страшно было смотреть на этого большого и сильного человека, раздавленного своим горем.

С трудом Тальнар поднялся на ноги и ухватился за стену дома.

– Ригтирн, – жалобно позвал он.

– Проваливай, – отозвался Ригтирн. Голос его звучал глухо из-за того, что он закрывал лицо ладонями.

– Ригтирн, мне правда… правда нужно рассказать кое-что.

В этот момент дверь открылась, и на крыльцо вышла Веглао. Она испуганно посмотрела сначала на брата, потом её взгляд упал на Тальнара. Их глаза встретились, и тут Веглао всё поняла. Побледнев, она отступила назад, и брат, отняв руки от лица, крепко обнял её за плечи, будто защищая.

Тальнар хотел просить у неё прощения, хотел рассказать обо всём, что с ним случилось, как его мучили и запугивали, но вместо этого только сказал:

– Тебе надо пойти со мной.

– Она никуда не пойдёт! – рявкнул Ригтирн. Его руки, скрещённые на груди сестры, побелели от напряжения.

– Ей придётся пойти! – выдохнул Тальнар. – Веглао, меня укусил Кривой Коготь… он знает, что я на тебя напал, и если ты не придёшь в его стаю, он…

Ригтирн оскалился, глаза его сверкнули. Он явно хотел уже вновь выкрикнуть что-нибудь, но в этот момент заговорила Веглао.

– Кривой Коготь? – тихо переспросила она, нахмурившись. – Тальнар, ты… ты зачем врёшь? Он ведь умер. Уже пятнадцать лет, как он умер.

– Я тоже думал так, – проговорил юноша. – Но я ошибался. Он укусил меня месяц назад, а потом мне ничего не оставалось, кроме как пойти в его стаю…

– Тебе оставалось! – заорал Ригтирн. Он отстранил Веглао и сделал шаг по направлению к Тальнару. – Тебе ещё как оставалось! Ты мог умереть! Готов поспорить, что у твоего отца был неплохой запас серебряных пуль! Я бы именно так и сделал!

Его слова об отце Тальнара заставили паренька вспыхнуть. Разозлившись, он толкнул Ригтирна обеими руками в грудь. Ригтирн так удивился, что отступил на шаг. Ни один из них не заметил, что Веглао быстро скрылась в доме.

– Твоя сестра теперь тоже оборотень! – выпалил Тальнар. – Как я! Как Кривой Коготь! Она оборотень! И через месяц, когда придёт полнолуние, она укусит кого-нибудь здесь… как я! Ты не думал о том, что легче будет её убить, а, Ригтирн?

Ригтирн сжал кулаки, и в этот момент со стороны двери раздался тихий щелчок. Оба обернулись.

На пороге стояла Веглао. Щелчок оказался звуком снятого предохранителя пистолета, который она держала в руках, направив на Тальнара.

– Прекратите, – тихо сказала она. Её глаза, полные слёз, блестели, как большие стеклянные бусины. – Уходи, Тальнар. Пожалуйста, уходи.

Тальнар протянул к ней руки:

– Веглао, я тебя прошу, пойдём со мной.

– Уходи, – повторила Веглао. Слёзы покатились из её глаз, и следующие слова она произнесла уже со всхлипами: – Я… я тебя люблю, Тальнар… но уходи.

Тальнар отступил к лестнице. Он смотрел то на сестру, то на брата. В их таких похожих глазах было такое непохожее выражение. Ригтирн своим взглядом желал Тальнару смерти. Веглао же прощалась с ним. В её глазах было всё то, что она никогда ему не говорила и уже никогда не скажет.

Тальнар больше не мог здесь оставаться. Он быстро спустился с лестницы и зашагал к лесу. Его слегка замутило, когда он проходил через то место, где обратил Веглао, и он не смог удержаться, чтоб не обернуться. Девочка всё ещё стояла на крыльце. «Прощай, Тальнар, – говорили её глаза.

«Прощай, Веглао. Прости меня. Пожалуйста, попробуй меня простить».

«Попробую. Но только не сейчас. Уходи, Тальнар, пожалуйста. Уходи».

День шёл за днём, и постепенно Веглао начала ощущать, что с ней что-то происходит. Все её чувства заострялись, как будто от её глаз, ушей, ноздрей, рецепторов кожи отлетали тонкие плёнки, делавшие восприятия более слабыми. Она не стала сильнее физически, её тело оставалось телом хрупкой тринадцатилетней девочки, но её слух и обоняние стали очень сильными, а зрение приобрело странную особенность: живых существ она стала видеть немного чётче, чем мебель, дома и растения. Было и ещё кое-что, о чём она предпочитала не только не говорить, но даже не думать. Зверь в её сердце стал каким-то уж очень активным. Временами Веглао ощущала, как он (а точнее, она) шевелится, а иногда она могла слышать мысли чудовища. Собственно говоря, мысли эти скорее можно было бы назвать галлюцинациями: только что Веглао думала о чём-то отстранённом, например, о том, как холодно на улице или как зудит обожжённый слишком горячим чаем язык, и вдруг в её мыслях возникали странные, смутные образы – то тёмный лес, залитый лунным светом, то волчьи следы на глинистом речном берегу, а иногда (и это самое страшное) —окровавленные мертвецы. Эти картинки были всегда чёрно-белыми.

Девочка не могла не заметить, что сила её чувств растёт и прибывает вместе с луной, которая с каждой ночью неумолимо округлялась. Ей было страшно думать о том, что будет в полнолуние, но её мысли постоянно вертелись вокруг него, как мотыльки у огня. Ещё в больнице она услышала разговор Ригтирна с врачом, в котором врач сказал, что многие новообращённые оборотни погибают в своё первое полнолуние, не выдерживая боли. Если это так, то ей снова грозит опасность. Про себя Веглао уже решила, что у неё нет шансов, и так свыклась с этой мыслью, что, когда однажды Ригтирн завёл разговор о том, что они будут делать после полнолуния, Веглао удивлённо подняла на него глаза – она и не думала, что для неё может быть ещё хоть что-то после полнолуния.